 |
ФОТО: МИХАИЛ ПОЧУЕВ  |
Вообще-то судьбоносный для московской живности законопроект давно уже не называется законом "О животных". В результате многолетних баталий в конце 2003 года он был принят в первом чтении под названием "О содержании домашних животных в городе Москве". Но речь в нем идет не только о домашних собаках и кошках, но и о тех, кто раньше был домашним, а потом лишился этого звания, оказавшись на улице.
Этот закон обещали окончательно принять в 2004 году. Не приняли. Потом называли январь 2005 года. Потом — февраль. Сейчас называют март. Уверенности в этом никакой. В мэрии пожимают плечами и бормочут о "политических причинах".
Собачий счет
Сколько сейчас бездомных собак в Москве, никто не считал. Точнее, их пытались сосчитать ученые на отдельно взятых столичных помойках, а потом с помощью научных формул вычислить общую численность поголовья, но перессорились между собой, потому что окончательные результаты колебались от 10 тыс. до 70 тыс. Вероятно, истина, как водится, лежит где-то посередине и бездомных собак в Москве тысяч тридцать.
Также считается пока научно не доказанной гипотеза об увеличении агрессивности бродячих собак в последние годы. Косвенные данные — динамика возрастания числа укушенных животными граждан (см. рис.) — вроде бы подтверждают эту гипотезу, но, поскольку параллельно растет число москвичей, покусанных домашними собаками, возможно другое объяснение — общее снижение взаимной толерантности москвича и животного мира.
Научно доказан только один факт: бездомные псины в последнее десятилетие стали в Москве крупнее, что, впрочем, заметно невооруженным глазом: мелкие шавки действительно куда-то делись. Этот феномен объяснил "Власти" один из противников закона "О содержании домашних животных" заведующий лабораторией НИИ охраны природы Борис Самойлов: "В стае суку покрывает самый крупный и сильный самец, в результате идет естественный отбор на укрупнение животных".
А еще одно наблюдение, наверное, подтвердит любой житель столицы: сейчас средний москвич встречается с бродячими собаками гораздо чаще, чем 10-15 лет назад.
 |
ФОТО: ЮРИЙ МАРТЬЯНОВ Увеличение собачьей популяции в Москве происходит буквально на глазах |
В советские времена собачья проблема решалась просто. Государство платило живодерам по 1 руб. 20 коп. за отловленную собаку и по 40 коп.— за кошку. Деньги по тем временам неплохие. С пойманными не миндальничали. Животных бросали в герметичный кузов грузовика, куда была выведена выхлопная труба, и умерщвляли по известному рецепту изобретателя "газвагена" нацистского доктора Менгеле. Второй способ — "усыпление" — заключался в инъекции животному вещества под названием дитилин, обладающего способностью расслаблять мускулатуру диафрагмы животного. В итоге собака, естественно, не засыпала, а с хрипом, в судорогах задыхалась.
Трупы отвозили на специализированные предприятия, где вопреки народному поверью о том, что их пускают на хозяйственное мыло (причиной подозрений, очевидно, был внешний вид и запах этого мыла), собак кремировали.
Так продолжалось до конца прошлого века. Но 19 июля 2001 года под давлением защитников животных первый заместитель премьера московского правительства Борис Никольский подписал "Регламент по отлову, транспортировке, стерилизации, содержанию, учету и регистрации безнадзорных и бродячих кошек и собак в г. Москве", где впервые появилось слово "стерилизация". А 1 октября 2002 года мэр Москвы Юрий Лужков утвердил постановление правительства Москвы #819.
Это был, без всякой иронии, судьбоносный для столичных бродячих собак документ. В нем впервые признавалось их право на жизнь. Пусть не полноценную свободную жизнь свободных существ (в постановлении говорилось об обязательной стерилизации пойманных животных), но тут уж, как говорится, не до жиру. В Москве вводился "запрет отлова безнадзорных и бесхозяйных собак и кошек с целью их уничтожения" и предписывалась "массовая стерилизация (кастрация) женских особей с последующим возвращением на места прежнего обитания". На Западе такой подход к проблеме бродячих животных называют "программой ППВСО" (поимка, проверка, вакцинация, стерилизация, освобождение).
Если запрет на убийство животных был продиктован не требующим мотивации гуманизмом московского правительства, то их возвращение на родную помойку имел строгое научное обоснование. "Даже после кастрации в сложившейся стае собаки агрессивно охраняют свою территорию и не пустят на нее собак из области",— пояснил "Власти" сторонник программы президент Российской ветеринарной ассоциации Александр Ткачев-Кузьмин.
А ученые-этологи (специалисты по поведению животных) из Института проблем экологии и эволюции РАН сформулировали концепцию, согласно которой бродячие собаки и кошки считаются неотъемлемым звеном городской экосистемы столицы Российской Федерации.
 |
Счастливы собаки и их защитники были недолго. Постановление правительства Москвы саботировалось префектами округов, так как было невыполнимо без массового строительства приютов для передержки животных после тяжелой полостной операции по стерилизации. Вообще-то о строительстве таких приютов Юрий Лужков распорядился еще в 1994 году. С тех пор в Москве построен один-единственный госприют для собак.
У префектов есть основания недолюбливать гуманизм мэра: раньше деньги на отлов и уничтожение собак шли через префектуры, а теперь — в ГУП "Служба отлова диких животных" (см. интервью с начальником отдела городской фауны департамента ЖКХ правительства Москвы Татьяной Павловой и и. о. гендиректора ГУП СОДЖ Ларисой Долгачевой).
У частных приютов, построенных энтузиастами, то и дело возникают проблемы — префектуры пытаются отобрать захваченные земли (например, в ноябре прошлого года по иску управы района Выхино-Жулебино Кузьминский районный суд принял решение о сносе самодельного приюта на две сотни собак в Люберцах).
Ветклиники, проводящие стерилизацию собак, подвергаются многочисленным набегам инспекторов Центра госсанэпиднадзора. В результате многие просто не хотят связываться с программой стерилизации.
Отличить на улице простерилизованную собаку от способной к деторождению невозможно. Пытались ставить им на уши специальные клипсы — у собак в московском климате гноились уши. Ошейники со светоотражающей полосой тоже не прижились. Сейчас прооперированным собакам ставят татуировку в паху, но кто ее там увидит?
Денег, отведенных на стерилизацию (13,2 млн руб. в 2004 году) хватает только для того, чтобы немного затормозить размножение животных — на каждую простерилизованную тысячу появляется новая тысяча выброшенных собак. Дискредитируют идею и слухи о махинациях с отчетностью по стерилизации. Как говорят в частных беседах зоозащитники, бывали случаи, когда одну и ту же суку забирали на стерилизацию дважды, а потом она рожала щенят. Бизнес неплохой, если учесть, что за отлов собаки платят больше 400 руб., а за стерилизацию — почти 700.
А в прошлом году по защитникам бездомных собак был нанесен еще один мощный удар. 27 мая 2004 года главный санитарный врач Москвы Николай Филатов написал письмо Юрию Лужкову "Об эпидемической ситуации и мерах профилактики бешенства в г. Москве".
Филатов выступил резко против программы стерилизации: "Анализ данных по укусам людей животными показывает, что внедрение указанного метода усугубило ситуацию в городе и привело к росту числа укусов безнадзорными животными. Преобладание гуманного отношения к безнадзорным собакам и кошкам... ведет к осложнению эпидемической обстановки на территории города. Если до 1998 года проводился отлов от 20 до 40 тысяч голов животных, то в течение трех лет, по данным департамента ЖКХ, отлавливается и стерилизуется от 3700 голов собак (2001 год) до 6343 голов (2003 год)".
Резолюция Юрия Лужкова на этом письме была решительной: "Швецовой, Аксенову, Бочину, префектам административных округов. Примите меры по улучшению эпидемической ситуации и профилактике бешенства. Совместно с заинтересованным органами исполнительной власти города и МГД в кратчайшие сроки завершите работу над законом 'О животных'".
Собачья драка
Одновременно с Филатовым резко активизировались и другие противники программы стерилизации. Наиболее ярким представителем последних является директор Благотворительного общества опеки бездомных животных Евгений Ильинский. Он еще с 2003 года говорит о полном провале программы ППВСО.
Самым громким выступлением Ильинского стала пресс-конференция, проведенная им вместе с уже упоминавшимся завлабораторией НИИ охраны природы Борисом Самойловым в январе. На ней говорилось об уроне, который бродячие собаки наносят дикой фауне московских парков. По словам Самойлова (а он, кроме прочего, еще и главный редактор Красной книги Москвы), собаки сожрали всех оленей и косуль в Лосином острове, а в Серебряном бору — практически всех зайцев-беляков, ежей и лягушек. Выход Самойлов видит только один — возврат к массовому усыплению бродячих собак.
Фактически то же самое предлагает Евгений Ильинский, в том же январе опубликовавший два открытых письма Юрию Лужкову и Владимиру Путину. Ильинский требует отменить программу стерилизации, а вместо нее обложить всех хозяев домашних животных налогом в 100-200 руб. в год, а вырученные деньги платить малоимущим гражданам, соглашающимся приютить у себя бездомных животных. Поскольку только в Москве 1,5 млн домашних собак и вдвое больше кошек, то этих денег, по расчетам Ильинского, должно с лихвой хватить на пособия уже в тысячи рублей. А не разобранных по домам собак (именно собак, а не кошек, которые, по мнению Ильинского, урона городу не наносят) — усыплять.
Представители другого крыла защитников животных — например, Ирина Новожилова, президент центра защиты прав животных "Вита", выступают резко против возвращения практики убийства бродячих собак. Предложения Ильинского они называют "биошовинизмом страстного любителя кошек" (господин Ильинский действительно неравнодушен к кошкам — еще летом прошлого года он обратился с письмами о геноциде в России кошек к Путину, Фрадкову и в ООН).
Сторонники программы ППВСО тоже бомбят представителей власти открытыми письмами. Последнее из таких писем к Юрию Лужкову, подписанное видными деятелями российской культуры (среди подписавших — Игорь Моисеев, Михаил Ульянов, Юрий Яковлев, Лев Лещенко, Владимир Винокур, Константин Райкин и другие, всего около 40 фамилий), было обнародовано 16 февраля. В нем защитники животных выражают обеспокоенность "истерией, подогреваемой несколькими малокомпетентными зоозащитниками, призывающими спасти природу путем уничтожения безнадзорных собак, составляющих ее часть", и благодарят Лужкова за то, что он избавил "наш город от насилия в отношении животных, оказавшихся по вине человека на улице, перейдя, как и все цивилизованные страны, к их стерилизации".
Юрий Лужков оказался в довольно тяжелом положении.
С одной стороны, еще в 2002 году он выступил в роли самого гуманного по отношению к бродячим животным российского мэра. Превращаться в одночасье в "живодера" мэру наверняка не хочется. Да и открытые письма деятелей культуры просто так не выбросишь — мэр всегда отличался слабостью к людям искусства.
С другой — растиражированная ТВ и прессой информация о практически поголовном истреблении собаками редких животных в Москве прочно засела в головах столичных жителей. К тому же бродячих собак на улицах меньше не становится — это видно невооруженным глазом. А Лужкову обещали, что программа стерилизации приведет к сокращению дикого собачьего поголовья. Так, вообще-то, и должно случиться, но даже при условии, что ни один рубль сворован не будет и ни один "новый" домашний щенок не окажется на улице, на это потребуется не меньше пяти-шести лет. А рассчитывать на резкое пробуждение совести у чиновников и нерадивых собаковладельцев как-то не приходится.
Мировая практика
В соответствии с британскими законами ответственность за борьбу с бродячими собаками несут местные органы власти. Они же определяют методы борьбы. Практически во всех правилах указано, что власти обязаны приложить все усилия, чтобы найти бродячей собаке нового хозяина и дом.
Чаще всего отловленные бродячие собаки передаются новым хозяевам либо в специальные учреждения по уходу. В исключительных случаях собака может быть уничтожена "с причинением наименьшей боли". Поголовье бездомных собак оценивается властями в 140 тыс. (всего собак в Британии — 6,7 млн). В 2004 году было поймано 105 тыс. бездомных собак, из которых лишь 10 тыс. были уничтожены.
В США в большинстве штатов действуют законы о контроле за рождаемостью животных. В соответствии с ними владельцы собак обязаны либо стерилизовать их, либо приобрести специальное разрешение на содержание собаки в неизменном виде (стоимость — примерно $100 в год), а также разрешение на спаривание ($200 в год). Политика выдачи разрешений активно поддерживается организациями защитников животных, поскольку, как считается, является одним из главных способов предупреждения появления бродячих собак.
Все бродячие собаки отлавливаются и содержатся в питомниках некоторое время (обычно от двух до семи дней), пока власти пытаются найти хозяина или передать животное новому владельцу или благотворительной организации. Если этого не удается, собак уничтожают.
Программа ППВСО (поимка, проверка, вакцинация, стерилизация, освобождение) действует лишь в нескольких городах США (например, в Сан-Франциско).
В большинстве стран ЕС действуют правила, схожие с британскими и американскими. Профилактической мерой борьбы с бродячими собаками считают стерилизацию, пойманным собакам стараются найти новых хозяев, остальных уничтожают. Программы ППВСО применяются редко.
Подмосковная практика
В Подмосковье собачья жизнь сегодня регулируется приложением #3 к постановлению #268/25 правительства Московской области от 28 августа 2001 года "О неотложных мерах по предупреждению заболеваемости бешенством людей и животных в Московской области". По этому приложению бесхозных собак следует отловить, привить от бешенства и поместить в пункт передержки. Срок передержки в шесть месяцев установлен только для породистых охотничьих и служебных собак и собак, имеющих ошейник. Про остальных ничего не сказано. Дальнейшая судьба отловленного животного (если не найдутся старые хозяева или его не возьмут из пункта передержки новые) никак не определена. Впрочем, это постановление и не было призвано решить проблему бездомных животных. По словам замначальника управления жилищного фонда и внешнего благоустройства областного правительства Алексея Рыжова, постановление было выпущено губернатором Борисом Громовым после скандального случая в 2001 году: бешеная собака покусала в Рузском районе беременную женщину, и та умерла от бешенства.
В итоге судьбу бездомных животных решают в Подмосковье муниципальные власти. "Стерилизация животных стоит для нас дорого, в Химках или Красногорске еще есть деньги, а километров за 50 от МКАД — какие там у местных органов деньги",— заявил "Власти" господин Рыжов.
Поэтому большинство отловленных в Подмосковье бесхозных собак по-прежнему убивают. Единой ставки за отлов собак в Подмосковье не существует. Однако на официальном сайте администрации города Долгопрудного размещено постановление главы города, в котором с 1 января 2005 года утверждается тариф на услуги, оказываемые муниципальным унитарным предприятием "Долгопрудненское городское благоустройство" по отлову безнадзорных животных,— 885 руб. 78 коп. за животное. Это в два раза больше, чем в Москве.
Принципиальная схема уничтожения животных не изменилась. Правда, специализированный ветеринарно-санитарный завод "Эколог" в Люберцах на улице Кожуховская Горка теперь оснащен современным немецким оборудованием (по словам чиновников, процесс утилизации полностью автоматизирован, сотрудники даже не видят его), которое отнюдь не простаивает. Мощности загружаются не только подмосковными собаками и лабораторными крысами. По словам президента центра защиты прав животных "Вита" Ирины Новожиловой, в центр десятками поступают жалобы москвичей, чьи животные, отловленные на улице, заканчивают жизнь в газовых печах "Эколога".
 |
ФОТО: ИГОРЬ РОДИН |
В образцовом по московским меркам приюте для бездомных собак "Бескудниково" побывала корреспондент "Власти" Юлия Осипова.
Приют расположен в промзоне, найти его между гаражными постройками и нелегальными пунктами приема цветного металлолома непросто. Дорогу объяснил прохожий: "Музыку в машине выключи, окна открой и на собачий лай поезжай — не ошибешься". Правильно посоветовал, хотя мог бы подсказать еще про запах.
В один ряд железные клетки размером 2 на 3 метра, и таких 39 штук. В клетках живут 100 собак, как правило, по две в одной клетке — в основном здоровые дворняги, но есть и болезненного вида породистые. Все лают. Вокруг вольеров — загаженный снег. Посередине стоит огромный мусорный контейнер с отходами. Вот, собственно, и все.
В 2003 году руководство ДЕЗа "Бескудниково" встретилось с активистами благотворительного фонда бездомных животных "Ласковый зверь" и решили совместными усилиями создать приют для бродячих собак. Под это благодаря усилиям чиновников ДЕЗа была выделена земля (раньше по планам местных властей здесь должна была быть свалка), 40 тыс. руб.— на покупку вольеров и еще немного денег на установку забора и строительного вагончика для обслуживающего персонала (в приюте работает пять человек, которые получают по 2500 руб. из спонсорских средств).
— Мы содержим разных собак,— рассказывает директор приюта Елена Полиенко.— Есть те, чьи владельцы умерли или надолго слегли в больницу. Есть собаки, которых просто выгнали из дома. А бывает и так, что люди, к примеру, разводятся и собака становится не пришей кобыле хвост. Но основная масса — потерянные собаки. Среди "потеряшек" в большинстве своем те собаки, которые сбежали от хозяев по течке или "по выстрелу" — испугались взрыва петард. В общем, в приюте живут только те, у кого когда-то был хозяин.
У кого хозяина не было — в приют не берут.
— Это просто нерационально,— объясняет Елена Петровна.— Во-первых, бродячая стайная собака — дикая и никогда не найдет себе хозяина, а во-вторых, он ей и не нужен. Единственное, что мы делаем для таких собак,— это отслеживаем их стаи и, если в них выявляется особо агрессивная особь, сообщаем об этом в ГУП "Служба отлова диких животных". Те посылают специалистов из своей подрядной организации, чтобы ликвидировать возмутителя спокойствия.
О том, как это делается, директор приюта не стала говорить. По правилам агрессивную собаку необходимо отловить, стерилизовать и выпустить в привычную среду обитания. Стоимость пакета услуг — около 2000 руб. Проще собаку усыпить. Как говорят знающие люди, часто так с собаками и поступают, а если нет настроения, то просто выбрасывают за пределы МКАД.
Собаки бескудниковского приюта живут в нем до тех пор, пока не найдут хозяина — старого или нового. Для поиска хозяев создана информационная служба. Служащая приюта Светлана публикует в газетах объявления типа "отдадим в хорошие руки". На каждую собаку приют получает из городской казны по 60 руб. в сутки плюс спонсорские надбавки. На эти деньги собака живет в приюте по строгому распорядку дня. Кормление два раза в день: с утра сухой корм "от спонсора", вечером — остатки еды из близлежащих школ и детских садов. Из вольеров собак выпускают на прогулку три-четыре раза в день. Их выводят во двор группами, которые формируются по принципу совместимости характера. Все здесь имеют клички, и всех в обязательном порядке стерилизуют и прививают от бешенства.
— Хозяева находятся для двух-трех собак ежемесячно,— говорит директор.— Например, после этого Нового года люди подобрели — даже Рекса с ампутированной лапой взяли. С его лапой так получилось: школьники поспорили, кто проиграет — тому лапу псу отрубить. Вообще, конечно, охотнее люди берут породистых и здоровых собак. Сторожевые породы особой популярностью пользуются, их на цепь сажают.
Я уезжала из приюта поздно вечером. Как раз в тот момент за воротами показался ночной сторож Иван Петрович.
— А сторож зачем? — полюбопытствовала я.
— Как зачем? Собак охранять.
"В Москве около 70 тысяч бездомных собак"
Александр Ткачев-Кузьмин, президент Российской ветеринарной ассоциации, директор ветеринарной клиники "Мовет":
— Еще четыре года назад все бюджетные деньги на регуляцию численности животных в Москве, включая их усыпление и утилизацию, проходили через префектуры. Был тогда один человек, который обслуживал 3/4 префектур. Зачем ему было ловить собак, если можно составить акт на утилизацию, а деньги поделить с чиновниками? Было несколько судебных исков, которые, впрочем, ничем не закончились. Неудивительно, что общественность была возмущена как жестоким отношением к животным, так и разграблением бюджетных денег.
Только с 2001 года, с приходом Татьяны Павловой в правительство Москвы, ситуация стала меняться. Было решено пойти по пути слаборазвитых бедных стран, где собак стерилизуют, но не содержат пожизненно в приютах, а возвращают на место прежнего обитания, чтобы эта популяция, привитая к тому же против бешенства, не пускала в Москву собак из области и не давала размножаться воронам, крысам и мышам. А чтобы программа работала, было создано ГУП СОДЖ и появилось новое звено в цепочке — ветклиники. Теперь ГУП направляет денежный поток в клиники, чего префекты пережить никак не могут. К тому же для реализации московского закона о домашних животных, который сейчас рассматривается в Мосгордуме, необходимы приюты для собак, а когда префекты узнают, что должны расстаться с кусочком земли в 25 соток, тут же оказывается, что два дня назад каждый из них уже отвел кому-то как раз эти сотки!
Между тем в Москве, по нашим оценкам, около 70 тысяч бездомных собак, в одном Западном округе их 10 тысяч, и денег надо по меньшей мере раза в четыре больше! Кроме того, в Москве около миллиона домашних собак, и необходим закон об обязательном их чипировании. Это простая операция, по сути — укол. Вживление одного микрочипа стоит около 600 руб.
"Собак в Москве станет больш, и последует социальный взрыв"
Борис Самойлов, заведующий лабораторией НИИ охраны природы:
— В дикой природе хищников много не бывает. Например, в лесу на 100 кв. км всего одна пара волков, то есть на площади, равной территории Москвы (1000 кв. км), волков могло бы быть всего 10 пар. Наша лаборатория работает на особо охраняемых природных территориях Москвы — в природных национальных парках, и мы знаем, что если, например, в Серебряном бору десять лет назад было всего 5-7 бездомных собак и 20 зайцев, то теперь 30 голов собак и 4 зайца. И в других московских парках и лесах собаки раскопали норы зайцев, уничтожили ежей, барсуков, рвут лягушек, разоряют гнезда птиц.
По весне даже стерилизованные собаки, у которых сохраняется охотничий инстинкт, стаями прочесывают леса и парки. Появились целые стаи, которые специализируются на кошках, причем они их не жрут, а только загоняют. Собаки полностью уничтожили в Москве несколько видов животных из Красной книги, например пятнистую лань. Национальный парк "Лосиный остров" делится МКАД на две части, и четко видно, что в областной части водятся олени, кабаны, зайцы, а в московской мало что осталось.
Жалеть собак гуманно, народ относится к бродячим псам в целом благосклонно, власти бездействуют, но хотелось бы напомнить, что Россия подписала конвенцию ООН о сохранении биоразнообразия.
Собак в Москве никто даже не сосчитал. По косвенным данным, их численность можно оценить в 25-30 тысяч. Корм для них в избытке. Собак станет в Москве больше, они станут крупнее, и последует социальный взрыв, за которым начнутся стихийные расправы над животными, и, как водится, достанется самым безобидным.
 |
ФОТО: ЮРИЙ МАРТЬЯНОВ |
И. о. гендиректора ГУП "Служба отлова диких животных" Лариса Долгачева рассказала Сергею Петухову о главной проблеме службы.
— Чем занимается ваше предприятие?
— Мы являемся госзаказчиком по регулированию численности бездомных животных в Москве. Заказываем их отлов, стерилизацию с последующей передержкой в течение десяти дней и потом выпуском животных на прежнее место их обитания.
— Кому заказываете?
— Предприятиям по отлову животных и ветклиникам, которые выиграли это право на открытом конкурсе. Всего на нас сейчас работают шесть клиник и обрабатывают 5-6 тыс. собак в год.
— Сколько вы им за это платите?
— Мы платим по утвержденным расценкам. За отлов одной собаки — 418 руб., за стерилизацию — 667 руб., за послеоперационную передержку — по 105 руб. в сутки. При этом мы стараемся экономить. Например, когда ловцы собак получают заказ, они берут с собой уже прооперированных животных для их выпуска, чтобы не делать два рейса.
— Как вы определяете, куда должны ехать ловцы в очередной раз?
— К нам поступают заявки из ДЕЗов, а ДЕЗы, в свою очередь, составляют заявки на основании заявлений жильцов. Сейчас мы добиваемся, чтобы в каждом районе города была штатная должность специалиста по фауне и чтобы он, а не бабушки во дворе определял необходимость отлова собак на своей территории. Но пока у нас есть только один такой специалист в Северо-Западном округе.
— А какая ваша самая главная проблема?
— Сотрудников сложно найти, особенно на отлов.
 |
ФОТО: ИГОРЬ РОДИН |
Начальник отдела городской фауны департамента ЖКХ правительства Москвы Татьяна Павлова, владелица 4 собак и 16 кошек, прокомментировала ситуацию с бездомными собаками корреспонденту "Власти" Сергею Петухову.
— За десять лет из городского бюджета на приюты для бездомных собак было выделено около $5 млн. Сколько приютов построено в Москве?
— В ноябре 2004 года префектурой СВО был создан приют на улице Искры. Он стал первым и пока единственным госприютом для бездомных животных.
— А остальные деньги куда делись?
— Дело не в деньгах, а в землеотводах. Префекты под любыми предлогами саботировали их выделение под приюты для животных. А бюджетные деньги все шли на отлов и умерщвление бездомных животных, а с середины 90-х годов — на их отлов и стерилизацию.
— Сколько собак можно стерилизовать в год на полмиллиона долларов?
— В 2004 году этих денег хватило на отлов и стерилизацию 7 тыс. бездомных сук.
— А сколько всего бездомных собак в Москве?
— В прошлом году мы заказали оценку их численности специалистам из Института эволюционной морфологии и экологии животных РАН и получили цифру 25 тыс.
— Тогда, если учесть, что суки составляют примерно треть среди поголовья бродячих собак, выходит, что программа стерилизации в Москве была выполнена за один прошлый год и через несколько лет мы не встретим на улицах ни одной бродячей собаки. Задача выполнена?
— К сожалению, по нашим данным, за тот же 2004 год москвичи выкинули на улицу примерно 7 тыс. собак, так что мы смогли лишь сдержать увеличение численности безнадзорных животных.
— Есть ли выход из заколдованного круга?
— Для этого и был создан наш отдел при департаменте ЖКХ московского правительства в 2000 году. В 2002 году мы подготовили постановление правительства Москвы #819, по которому бюджетные средства на бездомных животных стали, минуя префектуры, направляться на счет единого заказчика ГУП "Служба отлова диких животных", а тот на конкурсной основе заказывает отлов и стерилизацию животных подрядным организациям. А сейчас мы готовим закон "О содержании домашних животных в г. Москве", где в дополнение к этой схеме предусмотрено еще шесть страниц текста об административной ответственности за нарушение правил содержания домашних животных: от штрафа в 1-5 МРОТ за выгул собаки без поводка до 100 МРОТ за выброшенную на улицу собаку.
— Как милиционер докажет, что данная бездомная собака ранее принадлежала мне?
— На Западе всем домашним животным подкожно вживляют чип с регистрационным номером. По российскому законодательству законом субъекта федерации нельзя заставить гражданина зарегистрировать свое движимое имущество, в данном случае — собаку. Нужен федеральный закон. Но пока его нет, и с 1 апреля мы начнем вживлять чипы бездомным собакам.