Заимствованное и занимательное
«Диалог сквозь время» Дианы Вишневой в Зарядье
В Концертном зале «Зарядье» Диана Вишнева и ее фестиваль Context представили программу «Диалог сквозь время», состоящую из работ современных хореографов. Рассказывает Татьяна Кузнецова.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Программа была щадящей: по четыре номера в каждом отделении. Финал каждого акта украшало выступление самой Дианы Вишневой. Хореографы в основном отечественные, состоявшиеся — лауреаты Context, с постановками в серьезных театрах и современных компаниях. В общем, сливки нашего современного танца. Название вечера устроители объясняют преемственностью, в предшественники записывают танец modern. Но в «модернистах» у них числятся экспрессионист Курт Йосс, постмодернист Матс Эк, классик Ханс ван Манен и создательница танц-театра Пина Бауш, так что «диалог» тут не столько содержательный, сколько практический и, скорее всего, призван оправдать очевидные заимствования у корифеев.
Что касается жанра работ, тут Context отдает предпочтение «чистому» танцу, обычно задавая авторам темы несколько абстрактные — Мироздание, Духовность, Материя. В результате хореографы, по глубокомысленному выражению одного из участников программы, сочиняют «танцы-созидания с чем-то, что сильнее и больше нас». В качестве музыкальной основы обычно берется нейтральный саундтрек с вкраплениями высокодуховной музыки — Генделя, Баха, Монтеверди; барокко предпочтительнее, поскольку музыкальная структура позволяет свободно вводить-выводить на сцену исполнителей и начинать-прерывать движение в любой момент. Одежду выбирают монохромную — черную, белую, реже — телесного цвета.
Торсы обтянуты или обнажены; ноги, напротив, спрятаны в широкие брюки или юбки-штаны — чтобы ножные пассы казались крупнее.
Свет экономично заменяет оформление и часто дополняется дымовой завесой разной степени интенсивности.
Движения по возможности крупны и разнообразны, чтобы избежать упреков в скудости лексики. Большие ронды, большие батманы, обильные порт-де-бра с круговыми движениями корпуса и непременное плие на широкой второй позиции дополняются партерными перекатами, растяжками и разнообразными «стойками». Эротика не поощряется, но признаки влечения вполне допустимы. Часто употребляется «канон»: повторение одной комбинации разными группами танцующих с задержкой в несколько тактов — этим достигается иллюзия изобилия. В исключительных случаях каждого из танцующих наделяют собственной комбинацией, которые исполняются одновременно. В «Диалоге сквозь время» в такой манере самовыразились Ольга Лабовкина («Полотна Луны»), Эрнест Нургали («Материя») и работающий в Испании Кирилл Радев («Lacrimae»), и произведения этих авторов почти неотличимы.
На этом фоне безыскусный, но весьма актуальный номер «Нож режет ткань» в постановке Джоны Кука выглядел островком здравого смысла. Британец, работавший в Баварском балете вместе с русской женой и приехавший за ней в московский Музтеатр Станиславского аккурат в 2022-м, сочинил на композиции Чета Бейкера шестиминутный дуэт на темы токсичных отношений. Взяв за отправную точку детскую игру в «камень-ножницы-бумага», он сумел воспроизвести нервное напряжение и недоверие, омрачающее взаимоотношения пары, слишком озабоченной сохранением гендерного равноправия. Абьюзером тут оказывается решительная женщина (Рената Назметдинова), и ее партнеру (Олег Эпов), нервно вздрагивающему от громкого хлопка в ладоши, остается лишь отстаивать честь мужского пола в силовых поддержках. Но и тут дама не уступает лидерства, переформатируя позы в его руках по собственному усмотрению.
Участники танцевальной группы Context Олег Эпов (слева) и Рената Назметдинова
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Участники танцевальной группы Context Олег Эпов (слева) и Рената Назметдинова
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Современная труппа, созданная Дианой Вишневой и работающая в проектах Context, харизматиками, умеющими вытянуть слабую постановку, вовсе не богата. Зато «Диалог сквозь время» представил обратный, совсем редкий, случай: магия личности осветила полную беспомощность хореографии в любовном дуэте Мастера (Денис Савин) и Маргариты (Диана Вишнева) из балета Эдварда Клюга, идущего в Большом театре.
То, что балет неудачен, было ясно еще на премьере.
Но Маргариты Большого в сцене, где героиня читает завершенный роман своего любовника с нарастающим эротическим возбуждением, возились с растрепанной пачкой бумаги слишком прямолинейно, ретушируя сексуальную подоплеку эпизода. А Диана Вишнева, не упуская ни малейшей детали, являет подлинную актерскую изощренность. Ее неотразимая героиня, насытившись чтением и отбросив рукопись, жаждет отдать себя Мастеру: то, лежа, зазывно поднимает ножку, то приникает телом к его спине, то страстно обвивает руками. Однако индифферентный, опустошенный творчеством любовник отвечает на ее призыв лишь постными поддержками-проносами в арабеск и воздеваниями дамы сердца к небесам, отчего любовный дуэт выглядит не просто глуповатым, а слегка комичным.
Балерина Мариинского театра Дарья Павленко
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Балерина Мариинского театра Дарья Павленко
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Примером самодостаточности в любовной игре стал шестиминутный номер Павла Глухова «Lа petite mort» (французский эвфемизм оргазма) на музыку Иоганна Пахельбеля, исполненный экс-примой Мариинки Дарьей Павленко, успевшей поработать и в труппе Пины Бауш, а потому знающей цену мельчайшим движениям тела. Мог бы еще кто-либо в нашем балете столь тонко и точно пройти путь наслаждения — от невинных ласк почти неподвижного начала, в котором героиня, стоя в глубине сцены, нежно обволакивает руками свою шею и грудь, до самозабвенного финала в полушпагате на полу авансцены,— неизвестно.
Ведь Павел Глухов чуть ли не единственный из российских хореографов, умеющий работать под конкретный заказ и для конкретного исполнителя, что является точным признаком профессионализма.
Ставил же великий Баланчин польки для слонов на музыку Стравинского, специально написанную для этого случая. К примеру, второй номер Глухова — фрагмент из спектакля «Дуо», поставленный на музыку Алексея Ретинского для Дианы Вишневой и Дарьи Павленко,— ничем не напоминает «Маленькую смерть». Две почти античные, неразрывно связанные, зеркально отражающие друг друга танцовщицы в изумительно сшитых платьях-хитонах кружатся, взявшись за руки, поднимают изящные аттитюды, переступают «барельефными» невыворотными шажками, воздевают чашей кисти рук в ниспадающем сверху луче света — словом, двигаются так, как и должны двигаться петербургские классические богини, желающие достичь бессмертия в неклассическом репертуаре.