В среду, 19 июля, утром в социальных сетях петербургских искусствоведов, критиков и художников появилась новость о том, что вернисаж выставки Государственного Русского музея (ГРМ) «Клин Новикова. Новая академия изящных искусств», назначенный на вечер этого дня, не состоится. Причины назывались разные, вроде обнаруженной в экспозиции «порнографии» или иной «крамолы». К середине дня ГРМ выдал информацию, что дело исключительно в «выявлении многочисленных нарушений регламента подготовки выставки» и что ее откроют, как только их устранят. Разбиралась обозреватель “Ъ” Кира Долинина.
После выставки Тимура Новикова, прошедшей в Русском музее в 2018 году, на новом показе пока настоять не удалось
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
После выставки Тимура Новикова, прошедшей в Русском музее в 2018 году, на новом показе пока настоять не удалось
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Судя по новостям культуры, последние полтора-два года самым важным из искусств у нас является театр. Количество скандалов, снятых и назначенных главных режиссеров, отмененных спектаклей и уголовных дел против театральных деятелей растет. Самоцензура, как правило, опережает госцензуру, а одного доноса озабоченного гражданина хватает на то, чтобы самый что ни на есть классический спектакль («Сирано де Бержерак» Ростана, например) был изъят из репертуара.
Однако и музеи, хоть в этом топе и на втором месте, тоже не оставлены заботой властей и особо внимательных граждан. За год сменились директора трех из четырех главных национальных музеев, были закрыты многие выставки, и еще больше выставок было не открыто по причине возможного (то есть еще никем точно не выявленного) несоответствия то ли скрепам, то ли моменту. Русский музей получил нового директора последним из «большой четверки»: просидевшего в начальственном кресле почти 35 лет Владимира Гусева сменила никогда к истории искусства отношения не имевшая Алла Манилова, еще недавно замминистра культуры РФ.
Формально с выставкой, приуроченной к 65-летию Тимура Новикова, культовой фигуры ленинградского/петербургского искусства 1980–2000-х годов, все должно было быть хорошо. Она давно значилась в планах музея, ее готовила куратор Екатерина Андреева, самый влиятельный специалист по этой теме в мире, большинство работ уже много раз экспонировалось на выставках в ГРМ, Третьяковке, Московском музее современного искусства и в музеях за рубежом. Выставка большая — 80 произведений 23 художников, юбилейная, с толстым каталогом, информационными партнерами в виде самых что ни на есть государственных СМИ вроде канала «Россия. Культура» и спонсорами. Да и что в ней может быть не так: явление, которое представляется на выставке, вот уже 20 лет как в учебнике по истории отечественного искусства, сам Тимур Новиков умер в 2002-м, и хотя при жизни был смутьяном и влиятельнейшим «трендсеттером», после двух десятков прошедших лет вредных актуальных намеков в его «Академии» едва ли найдешь. А идейная близость с Александром Дугиным в последние годы жизни художника в нынешнем контексте выглядит только заслугой.
Но что сегодня не может стать причиной скандала, открытия дела или прокурорской проверки? Именно это заподозрили все заинтересованные лица, которые узнали утром 19 июля об отмене выставки. Не разрешившие называть своих имен свидетели рассказывали, что залы экспозиции опечатала лично директор Алла Манилова. Участница выставки Ольга Тобрелутс написала, что «каталог запрещен к продаже». Другой участник выставки, «профессор» «Новой академии» Олег Маслов, рассказал “Ъ”, что ему стало известно, что его картины стали одним из «камней преткновения» в истории с выставкой. С той же долей вероятности причиной закрытия могли стать работы и Ольги Тобрелутс, и Бэллы Матвеевой, и Георгия Гурьянова, и Владислава Мамышева-Монро, который к «Академии» имел мало отношения и ее постулаты не одобрял, но тусовался вместе да и выставлялся, конечно, с ними часто. И это только первые имена состава экспозиции. Пожалуй, только у самого Новикова на выставке нет крупных ню, которые в своей классической красоте были столь любимы «новыми академиками».
Но если считать «порнографией», как предположили наблюдатели, обнаженные тела, то Русскому музею надо срочно закрывать главные свои залы — те, где «Последний день Помпеи» и «Фрина»: вот уж где раздолье рук, ног, спин, грудей, животов и ягодиц. Или то, что в стыдливом XIX веке было нормальным, сейчас превратилось в ужас и грязь? Логики тут нет, как нет ее и в шараханье от гомоэротической культуры, к которой принадлежали многие художники круга Новикова. Ведь Чайковского, Дюрера или Уайльда еще вроде не запретили?
Получается, что закрыть сегодня можно все что угодно. Причины не нужны. И общество их даже не требует.
Вот Русский музей ответил на запрос «Фонтанки», что проблема в «неисполнении государственного задания. Также выявлено нарушение требований сохранности экспонатов, в частности, отсутствие витрин для экспонирования костюмов».
Госзаданием «также» можно объяснить все, если придет такая охота. В данном случае — на выставке слишком много работ из частных коллекций. А как могло быть иначе, если в 1990-е музейные закупки были скромны по причине минимального финансирования? Если следовать логике этого пункта госзадания, музеи вообще не могут делать большие выставки современного искусства — просто потому, что его в государственных фондах еще не может быть много, на то оно и современное. Объяснения музея тут трудно принять всерьез. Более информативна та часть комментария, что выставку «приведут в соответствие» и чуть позже откроют. Заведующий отделом новейших течений Александр Боровский призван все исправить. Вот только трудно исправить современное искусство, которое, если оно качественное, только и говорит что о «неудобном» и «опасном», сегодняшним госмузеям с сегодняшним госзаданием с ним не справиться.