В миланской больнице на 81-м году жизни умер Тото Кутуньо — певец и автор хитов Далиды, Джо Дассена, Адриано Челентано и Мирей Матье.
Тото Кутуньо
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ
Тото Кутуньо
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ
Тото Кутуньо родился в Тоскане, однако вскоре после его рождения семья переехала в лигурийский город Специя, который он всю жизнь называл своим родным. Отец-трубач, сицилиец по происхождению, научил его играть на барабанах, и в девять лет Сальваторе — таково полное имя музыканта — уже играл вместе с ним в оркестре. Позднее парню купили аккордеон — фортепиано семья позволить себе не могла. Однако и иной судьбы, кроме как судьбы музыканта, родители для него не видели. В середине 1960-х Тото Кутуньо, естественно, заиграл рок. Со своей группой Toto e i Tati он выпустил четыре сорокапятки, но, несмотря на имя в названии коллектива, не пел, а оставался за барабанами.
Тото Кутуньо вышел к микрофону, только войдя в состав группы Albatros. Там его заметил великий итальянский поэт-песенник Вито Паллавичини, автор неофициального гимна Италии «Azzurro». В 1975 году на пластинке французского певца Джо Дассена «Le Costume blanc» появились их совместные композиции «Et si tu n’existais pas» и «Salut». Для состоявшегося французского шансонье, заработавшего себе имя на перепевках американских хитов и песнях на стихи француза Пьера Деланоэ, это был глоток свежего воздуха… или просто другого вина. Карьера Дассена получила новый толчок. А спустя годы песню «Salut» в фильме «Асса» спели Станислав Говорухин и Татьяна Друбич.
В 1976 году Кутуньо и Паллавичини написали вместе «Ciao bambino, sorry», возможно, самую известную песню из репертуара Мирей Матье, еще одного символа французской песни. Помимо общеевропейского триумфа, песню, как и певицу с каре, полюбили и в СССР, да так, что она стала чуть ли не любимой француженкой страны. Фраза «Ciao bambino, sorry» вошла в русский язык.
На сочинительском олимпе Тото Кутуньо окончательно закрепился, когда вышел альбом Адриано Челентано «Soli» (1979). Композитор продемонстрировал весь спектр своих талантов, сочинив лирический заглавный номер и диско-шлягер «Amore no». При этом, как и в случае с Дассеном и Матье, Кутуньо вернул Челентано к корням. Певец, который уже два десятилетия царил на экранах и на сцене полуострова, прошел к тому времени через увлечение американским рок-н-роллом, спел все, что можно, на поп-сцене и даже попробовал себя в рэпе — задолго до того, как появилось это слово. Тото Кутуньо написал для него песни с характерным итальянским колоритом, которые были обречены на хоровое исполнение в любой части Европы.
Кутуньо использовал свое хитмейкерское чутье, помноженное на сладкий средиземноморский вайб. Новые песни мгновенно покорили СССР, став для местной публики его визитной карточкой.
Для Челентано это был лишь период в долгой карьере, лишь имя в каталоге. Для русских песни Челентано эпохи Кутуньо — это и был Челентано. Кавер на песню «Soli» даже однажды записал рокер Анатолий Крупнов. Что уж говорить о многочисленных авторах-исполнителях вроде Вячеслава Добрынина, впитавшего гармонии Кутуньо, как губка.
Композитор Тото Кутуньо — человек с богатейшим каталогом. Наслаждаясь хитами Доменико Модуньо, Адриано Челентано, Джо Дассена, Далиды, Ricchi e Povery, Луиса Мигеля, Марины Фиордализо и других известных артистов, слушатели часто даже не имели представления о том, что их автор — один и тот же человек. Он одинаково чувствовал лирику и танцевальный бит.
И даже «Johnny» австрийской певицы Гиллы, песня, конкурирующая с «Love To Love You Baby» Донны Саммер в борьбе за звание самого сексуального диско-хита всех времен, тоже написана Кутуньо.
А в 1983 году у Тото Кутуньо вышел альбом «L’italiano», далеко не первый в его дискографии, но, безусловно, переломный в его карьере. На кассете был изображен парень, сидящий с гитарой на ящике от аппаратуры, уронив голову на гриф от усталости. Лица не было видно. И когда включалась музыка, первая мысль была — это Челентано поет под псевдонимом. Голос действительно был похож. Но со временем к этому привыкли, научились различать. Главное, что песни на кассете все сплошь были готовой классикой итальянской песни. А в заглавной, «Итальянец», с невероятным, тончайшим текстом Кристиано Минеллоно, пелось о стране, в которой в президентах ходит партизан (Алессандро Петрини действительно был партизаном), в которой автомагнитолу принято носить в руке — ради понта и чтобы не украли, в которой носят костюмы в тонкую белую полоску и смотрят футбольные обзоры по воскресеньям, а с женщин «постепенно спадают монашеские покровы». Советские слушатели влюбились в «L’italiano» с первых нот. Текста никто не понимал, но «Лашатеми кантаре кон ла гитарра ин мано» — это все знали наизусть.
Конечно, дома у него была насыщенная жизнь. Конечно, он получал все возможные призы в Сан-Ремо, а однажды, в 1990 году, даже выиграл «Евровидение». О музыке он знал все, и, например, совсем не прозвучавший вне Италии альбом «Voglio andare a vivere in campagna» («Я хочу уехать и жить в деревне») и сейчас слушается как шедевр, особенно партии аккордеона, которые он записал, естественно, сам. Но с Россией и постсоветскими странами у него оставались особые отношения. Он выступал везде, в самых отдаленных населенных пунктах, на самых разных площадках, в филармониях и на пляжах, на богатых «заказниках» и в спектаклях «Квартета И». Конечно, в какой-то степени он был здесь «челентанозаменителем», так как в последние 30 лет было ясно, что его друг не приедет в Россию уже никогда. Но он стал им потому, что написал и спел эти песни. Не будет ошибкой сказать — «народные».