В делах о банкротстве застройщиков вопрос о субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц (КДЛ) поднимался более чем в 30% всех дел — в два раза чаще, чем при банкротстве обычных компаний. Такой вывод следует из обзора, подготовленного юрфирмой «Арбитраж.ру» по итогам анализа 100 банкротных дел в отношении юрлиц-застройщиков за период с 2018-го по первую половину 2022 года, в которых были инициированы споры о привлечении к субсидиарной ответственности.
Всего за этот период суды признали банкротом 325 застройщиков. При этом шанс для КДЛ застройщика быть привлеченным к «субсидиарке» такой же, как и по другим банкротным делам,— примерно половина исков об этом удовлетворяется судами. Чаще всего к субсидиарной ответственности просят привлечь руководителей застройщика (51% случаев), на втором месте его учредители (30% случаев), за ними идут фактические бенефициары и аффилированные с должником лица (по 7%).
Среди оснований для привлечения к ответственности контролирующих застройщика лиц — совершение ими невыгодных сделок и причинение ущерба должнику (36% дел), непередача конкурсному управляющему документов (25%), вывод активов должника (13%), необращение в суд с заявлением о банкротстве (11%), привлечение денежных средств граждан без возможности строительства (9%), внесение в налоговые декларации недостоверных сведений (4%), а также формирование искусственной задолженности перед «дружественными кредиторами» (3%).
Отклоняют такие иски в основном из-за недоказанности возникновения обязанности по подаче заявления о банкротстве (19%), объективной невозможности передачи документов управляющему (15%), недоказанности факта нарушения прав должника и кредитора (14%), неподтвержденности принятия ключевых управленческих решений (10%) или если нарушения не повлекли ущерба для должника и кредиторов (10%).
Перспективы привлечения КДЛ к «субсидиарке» оценить сложно, говорит руководитель департамента арбитражной и административной практики ГК ПИК Сергей Алехин, поскольку Верховный суд РФ (ВС) «планомерно расширяет содержание термина "контролирующее лицо", которое уже ушло от формальных критериев и оперирует тонкими материями — "степень вовлеченности в процесс управления", "фактическая аффилированность"». «Позиция ВС логична и понятна, невозможно весь спектр отношений ограничить четким набором формальных критериев, но это является слабым местом в прогнозировании и построении защитных процедур»,— заключает господин Алехин.