На Paramount+ вышли все серии «1923», второго из приквелов знаменитого «Йеллоустоуна»: шоураннер Тейлор Шеридан расширяет свою вестерн-сагу о нескольких поколениях семьи Даттонов до эпического размаха. В новой ее части за свою американскую мечту в виде образцово-показательного ранчо борются Харрисон Форд и Хелен Миррен.
Фото: 101 Studios; Bosque Ranch Productions; MTV Entertainment Studios
Фото: 101 Studios; Bosque Ranch Productions; MTV Entertainment Studios
В первой сцене нового вестерна Тейлора Шеридана суровая Кара Даттон (Хелен Миррен) наставляет ружье на лежащего на земле мужика в ковбойской шляпе, тот молит о пощаде, одной рукой пытаясь нащупать оброненный пистолет, судорожно заряжает, пока ее ружье дает осечку… но она успевает выстрелить первой. «Насилие всегда преследовало нашу семью. Оно шло за нами с шотландских гор и из трущоб Дублина. А там, где его не было, мы сами искали его»,— говорит за кадром женский голос, принадлежащий уже другой героине из Даттонов, Эльзе (ее история рассказана в предыдущей части саги о Даттонах — сериале «1883»).
С наскока можно подумать, что перед нами очередной ревизионистский феминистский вестерн вроде недавней «Англичанки» или «Забытых богом» — но ничуть не бывало. Самородок Тейлор Шеридан, начавший карьеру сценариста в 40 лет, делает исключительно консервативные, кондовые, мужицкие вестерны, настоянные на традициях старой школы, за исключением отношения к индейцам — у Шеридана они всегда положительные герои. Это не нужно объяснять поклонникам «Йеллоустоуна» («1923» и «1883» — его приквелы). «Шоу Шеридана сегодня процветают, потому что ностальгией вооружилась не только массовая культура, но и политика. Кому-то из фанатов "Йеллоустоуна" просто нравится Кевин Костнер в ковбойской шляпе. Других тошнит от уговоров, что они должны меняться со временем. Они с подозрением смотрят на переоценку ценностей — и попробуй скажи им, что они не правы»,— пишет о Шеридане обозреватель IndieWire. Он чертовски прав в отношении всей телевизионной вселенной Шеридана, включая старорежимную тюремную драму «Мэр Кингстауна» и сериал «Король Талсы», герой которого чалился на нарах четверть века, а когда вышел, стал прогибать современность под старину. «Развороты не для моей лошади»,— мог сказать бы каждый из них.
Фото: 101 Studios; Bosque Ranch Productions; MTV Entertainment Studios
Фото: 101 Studios; Bosque Ranch Productions; MTV Entertainment Studios
Фото: 101 Studios; Bosque Ranch Productions; MTV Entertainment Studios
Фото: 101 Studios; Bosque Ranch Productions; MTV Entertainment Studios
Фото: 101 Studios; Bosque Ranch Productions; MTV Entertainment Studios
Фото: 101 Studios; Bosque Ranch Productions; MTV Entertainment Studios
Фото: 101 Studios; Bosque Ranch Productions; MTV Entertainment Studios
В «Йеллоустоуне» Кевин Костнер в роли современного фермера из Монтаны крепко держится за свою землю и никому ее не отдаст. В приквеле «1883» его прадед Джеймс Даттон (Тим Макгроу) верит только в свою семью и едет с обозом переселенцев в направлении фронтира, чтобы пустить корни там, где жизнь проста и нет салунов и борделей. В «1923» его старший брат Джейкоб Даттон (Харрисон Форд) врос по плечи в свое ранчо. Но в 1923-м, когда фермерские хозяйства уже подкосила экономическая депрессия, его заведенный уклад трещит по швам, когда на поля обрушивается засуха — скот не прокормить на полях с выжженной травой, да еще местный задира из шотландцев Крейтон (Джером Флинн) пасет своих овец на чужих землях. Изловив и едва не повесив Крейтона на дереве и отняв его стадо, Джейкоб наживает себе смертельного врага. «Однажды ты станешь хозяином ранчо,— наставляет он молодого племянника,— и должен понять, кто твой главный враг. Не волки, не засухи и вьюги и не техасская лихорадка. Это другие люди. Человек скорее отберет чужое добро, чем будет наживать его сам,— все империи этого мира построены на руинах завоеваний». Это захватчика из банды Крейтона пристрелила Кара в первой сцене. Но изворотливый Крейтон нашел себе нового могущественного союзника.
Этот союзник — Уитфилд (Тимоти Далтон), оборотистый делец, который наживается на чужих горестях. Он из тех капиталистов, что говорят о себе: «Я бизнесмен, и слово "приличия" ко мне неприменимо». Уитфилд хочет завладеть землей Даттона, чтобы пустить ее под разработку недр. Глумливо усмехаясь, он убеждает Даттона, что скотоводство — отживший промысел, люди теперь охотнее селятся в городах с комфортом и удобствами, а время заскорузлых фермеров ушло. «Ты устарел»,— будто нашептывает этот змей-искуситель Даттону, и тому остается лишь кривить рот и в бессилии скрипеть зубами. Но Даттон не хочет меняться, и попробуй ему возрази. Сериалы Шеридана — это всегда нечто большее, чем просто истории мужиков в ковбойских шляпах, будь то Кевин Костнер, Харрисон Форд, Сэм Эллиотт или Том Хэнкс (он не побрезговал сняться в «1883» в пятиминутном эпизоде в роли генерала Мида),— это идеология консерватизма, проросшая в поп-культуре.
Только фронтир постоянно сдвигается к горизонту, а перемены сопряжены с насилием — и новый сериал Шеридана просто пропитан им. Того же Уитфилда не интересует секс — вместо этого он заставляет продажных девиц избивать друг друга плеткой и с удовольствием смакует чужую боль. Племянник Даттона, прошедший Первую мировую, отстреливает в Африке львов, нападающих на туристов. А что творят монахини в пансионе для девочек-индианок, вообще трудно вообразить. Самая страдательная героиня сериала, индейская девушка Теонна (Амина Ньевес), терпит побои от садистки — сестры Мэри (Дженнифер Эль), пока не сбегает от блага белого человека обратно в прерию.
«Когда голос Эльзы говорит за кадром "Насилие всегда преследовало эту семью", это большое преуменьшение. По Шеридану, насилие — это основа ДНК американской мечты, наследная черта нашей идентичности — мы способны причинять его земле, людям, которые раньше ею владели (здесь имеются в виду индейцы), и распространить его на весь окружающий мир»,— пишет уже обозреватель из The Hollywood Reporter. И попробуй скажи им, что они не правы.
Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram