Сегодня в Петропавловской крепости закрывается фестиваль с говорящим названием "Кинотанец", организованный школой джаз-модерн танца Каннон Данс и институтом Pro Arte. Комментирует МАРИЯ РАТАНОВА.
Организаторы феста во главе с куратором из США Аллой Ковган, строя программу, перерыли видеоархивы за последние десять лет. Отбирали не только "танец на пленке", но и "танец камеры", как в фильме Михаила Калатозова "Я Куба". Вышла забавная штука: поначалу фильмы без танцев оказались интересней. Так произошло с канадским режиссером Гаем Маддином. Мастер фантастического хоррора, наследник немецкого экспрессионистского кино снимает черно-белые фильмы с эффектом "старой пленки". Выходят захватывающие вещи. Но лишь до тех пор, пока режиссер не вздумал снимать собственно балет. Его немая короткометражка "Сердце мира" на музыку "Время — вперед" Георгия Свиридова, пародия на советские агитационные фильмы, действительно оказалась образцом "монтажной хореографии": камера выхватывает то Ленина, запихиваемого в гроб, то огромные глаза девы в белом, то стальной фаллос, изрыгающий золото. Но вот его длиннющий фильм-балета "Дракула" получился откровенно скучным.
Уровень форума поддержала программа фильмов — победителей международных фестивалей, представившая хореографов, использующих камеру в качестве усилителя выразительности танца. Так модный британский хореограф Уэйн МакГрегор предстал в новом фильме Оливье Мегатонна Chrysalis в виде постиндустриального человека-паука. Фильм скандально известной и особенно ценимой российскими интеллектуалами британской труппы DV8 "Цена жизни" — оказался далек от интеллектуальных сложностей. Артисты DV8 танцуют реальных персонажей улиц и пабов. Знаменитый бельгийский хореограф Анна-Тереза де Кеерсмахер, напротив, предпочитает эстетизм. Ее сотрудником по короткометражке "Роза" 1993 года оказался сам Питер Гринуэй. В барочном интерьере зала одинокая китаянка в черном платье снимает туфли и начинает танцевать. Сквозь элегантность облика прорывается яростная сексуальность. Под Сонату для скрипки Белы Бартока она дергано двигается, припадая к полу то коленом, то рукой, босые ноги судорожно чертят рисунок по полу. С появлением юноши в вечернем костюме начинается дуэт, и роскошный интерьер наполняет атмосфера диких инстинктов.
Добавили веса фестивалю и программы по истории танца. Лидером здесь оказался фильм 2003 года "Танец под свастикой" о судьбе немецкого танца в нацистской Германии. Завершает фестиваль программа, отмечающая полувековой юбилей японского танца Буто. Танцующие японцы рассказывали о себе скупыми жестами — эффект которых можно было сравнить с действием отвертки, ввинчиваемой в мозг или в кишки, — как о детях солнца и атомной войны, древней культуры и моровой язвы. После просмотра фильма об отце-основателе Буто Татцуми Хиджиката на режиссера фильма Араи Мисао обрушился такой шквал вопросов, какого он явно не ожидал. В целом "Кинотанец" напоминал скорее не фестиваль, а десятидневные курсы ликбеза по видеодансу.