 |
ФОТО: СЕРГЕЙ МИХЕЕВ  |
Без поддержки "сверху" инициатива Сергея Глазьева вряд ли имела бы шансы на успех. В Госдуме первого созыва Глазьев запомнился тем, что, возглавляя фракцию Демпартии России, так выстроил отношения со своими депутатами, что к концу созыва во фракции осталось всего шесть человек. На думские выборы 1995 года он пошел в составе Конгресса русских общин (КРО), который считался одним из фаворитов, но в итоге не преодолел пятипроцентный барьер. В 1999 году Глазьев баллотировался в Думу уже по списку КПРФ и именно при поддержке этой партии впоследствии поставил политический рекорд в индивидуальном зачете, заняв третье место в первом туре губернаторских выборов в Красноярском крае в 2001 году.
Но в 2003 году от Сергея Глазьева ждали уже гораздо большего: к проекту левопатриотического блока на начальной стадии подключился известный политтехнолог Марат Гельман, работавший заместителем гендиректора "Первого канала". Из этого факта наблюдатели тут же сделали вывод, что глазьевский блок протежируется Кремлем. И хотя президентские политтехнологи параллельно патронировали еще как минимум пять предвыборных проектов левого и патриотического толка, блок Глазьева сразу оказался в числе наиболее перспективных.
 |
ФОТО: ДМИТРИЙ АЗАРОВ |
По ходу агиткампании у "Родины" появились сразу два "лица" — сам Глазьев, возглавлявший блок, и Дмитрий Рогозин, руководивший избирательным штабом. К концу избирательной гонки представить "Родину" без Рогозина было уже невозможно: начав активно пропагандировать в теледебатах программу блока, опытный полемист Рогозин быстро превзошел добросовестного, но скучноватого для простых избирателей ученого-экономиста Глазьева. А российско-украинский спор вокруг косы Тузла на время сделал Рогозина едва ли не главным патриотом России.
 |
ФОТО: ДМИТРИЙ АЗАРОВ |
Кремлю на этих выборах для создания видимости борьбы и повышения явки избирателей были необходимы кандидаты, имеющие разные политические взгляды, но не представляющие опасности для фаворита кампании Владимира Путина. Рогозин охотно выполнил эту установку: заявил о поддержке Путина и инициировал выдвижение от "Родины" безобидного Виктора Геращенко. Правда, блок не смог соблюсти всех бюрократических формальностей, и ЦИК был вынужден отказать Геращенко в регистрации. А вот Глазьев, с которого, по утверждению кремлевских источников "Власти", при учреждении "Родины" взяли обязательство не выдвигаться в президенты, играть по правилам не захотел и пошел на выборы как самовыдвиженец, рассчитывая получить 20-25% голосов и стать главным кандидатом в преемники Путина на выборах-2008.
 |
ФОТО: ДМИТРИЙ ДУХАНИН |
У "Родины" же тем временем началась совсем другая жизнь. Кремль, рассматривающий ее как "запасную партию власти" на случай серьезных экономических потрясений, разрешил ей в полной мере демонстрировать свою оппозиционность и критиковать любых представителей исполнительной власти, кроме президента,— благо на прохождении законопроектов через Думу, которую полностью контролирует "Единая Россия", это никак не сказывается. В итоге Рогозин не только стал одним из самых активных критиков ключевого правительственного законопроекта о монетизации льгот, но и объявил в начале августа о создании координационного совета по взаимодействию с фракцией КПРФ, что для "Родины" времен Глазьева было бы немыслимо.
А главный итог минувшего года заключается в том, что "широкая патриотическая коалиция", создававшаяся как альтернатива вождистской и заорганизованной КПРФ, спустя всего двенадцать месяцев превратилась в такую же вождистскую партию "Родина", выстроенную по тем же принципам жесткого партийного единоначалия. Впрочем, как справедливо заметил в свое время бывший премьер Виктор Черномырдин, в России какую партию ни создавай, в итоге все равно получается КПСС.
ВИКТОР ХАМРАЕВ
Сергей Бабурин, вице-спикер Госдумы и лидер партии "Народная воля", которая является соучредителем блока "Родина", рассказал корреспонденту "Власти" Юрию Чернеге, что его не устраивает в партстроительстве Дмитрия Рогозина. — В чем состоят ваши претензии к партии "Родина"? — Еще когда Глазьев начал создавать параллельную блоку организацию "Родина", "Народная воля" выступила с требованием создать на базе соучредителей блока объединенную партию. Мы обратились с этим предложением к Партии российских регионов и Социалистической единой партии России. Социалисты не откликнулись, а ПРР ответила "нет". Тогда же ПРР провела съезд и переименовалась в "Родину". Мы выступили очень критически против этого переименования, потому что посчитали себя обманутыми. Было два механизма объединения — проведение съезда или объединение через региональные организации. Против съезда выступили руководитель ПРР Юрий Скоков и другие ее сопредседатели. Они говорили, что это невозможно юридически. Основной аргумент Скокова как главного разрушителя объединительного процесса, что объединенная партия потеряет права, полученные блоком после прохождения в Госдуму. Но я получил разъяснение Минюста, где говорилось, что по Гражданскому кодексу объединение может происходить в форме слияния, присоединения, разделения и выделения. Если не верят мне, пусть поверят официальному письму Минюста. Второе наше предложение было об объединении региональных организаций. Но "Родина" на базе профсоюза студентов уже наштамповала региональных организаций, которые стали предъявлять претензии на эксклюзивное представление блока. — А как реагировал на ваши предложения Рогозин? — Очевидно, для него была неожиданна моя жесткая позиция, он очень просил меня не встречаться с журналистами. Но раз партия "Родина" все делала публично, почему бы и проблемы, которые она породила, не обсудить публично? Нужно также иметь в виду, что Минюст нарушил закон, зарегистрировав переименование ПРР в партию "Родина". Нельзя партию назвать именем другой партии или общественного объединения. И только с согласия блока, то есть трех его партий-соучредителей, могло быть что-то сделано. Поэтому "Народная воля" или социалисты вправе через суд добиться отмены переименования. Но я надеюсь, что до этого не дойдет. — СМИ сообщали, что вас с Рогозиным приглашали в Кремль и просили помириться. Была такая встреча? — Да, была предпринята попытка уговорить меня, чтобы я поддержал партию "Родина". Но я подтвердил свою позицию и не изменил ее. — Рогозин так и не пошел вам навстречу? — Наверное, что-то в его позиции смягчилось — партия "Родина" официально пошла на переговоры об объединении. — Если переговоры не помогут, что вы предпримете? — Мы уже ведем переговоры с Народной партией, хотя они в самой первоначальной стадии. — И вы готовы объединиться с НПР без Рогозина? — На сегодняшний день может быть даже вариант сохранения блока "Родина" без партии "Родина". — Может, вы и с Глазьевым готовы объединиться? — Мы готовы вести переговоры с любыми яркими личностями, близкими нам по взглядам. Я сожалею, что Сергей Юрьевич допустил так много ошибок, что потерял свои позиции и в блоке, и во фракции. Когда мы на эту тему с ним говорили, я сказал, что лично для меня он никогда не будет политическим знаменем. Потому что необязательности я не прощаю никому, особенно тотальной необязательности по выполнению многих политических и не только договоренностей. — А как вообще возник вариант с Народной партией? — У нас давно были симпатии к НПР: еще до нашего вхождения в "Родину" у "Народной воли" были переговоры о создании общего блока с НПР. Но тогдашнее руководство Народной партии не хотело объединения. — А с председателем исполкома НПСР Геннадием Семигиным вы не пытались договориться? — Я не слежу за его деятельностью. — Ваш конфликт с Рогозиным имеет идеологическую подоплеку? — Мы знакомы давно, у нас большой опыт взаимодействия, и идеологически мы стоим на единых позициях. С Глазьевым и у меня, и у Рогозина идеологических расхождений больше. — Значит, в нынешнем конфликте с Рогозиным виноваты исключительно личные амбиции? — Это не столько личные амбиции, сколько ситуация внутри партии "Родина". Она не так уж благостна для Рогозина, ведь он сам в нее вступил только год назад. — А как вы относитесь к тому, что фракция "Родина" намерена создать с КПРФ координационный совет по согласованию позиций в законотворческой деятельности? — Я считаю, что перед всевластием "Единой России" даже политически различные организации должны координировать свои действия в защиту элементарной демократии.
Основатель блока "Родина" Сергей Глазьев рассказал корреспонденту "Власти" Виктору Хамраеву, почему после успешных выборов в Госдуму блок фактически развалился. — Почему год назад вы решили создать коалицию народно-патриотических сил без участия КПРФ? — Проект объединения Народно-патриотического союза России и КПРФ не состоялся по вине Геннадия Зюганова. Политическая договоренность о создании широкой коалиции была достигнута за два года до выборов, но потом Зюганов стал упорно блокировать эту работу. Хотя в едином блоке мы получили бы гораздо больше, чем порознь. Люди все больше понимают нереалистичность и мифологичность коммунистической доктрины и уже не верят, что КПРФ может вернуться к власти. Жаль только, что личные интересы людей, которых я привлек в блок, в критический момент превысили интересы общего дела. — Под критическим моментом вы имеете в виду ваше решение участвовать в президентских выборах? — Это было решением высшего совета блока "Родина", которое потом Рогозин весьма неуклюже пытался выдать за мое личное. На самом деле блок не собирался участвовать в выборах. Инициатором выступил именно Дмитрий Рогозин после очередных консультаций со своими кремлевскими покровителями. — И что же это за покровители? — Прежде всего Сурков (замглавы администрации президента Вячеслав Сурков.— "Власть"). Он пришел и заявил, что нам рекомендовано участвовать в президентских выборах. На высшем совете они вместе со Скоковым (создатель Партии российских регионов Юрий Скоков.— "Власть") продавили решение о том, что блок должен участвовать в выборах, но понарошку, как ЛДПР участвовала через Олега Малышкина, а КПРФ — через Николая Харитонова. Рогозин предложил сделать то же самое через Виктора Геращенко, которому Скоков пообещал решение каких-то личных проблем. — А как же возникла ваша кандидатура? — Я выступал категорически против подставного участия в выборах. На мой взгляд, нужно было либо включаться в борьбу на полную силу, либо вообще не участвовать. Но поскольку решение об участии было принято, а кандидатуру Геращенко ЦИК мог и не зарегистрировать, было принято еще одно решение: для подстраховки на выборы следовало идти мне от группы избирателей. Но я недооценил коварство и двурушничество Рогозина, который ударил мне в спину, став погромщиком блока "Родина". Я недооценил лицемерие Скокова, который за разрушение блока получил от Кремля монопольное право на использование слова "Родина". Я также недооценил болезненную амбициозность Бабурина, который в обмен на предложение занять пост вице-спикера тоже нарушил свои обязательства. — Но брэнд "Родина" есть, он работает и теперь уже плотно ассоциируется с Дмитрием Рогозиным, который в Госдуме держится весьма оппозиционно. — Я не верю в искренность Рогозина, потому что знаю: все свои политические шаги он согласовывает с Сурковым. Значит, ему просто позволено изображать из себя оппозиционера. — Но ваши противники утверждают, что это вы пользуетесь покровительством "одной из башен Кремля". — У Кремля одна башня, и не надо ничего придумывать на мой счет. Кремлевские политтехнологи действительно проявляли интерес к нашему блоку, желая направить его против КПРФ. Но я этого не позволил сделать. А когда стало ясно, что мы проходим в Думу не в противовес КПРФ, а сами по себе, нас тут же начали выдавливать из телеэфира. Но надо думать о будущих раундах. Неизвестно, какая из партий сможет привлечь к себе избирателей так же, как смог это сделать блок "Родина". Ясно, что этого не сделать партии, назвавшейся "Родиной" и присвоившей достижения блока. Это партия политического воровства, и избиратель ей не поверит. — Может, это получится у партии "Народная воля"? — Ей прежде предстоит разобраться со своим лидером Сергеем Бабуриным. "Народная воля" не растворится в партии Рогозина, но вряд ли сможет воспринять объединительную идею, на которой возник блок "Родина". В такой ситуации многое зависит о того, как поведут себя депутаты фракции. Если мы сохраним независимость от Кремля, обязательно возникнет организация, с которой коалиция народно-патриотических сил выйдет на очередной политический раунд. — Сможет ли стать такой организацией объединение "Патриоты России", которое создает бывший член КПРФ и председатель исполкома НПСР Геннадий Семигин? — Думаю, судьба этой коалиции тоже зависит от того, какую позицию она займет по отношению к президенту. Если будет стоять в очереди к Путину за разрешением заниматься политической деятельностью, ничего серьезного не получится. Если же эта коалиция решится на самостоятельность, мы, несомненно, будем с ней работать.
Как заявил корреспонденту "Власти" Юрию Чернеге лидер партии "Родина" и одноименной думской фракции Дмитрий Рогозин, за прошедший год его партия заложила фундамент будущей победы на парламентских выборах-2007. — Как вы оцениваете год, прошедший со дня учреждения коалиции, преобразованной затем в блок "Родина"? — Все цели, которые мы ставили перед собой при формировании блока, достигнуты в полной мере. Результатом стала третья по численности фракция Госдумы. — Можно ли было избежать раскола, который привел к уходу из блока Сергея Глазьева? — Раскола у нас не было. Глазьев не ушел из фракции, он ушел из партии, где не смог сработаться с людьми. Глазьев — в принципе недоговороспособная фигура, человек, который не умеет работать в команде. Это привело к тому, что он самостоятельно принял решение об участии в президентской кампании. Конечно, были потери морального и политического плана, но, поскольку у нас три с половиной года до следующих выборов, мы уверены, что эти потери мы с лихвой компенсируем. — Но ведь после последнего съезда партии "Родина" претензии к вам появились и у Сергея Бабурина. — С Бабуриным нет даже намека на конфликт, который был с Глазьевым. Есть дискуссия об организационно-правовых путях соединения в единую организацию. Сергей Николаевич считает, что это надо делать путем упразднения блокообразующих партий и проведения объединительного съезда. Мы же предлагаем создать режим максимального взаимопонимания внутри одной из партий. Будущее "Родины" состоит не в том, чтобы соединить три блокообразующие партии, а в том, чтобы соединить всю оппозицию, существующую на левопатриотическом фланге. — Вы говорите о своей оппозиционности, но администрация президента активно участвует в вашей судьбе — например, мирит вас с Бабуриным. Как это согласуется? — Мы действительно встречались с Бабуриным в администрации президента. Но любой руководитель фракции проводит регулярные встречи в администрации, в правительстве, в судах, поэтому что-то заподозрить очень сложно. Просто в ходе одной из встреч, если Бабурин имел в виду именно ее, обсуждались взаимоотношения между фракциями и законодательная работа. Уже за рамками встречи был задан вопрос: "Что у вас там происходит?" Но это наши проблемы. Всех очень беспокоит ситуация во фракции "Родина". Такое впечатление, что мы живем, как рыбы в аквариуме, и все наблюдают, как близко мы с Бабуриным плаваем, касаемся ли жабрами или хвостами... — Фракции "Родина" и КПРФ намерены создать координационный совет для совместной законодательной работы. Может ли эта работа перерасти во взаимодействие партий? — Не думаю, что это перерастет во взаимодействие между партиями. Их пока очень тяжело сравнивать. Компартия имеет столетнюю историю. Правда, эти сто лет она была на гребне волны, а сейчас находится ниже ватерлинии. А партия "Родина" начинает делать первые шажки, но с хорошими амбициями, хорошим здоровьем и хорошим настроением. Думаю, у нее огромное будущее. У нас в партии молодой и средний возраст — в отличие от КПРФ, которая старше нас на 20-30 лет. Но внутри Госдумы взаимодействие вполне разумно — вместе с коммунистами плюс два-три голоса у нас будет 90 голосов для подготовки обращений в Конституционный суд. — "Родина" стремится к тому, чтобы на следующих выборах стать основной оппозиционной силой? — Если у коммунистов будет продолжаться то, что у них происходит сейчас, у них будут проблемы с преодолением семипроцентного барьера. Мы же ставим задачу до конца года занять первые-вторые места в законодательных собраниях девяти-десяти регионов. В следующем году мы постараемся сделать то же самое еще в десятке регионов. Наша задача — к 2007 году выйти на выборы и постараться занять на них первое место, оттеснив "Единую Россию". В крайнем случае, мы должны стать крупнейшей партией парламентской оппозиции. — Так все-таки будет к 2007 году одна партия или блок с участием "Народной воли", Народной партии и других? — Либо блок, либо единая организация. Но в отношении Народной партии я настроен скептичнее Бабурина. Среди народников много моих друзей, товарищей по третей Думе. Но сейчас мои коллеги находятся во фракции "Единая Россия" и, судя по всему, уйти оттуда не могут, иначе будет "ай-ай-ай" с федеральными инвестиционными программами для их округов. Они находятся в состоянии грубой подчиненности руководству "Единой России" и Кремлю, говорить об их оппозиционности не приходится. Когда был съезд Народной партии, я приехал туда, вышел на трибуну и сказал: "Мужики, есть два варианта! Либо вступаете без всяких разглагольствований в 'Единую Россию', либо вступаете в 'Родину' и выходите из фракции единороссов". Пока они пытаются сидеть на двух стульях, это не партнеры на переговорах. Они сами не знают, чего хотят. Я боюсь, что они решат, когда останется три месяца до выборов. Но тогда мы их сами не возьмем, потому что нам придется отвечать, почему они так плохо голосовали в течение четырех лет в Думе. |
