Российские компании активно конвертируют кредиты, выданные юридическим лицам, из недружественных валют. При этом бизнес выбирает между юанем и рублем, ориентируясь в первую очередь на уровень ставок. В итоге, согласно статистике ЦБ, только за июль портфель кредитов в дружественных валютах показал рост почти на 30% в пересчете на юани. Но в банках предпочитают в настоящее время вообще девалютизировать балансы, отмечают эксперты.
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ
По итогам июля 2023 года совокупный валютный портфель кредитов компаниям и индивидуальным предпринимателям, номинированных не в токсичных валютах, достиг 2,7 трлн руб., свидетельствуют данные ЦБ. За месяц объем портфеля в пересчете на юани вырос на 29,4%, до 210,1 млрд CNY. При этом большая часть этого портфеля приходится на Сбербанк. Как заявил в интервью «Интерфаксу» зампред банка Анатолий Попов, в настоящее время он составляет около 90 млрд CNY. При этом, по данным ЦБ, портфель кредитов в токсичных валютах (прежде всего долларах и евро) сократился на 3%, до 8,0 трлн руб.
В пересчете на доллары снижение составило 6,4%, до $87,5 млрд.
Большая часть кредитов, выдаваемых банками в валютах дружественных стран, номинирована в юанях, отмечает главный аналитик Совкомбанка Наталья Ващелюк. Например, по оценке ЦБ, во втором квартале на юаневые приходилось 70% выдач валютных кредитов. По словам эксперта, «Китай следит за объемом юаней, находящихся за пределами китайской финансовой системы (офшорных юаней), и стремится поддерживать баланс между притоком и оттоком средств».
При этом активы российских «дочек» китайских банков уверенно растут, но политика «остается достаточно консервативной», отмечает Наталья Ващелюк. В частности, у двух крупнейших китайских банков в России — «Бэнк оф Чайна» и АйСиБиСи банка — активы с начала 2022 года по середину 2023 года выросли в четыре-пять раз (см. “Ъ” от 14 августа). Поэтому, по словам госпожи Ващелюк, для поддержки импортных операций и сделок с китайскими компаниями у российских банков возможности будут. Однако получить средства для других целей, не связанных со сделками с китайскими контрагентами и не предполагающих «возврат» юаней в Китай, российским банкам, вероятно, будет сложно, считает она.
Ранее ЦБ оценивал, что за июль в китайскую валюту были переведены $4,5 млрд кредитов в недружественных валютах, в результате чего доля юаневых кредитов выросла на 3 п. п., до 20%. Исходя из таких данных можно предположить, что доля нового юаневого кредитования по-прежнему невелика, а речь прежде всего идет о смене валюты кредитов, что подтверждают эксперты. Первый зампред правления ВТБ Дмитрий Пьянов на прошлой неделе заявил, что в июле вклад банка в этот объем юаневой конвертации составляет около €1 млрд. По оценке ЦБ, запас валютной ликвидности банковской системы ($49 млрд на конец июля) находится «на адекватном уровне». Хотя он несколько снижается: так, например, запас, по последним данным, в июле покрывал 50% средств клиентов и 27% валютных обязательств против 54% и 29% соответственно в июне.
Как отмечает президент Ассоциации корпоративных казначеев Владимир Козинец, «потребность в валютных кредитах, номинированных в недружественных валютах, существенно сокращается». Глава центра финансовой аналитики Сбербанка Михаил Матовников указывает, что единственный вопрос, который обсуждается,— это вопрос конвертации в юань или рубль.
Конвертация кредита в иную валюту, как правило, актуальна для кредитов с приближающимся сроком погашения. При этом подавляющее большинство компаний смотрят на ставку по кредиту в расчете на экономию.
«Однако процентная ставка по валютному кредиту дает определенную иллюзию экономии. На трех—пятилетних сроках кредитования весь дифференциал ставки (разница между процентными ставками двух разных валют.— “Ъ”) перекрывается за счет обесценения рубля»,— отмечает господин Матовников.
Поэтому в настоящее время тенденция девалютизации баланса доминирует над тенденцией юанизации. По банковской системе валютные активы превышают валютные обязательства, и в целом банкам было бы лучше всего ускоренно конвертировать валютные кредиты в рубли, профондировать их имеющимися рублями, а не быстро уходящими с рынка валютными пассивами, резюмировал господин Матовников.