Лесные войны. Эпизод IV

В лесопромышленном комплексе России рано заговорили об окончании эпохи корпоративных конфликтов и о грядущей эпохе инвестиционного бума и процветания. С весны 2005 года "лесные войны" вернулись в отрасль. Скорее всего, даже ведущим лесным империям российского происхождения в обозримой перспективе прекратить "лесные войны" не удастся. "Островки стабильности" сохраняются лишь там, где предприятия ЛПК переходят под западный контроль — в оставшейся части лесной промышленности механизмы корпоративных конфликтов являются самоподдерживающимися. Происходящее в лесоперерабатывающем комплексе может закончиться окончательным переходом российского леспрома под контроль зарубежных инвесторов.

Предыдущие серии

"Лесные войны" в лесоперерабатывающем комплексе России — сериал с историей. Первый крупный эпизод "лесных войн" связан, как это нечасто бывало в экономической истории России, не с приватизацией, которая для отечественного ЛПК прошла в сравнении с другими отраслями экономики чрезвычайно спокойно и конструктивно, а с попыткой построения "лесной империи" под флагом "Рослеспрома" государством. Эпизод, по сути, закончился в 1997 году, и в течение нескольких лет низкой конъюнктуры на рынке крупнейшие предприятия отрасли были предоставлены сами себе и развивались вне "военной" логики. Основной проблемой отрасли можно было считать невозможность выбора: владельцы ЦБК и лесоперерабатывающих холдингов, особенно некрупных, разрывались между идеей прибыльной, но не имеющей долгосрочных перспектив "серой" моделью хозяйствования и идеей обмена части своей хозяйственной самостоятельности на господдержку. Низкая инвестиционная привлекательность ЛПК России в этот период определялась прежде всего чрезвычайно плохой конъюнктурой на рынке, делающей отрасль практически нерентабельной, если вести в ее рамках "белый" бизнес. Именно в этот период деградация ЛПК проявилась максимально: даже такой крупный и опытный игрок, как "Роспром-МЕНАТЕП", не имел реальных возможностей вывести из пике сейчас достаточно благополучный Усть-Илимский лесоперерабатывающий комбинат (УИЛПК), разрываемый то транспортным кризисом, то забастовками.

Второй крупный эпизод "лесных войн" на рубеже тысячелетия был напрямую связан с улучшающейся конъюнктурой и эффектом от самоорганизации в отрасли. Крупнейший в России лесопромышленный холдинг "Илим Палп Энтерпрайз" в ходе очередного передела собственности на УИЛПК вступил в конфликт с группой "Сибирский алюминий" (сейчас — "Базовый элемент"). Достаточно быстро "силовые действия" "Сибала" и его партнеров — структур Банкирского дома "Санкт-Петербург" и Романа Абрамовича, предполагавших вместе агрессивно инвестировать в создание лесной империи фантастическую сумму в $800 млн,— перешли в "позиционную войну" в судебных инстанциях. Там эпизод, по сути, и закончился "вечной ничьей" между созданной атакующими группой "Континенталь Менеджмент" (КМ) и "Илим Палпом" и бесконечными переговорами друг с другом.

Наконец, третий эпизод "лесных войн" связан с расползанием логики конфликта на другие предприятия — прежде всего Архангельский ЦБК. Этот эпизод можно охарактеризовать как "войну комбинаторов". Практически все участники войны — действующие и бывшие акционеры "Илим Палпа", КМ, АЦБК — стремились, не прерывая судебных разбирательств друг с другом, максимально выгодно для себя скомбинировать свои претензии на те или иные куски собственности и взаимные обязательства так, чтобы в итоге получить что-то похожее на сбалансированный лесной холдинг. В наиболее невыгодной ситуации оказался КМ: "базового" крупного ЦБК или трейдера, на основе которого можно было бы строить крупный холдинг, под его управлением нет до сих пор. Окончание третьего эпизода "звездных войн" произошло на переговорах в ноябре 2004 года: по итогам переговоров КМ завершил корпоративный конфликт с "Илим Палпом", потерял одного из акционеров — Владимира Когана, который вернулся в состав совладельцев "Илим Палпа", и получил 20-процентный пакет в АЦБК. Стороны договорились, по сути, о том, что глобальная война в лесной отрасли по схеме "все против всех" завершена и "эпизода IV" не будет. Заодно, КМ существенно поменял менеджерскую команду, что теоретически должно было означать, что компания более не рассматривает для себя "военную" бизнес-логику как основную.

Не прошло и полугода, как выяснилось, что "лесные войны" заканчиваться не собираются.

Разбойник благонамеренный

Вообще, в мифологии "лесных войн", уже сложившейся за многие годы, главным ее двигателем считается владелец и руководитель "Базового элемента" Олег Дерипаска — с особенностью ведения им бизнеса якобы и имеет смысл связывать их накал. Впрочем, не отрицая того, что глава "Русала" действительно очень непростой человек с очень хорошими связями, говорить о том, что очередному эпизоду "лесных войн" отрасль обязана именно ему,— преувеличение. Разумеется, "партия войны" в "Континенталь Менеджменте" сохранилась, однако ее задачи с ноября 2004 года для компании не являются основными. Так, по словам Андрея Лошкарева, директора по стратегическому развитию КМ, в ноябре прошлого года, сразу после исторического "тройственного пакта" "Илим Палпа", КМ и Владимира Когана, совет директоров компании утвердил концепцию долгосрочной стратегии развития КМ. Согласно этому документу, с 2005 года КМ намерен инвестировать собственные и заемные средства в три приоритетных для него сегмента рынка — деревообработку, упаковку и производство сангигиенической бумаги (тишью). Правда, сама долгосрочная стратегия не утверждена — в КМ при участии финской консалтинговой компании Yaakko Poyry реализуют пока лишь программу краткосрочного планирования.

Разумеется, до тех пор, пока КМ не решил проблему "базового комбината", считать эти планы объявлением мира для всей отрасли рано. Стратегически для КМ остаются открытыми два направления — попытка перехвата управления на Архангельском ЦБК и получение контроля над одним из крупных ЦБК на северо-западе. Впрочем, если конфликт структур, близких к КМ, на АЦБК уже вошел в ту же стадию, что и второй эпизод "лесных войн" с "Илим Палпом" (стороны заняты в основном выматывающей и дорогостоящей "позиционной войной" в судебных инстанциях и околополитической сфере), то следов переговоров владельцев КМ, например, с "Кондопогой", "Соликамскбумпромом", Сегежским ЦБК в публичной сфере не существует.

Зато существует полупубличный конфликт КМ с "Ост Вест Групп", владельцем крупнейшего комбината по производству газетной бумаги, ЦБК "Волга", и ее руководителем Шалвой Бреусом (интервью с ним читайте на стр. 36). Причем именно этот конфликт позволяет говорить о том, что "лесные войны" продолжаются,— он развивается в характерном стиле "все против всех", в него вовлечены, причем, судя по всему, даже без внятного приглашения со стороны "Базового элемента", власти Нижегородской области, он, как и в случае с АЦБК, становится элементом региональной и федеральной политической жизни.

Колея "лесных войн" слишком хорошо накатана, чтобы в очередной их эпизод не превращалось практически каждое действие каждого игрока на лесном рынке. Ведь на деле "лесные войны" с участием МВД, прокуратуры, Минприроды, других федеральных министерств, местных властей, международных юридических и лоббистских компаний невыгодны только непосредственно владельцам лесопромышленного бизнеса. За несколько лет корпоративных конфликтов каждый уважающий себя лесопромышленник просто из соображений безопасности создал вокруг своей компании в той или иной степени разветвленную и дорогостоящую в обслуживании инфраструктуру защиты. Инфраструктура же заинтересована в том, чтобы быть востребованной. По большому счету именно в этом и заключается механизм самовоспроизводящихся "лесных войн" — это что-то вроде "административной гонки вооружений", за тем исключением, что во времена холодной войны ВПК и армия, хотя и могли считаться более или менее независимыми структурами, все же были частью государства и были ему подконтрольны, тогда как сейчас инфраструктура защиты ЦБК и лесопромышленных холдингов — внешние, и отказаться от них — значит увеличить собственные риски.

Чужая радость

О том, сколько стоят лесопромышленному комплексу России "лесные войны", вполне отчетливо заявил экс-глава АЦБК, а сейчас глава подкомитета Госдумы по лесной отрасли Владимир Крупчак, выступая на круглом столе по правовым и экономическим аспектам лесопользования в нижней палате парламента 5 апреля. По его словам, по итогам 2004 года вновь зафиксировано снижение консолидированной прибыли российского ЛПК (8 млрд руб.), совокупного вклада отрасли в бюджет, рост числа нерентабельных предприятий. В лесоперерабатывающем комплексе, несмотря на достаточно благоприятную конъюнктуру и рост объемов производства в целом по отрасли, число нерентабельных предприятий достигло 56,1%, убыточных леспромхозов — более 63%.

Ситуация парадоксальна лишь на первый взгляд. Де-факто в лесоперерабатывающей отрасли наблюдается инвестиционное оживление — именно ожидание инвестиций в отрасль, по сути, и приводит ко все новым и новым эпизодам "лесных войн". Характерно, что в "эпизоде IV" они затрагивают уже и КМ в ее региональной части: последние события на Енисейском ЦБК (в конце марта на комбинат зачастили представители прокуратуры и МВД), вокруг Байкальского ЦБК (после отказа Всемирного банка и КМ финансировать старый проект реконструкции ЦБК привел к тому, что претензии к собственнику ЦБК начали предъявлять не только в Минприроды, но даже в Greenpeace, заявившей о необходимости смены управляющей компании) позволяют говорить о том, что КМ не станет исключением в этом процессе.

Для того чтобы "инфраструктура защиты" не превращала в "лесные войны" любые коммерческие переговоры вокруг активов в лесной отрасли, обычных призывов друг к другу "соблюдать закон" явно недостаточно. Пока в истории отрасли есть только один позитивный пример быстрого выхода из "лесных войн" — история прихода на Сыктывкарский ЛПК подразделения концерна Anglo-American, группы Mondi.

Разумеется, было бы глупо считать, что крупные западные концерны в России не имеют собственной "инфраструктуры защиты" от негативных аспектов "лесных войн". Риски работы в России едины для всех — просто такие компании, как IP, Svedwood, Mondi, организуют свою защиту иным способом. В России таковая защита пока теоретически доступна лишь крупнейшему российскому игроку на рынке — "Илим Палпу", да и то в случае успешной реализации программы выхода на международные биржи. Для остальных игроков защита "международного класса" нетехнологична и слишком дорога.

Тем временем доля западного капитала в лесопромышленной отрасли России растет с каждым годом продолжения "лесных войн". Это не плохо и не хорошо — это реальность, но для российских компаний, заинтересованных в развитии собственного бизнеса в ЛПК России, это не самая приятная реальность. В случае если в течение "эпизода IV" "лесных войн", который, увы, уже стал реальностью, не будет произведено попыток создать саморегулируемую систему предотвращения таких событий (причем скорее без участия госструктур, так как они, будучи элементом "инфраструктуры защиты", вряд ли могут считаться независимой стороной), он ориентировочно в 2007-2009 годах зафиксирует прекращение существования российского независимого лесопромышленного бизнеса, по крайней мере на ключевых предприятиях.

Для российской экономики это не худший вариант развития событий. Для российского лесного бизнеса — вряд ли можно придумать что-либо хуже.