Английская группа The Cure находится в длительном гастрольном турне, которое получило название «Lost World», то есть — практически по Конан Дойлю — «Затерянный мир». «Lost World» — часть названия нового альбома «Songs of a Lost World», который группа не успела закончить к старту турне и все еще готовит к выпуску. Гастроли начались 6 октября концертом в Риге и закончатся в декабре тремя концертами на лондонской «Уэмбли Арене». Борис Барабанов посмотрел шоу на олимпийской арене Palau Sant Jordi в Барселоне.
Фото: Elena Di Vincenzo / Archivio Elena Di Vincenzo / Mondadori Portfolio / Getty Images
Фото: Elena Di Vincenzo / Archivio Elena Di Vincenzo / Mondadori Portfolio / Getty Images
The Cure активно исполняют новые песни в нынешнем турне, а поклонники вдохновенно постят в соцсетях соответствующие «телефонные» видео. Еще бы: с 2008 года группа не выпускала новый материал, хотя активно гастролировала. Шоу внушительного хронометража стали главным продуктом The Cure. Большие концерты The Cure видели и россияне — в 2012 году на фестивале «Максидром» и в 2019-м на «Пикнике "Афиши"». В нынешнем турне Роберт Смит и его товарищи не приедут в Россию, и все же группа для отечественной аудитории входит в пантеон звезд, заслуживших особое фанатское почитание; выросло целое поколение новых поклонников The Cure, которые видят в их песнях источник вдохновения уже не только групп типа «Агаты Кристи» или «Смысловых галлюцинаций», но и Muse, и всей новой волны постпанка.
Один из «радиошлягеров» The Cure, «Lovesong», прозвучал уже в начале вечера. Блок из «Lovesong», новой песни «And Nothing Is Forever» и редко исполняемой «Burn» стал первым эмоциональным пиком шоу: в стык с признанным шлягером Роберт Смит поставил совсем новый номер, а за ним последовала вещь, которая целиком держалась на барабанах Джейсона Купера. На протяжении всей «Burn» Купер и его инструмент были на экране, и силами видеоинженеров этот простой план создавал апокалиптическое чувство.
Вот в этой-то части шоу корреспондент “Ъ” четко осознал, что никогда не слышал в России настолько качественного концертного звука. Казалось бы, отечественное концертно-зрелищное ремесло за последние 10–15 лет активно развивалось, все большие зарубежные звезды у нас побывали, многие — не по разу. Некоторые проекты прокатывались буквально «под ключ», со всем положенным продакшеном. И тем не менее на концерте The Cure было то, что в России практически не встречалось,— возможность воспринимать всю звуковую картину как единое целое и одновременно феноменальная выделенность каждого инструмента, каждой партии, как будто отдельно взятый гитарный рифф или басовую линию уложили в прозрачную трубу, проложенную прямо в зал, и доставили, словно пневматической почтой, прямо в уши.
Основная часть концерта The Cure представляла собой микс из песен разных периодов, а его кульминацией стал один из первых хитов группы, «A Forest», вышедший еще в 1980 году. Продолжая аналогии с романом Конан Дойля, хочется, конечно, поиграть со словом «динозавры». Всем здесь, кроме Джейсона Купера, за 60, но, в отличие от допотопных ящеров, The Cure выжили, пребывают в отличной форме и не согласны на роль передвижного музея. Когда басист Саймон Гэллап забирается на монитор с инструментом наперевес, а Смит джемует в паре с Ривзом Гэбрелсом (их когда-то познакомил Дэвид Боуи), стоит задаться вопросом, не это ли лучшая концертная группа планеты на сегодняшний день. Амбиции The Cure никогда не подразумевали чего-либо подобного крупнобюджетному луна-парку U2 или тщательно смазанной гастрольной машине Depeche Mode. Их амбиции в другом.
Семнадцатитысячный крытый стадион был заполнен людьми, в одежде которых преобладал черный цвет, а возраст большинства предполагал, что дети их давно выросли и придут в этот зал скорее на Blackpink, чем на The Cure. Концерт представлял собой встречу людей, которым не требовалось лишних объяснений и знаков — они пришли на группу, с которой прожили жизнь. А верная многолетняя фан-база все же важнее, чем дорогой аттракцион.
The Cure на этом концерте сплотили людей, но от этого люди не сделались толпой. В первой бисовой части прозвучали самые мрачные и готичные песни, объединенные вокруг «Prayers For Rain» (звук дождя в динамиках был увертюрой концерта, он же звучал в паузах между композициями). А в финальной части дошло до танцев, и корреспондент “Ъ” с удовлетворением отметил про себя, что еще помнит слова «Lullaby», «Friday I’m In Love», «Close To Me» и «Boys Don’t Cry». Роберт Смит тоже вроде бы не сбивался.