Двойная агитация
«Побочный эффект: смерть»: еще одна версия истории опиоидного кризиса в США
На Netflix вышел «Побочный эффект: смерть» — близнец сериала «Ломка» про опиоидный кризис в Америке.
Фото: Netflix
Фото: Netflix
Америка, кажется, наконец разобралась с опиоидным кризисом, который спровоцировали фарма-магнаты Саклеры, в 1990-е выбросившие на рынок наркотик оксиконтин под видом болеутоляющего. Но в Голливуде налицо сценарный кризис: стриминговые сервисы снимают сериалы на одинаковые сюжеты. Так, все вдруг ухватились за мошеннические стартапы, и про них вышла обойма сериалов: Netflix драматизировал мошенницу Анну Делви, Hulu — Элизабет Холмс и компанию Theranos, Apple TV+ разоблачил компанию WeWork, а Showtime пнул Uber и лично Трэвиса Каланика. Образовался жанр «стартаперсплотейшен». История домохозяйки, убившей топором соседку, зацепила две студии сразу: «Кэнди» Hulu и «Любовь и смерть» HBO Max. А «Газлит» Starz и «Сантехники Белого дома» HBO Max под копирку изобразили взлом с проникновением в отель «Уотергейт». «Побочный эффект» тоже вторичен, он выглядит как дежавю для тех, кто смотрел «Ломку»,— по Борхесу, «историй всего четыре», а стриминговых платформ много.
Но «Побочный эффект» сделан мастеровито и даже лихо, с пропагандистским задором, обличающим кровоточащие общественные язвы. Главная его мишень — система правосудия, благодаря которой ни один Саклер не пострадал, несмотря на огромное количество смертей от передозировки оксиконтина. Главный апологет окси Ричард Саклер (Мэттью Бродерик) выглядит в сериале форменным психопатом, начисто лишенным эмпатии. Для него важны лишь воображаемые беседы с покойным Артуром Саклером (Кларк Грегг) — основателем семейного фарма-бизнеса. «Во имя семьи» (хотя что такое семья для психопата?) Ричард не пасует перед «трудностями» — дурацкими нападками законников, а от известий о передозировках и ограблениях аптек просто отмахивается.
Фото: Netflix
Фото: Netflix
Фото: Netflix
Фото: Netflix
Фото: Netflix
Фото: Netflix
Фото: Netflix
Доктор Артур Саклер тоже демоническая фигура: в кадре он собственноручно делает пациенту лоботомию (похоже на средневековую пытку!), а вся его филантропия и покровительство искусству и музеям — лишь производные непомерной гордыни человека, который хочет «оставить после себя наследие». Что ж, он оставил его в области агрессивного прямого маркетинга: редкий доктор, замороченный околонаучной болтовней и посулами хорошего дохода, мог противостоять напористости воинства распространителей окси.
Одна из таких валькирий оксиконтина, юная Шеннон Шеффер (Уэст Духовны), быстро понимает, что она ничем не лучше драгдилера, но хочет дорогую машину, просторную квартиру и красивую одежду — зло банально. Похожие мотивы и у доктора Кёртиса Райта (Ной Харпстер), курировавшего экспертизу оксиконтина в FDA — органе, который дает разрешение на ввод новых лекарств в обиход и утверждает формулировки в инструкциях по применению. Почти год он не давал Саклерам вожделенного разрешения на окси, но им все же удалось потрафить его тщеславию и получить искомое, а Райт перешел на работу в Purdue Pharma.
По нашу сторону барьера находятся борцы с биг-фармой и ее жертвы. Это образцовый семьянин Глен Крайгер — его сыграл Тейлор Китч, который в юности оставил хоккейную карьеру из-за травмы и наверняка много знает о боли. Глен повреждает позвоночник в автомастерской, принимает окси от постоянных болей и скоро становится законченным наркоманом: никто не застрахован от этого, даже хороший парень! — вещает нам сериал. Всему этому беспределу противостоит следователь прокуратуры Эди Флауэрс (Узо Адуба). В первом эпизоде эта непримиримая тетка во время деловой встречи с юристами отказывается садиться на стул, где сидел злодей Ричард Саклер, и просит принести другой. Она упорно копает под Саклеров, с помощью прокурора от Виргинии ей удается довести дело до суда и припереть фарма-магнатов к стенке. Но один звонок в Белый дом их адвоката, небезызвестного Рудольфа Джулиани, превращает процесс в фикцию.
Все это страшно драматично, вопрос лишь в том, интересно ли будет зрителю, видевшему «Ломку», смотреть ту же историю снова? Скорее да, чем нет, потому что «Побочный эффект» Питера Берга — великолепный образец голливудской продукции, а Голливуд — лучшая в мире агитационная машина. Она разоблачает старые преступления биг-фармы с помощью простых и эффективных приемов. Это параллельный монтаж, где куражатся продавцы опиоидов и одновременно корчится в муках их жертва, и череда пафосных сцен с отточенными репликами, в которых борцы за справедливость с разбега налетают на айсберг судебной машины. В этом сериале определенно есть драйв, и он отлично упакован — всем бы смотреть и учиться.
Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram