Одна из главных причин создания военной доктрины — давление со стороны ВПК, справедливо считающего, что доктрина должна определить приоритеты развития оборонной отрасли. В свою очередь, и Борис Ельцин сразу после октябрьских событий потребовал немедленного принятия доктрины: это должно было удовлетворить возросшие амбиции силовых структур. Но дабы не остаться декларацией, доктрина должна не только ставить новые задачи, но и предлагать конкретные средства для их решения. Причем финансирование обороны должно осуществляться в соответствии с изложенной схемой. Однако документ пока не вышел за рамки теоретических построений.
В доктрине три основных раздела. В военно-политической части не упомянуто о конкретной угрозе: предполагается оборона по всем азимутам. Внешняя угроза подразделена на локальные и широкомасштабные войны, а также конфликты. Но в отличие от доктрины США, где есть четкий критерий боеготовности армии — способность победить одновременно в двух крупных региональных конфликтах — в российском варианте такой критерий отсутствует. Впрочем, по мнению экспертов, победа России в широкомасштабной войне сегодня возможна лишь в коалиции: ей по силам одновременное участие в локализации 2-3 конфликтов, либо в одной локальной войне и локализации одного конфликта. Кстати, доктрина не определяет само понятие локальной войны. (Для США это та война, в которой задействовано 4-5 дивизий, 4-5 бригад морской пехоты, до 100 тяжелых бомбардировщиков и до 10 авиасоединений; соответственно, легко вычислить и необходимые для поддержания обороноспособности средства.) Дискуссионным в России остается и вопрос о включении в доктрину права превентивного удара; обходится молчанием специфика регионального военного строительства в новой международной ситуации.
В военно-техническом разделе не прописана структура разработки и производства вооружений, которая стала бы ориентиром для ВПК и финансирования новых программ. В документе пока есть лишь общие фразы о необходимости развивать оборонный комплекс с учетом рыночных условий. Тезис о разработке новых видов вооружений мирового класса был отвергнут как не отвечающий сегодняшним возможностям страны.
Военная часть доктрины предлагает изменить структуру размещения войск, отдав предпочтение системе мобильных соединений (наподобие сил быстрого развертывания США). Более конкретного представления о структуре вооруженных сил пока нет. В США же оно разработано: сухопутные силы, например, должны состоять из 10 отмобилизованных дивизий и 15 резервных бригад, морская пехота — из 3 отмобилизованных дивизий, ВМС — из 11 ударных авианосцев во главе боевых групп, а ВВС — из 13 авиасоединений (плюс 7 в резерве). Разработчики российской доктрины хотели бы сохранить и сложившуюся систему военных округов — "для материально-технического обеспечения мобильных группировок". Однако в документе обойдено вниманием то, что внедрение этих группировок может противоречить договору "О сокращении обычных вооружений и вооруженных сил в Центральной Европе", устанавливающему жесткие региональные лимиты по военной технике и войскам в европейских районах бывшего СССР. Поэтому уже назревают осложнения в связи с сосредоточением военных формирований России на Северном Кавказе, что объяснимо с точки зрения национальной безопасности России, но нарушает договор.