«Это будет катастрофой для России, Украины и остального мира»

«В ходу сегодня миф о советской или коммунистической “угрозе”, назначение которого — оправдать гонку вооружений, собственную агрессивность. Но становится все более ясным, что на военной тропе не найти разумных решений — ни международных, ни внутренних… Когда в мире накоплены огромные ядерные боезапасы и специалисты спорят лишь о том, сколько раз или десятков раз можно уничтожить человечество, самая пора начинать практический отход от балансирования на грани войны, от равновесия страха к нормальным цивилизованным формам взаимоотношений государств двух систем».

Из доклада ЦК КПСС XXVII съезду Компартии СССР, 25 февраля 1986 года.

«Авария на Чернобыльской станции, реакция на нее стали своего рода проверкой политической морали… Правящие круги США и их наиболее усердные союзники усмотрели в происшествии лишь очередную возможность поставить дополнительные преграды на пути развития и углубления диалога между Востоком и Западом, оправдать гонку ядерных вооружений… Мы восприняли эту трагедию совсем по-другому. Мы понимаем, это еще один удар колокола. Еще одно грозное предостережение о том, что ядерная эпоха требует нового политического мышления и новой политики».

Из выступления на центральном телевидении в связи с аварией на АЭС, 14 мая 1986 года.

«Принципиальным для нас является вопрос о расширении гласности. Это вопрос политический. Без гласности нет и не может быть демократизма, политического творчества масс, их участия в управлении. Это, если хотите, залог государственного, пронизанного чувством ответственности отношения к делу десятков миллионов рабочих... исходный пункт психологической перестройки наших кадров. Иной раз приходится слышать призывы поосторожнее говорить о наших недостатках и упущениях, о трудностях, неизбежных в любой живой работе. Ответ тут может быть только один, ленинский: коммунистам всегда и при всех обстоятельствах нужна правда».

Из доклада ЦК КПСС XXVII съезду Компартии СССР, 25 февраля 1986 года.

«Я бы поставил знак равенства между словами “перестройка” и “революция”. Наши преобразования... это настоящая революция во всей системе отношений в обществе».

На совещании актива Хабаровской краевой парторганизации, 31 июля 1986 г.

«Американцы думают, что они вырвутся через космос, добьются военного превосходства и реализуют идею одного президента, который сказал: “Кто будет господствовать в космосе, тот будет господствовать на Земле”. Мы продолжаем иметь дело с имперскими амбициями. Но мир не тот. Мир не хочет быть вотчиной США, он не будет вотчиной и СССР. Каждая страна имеет право на свой выбор, на свою идеологию, на свои ценности. Если мы не признаем это, тогда нет международных отношений. Тогда есть хаос и кулачное право. Мы с этим не согласимся никогда… Надо пожелать нашим американским партнерам осознать реальность».

На пресс-конференции по итогам переговоров с президентом США Рональдом Рейганом в Рейкьявике, 12 октября 1986 года.

«У нас на глазах возникает новая историческая реальность — поворот от принципа сверхвооруженности к принципу разумной достаточности для обороны… СССР принял решение о сокращении своих вооруженных сил. В ближайшие два года их численный состав уменьшится на 500 тыс. человек, существенно сократится и объем обычных вооружений... Эти сокращения будут проведены в одностороннем порядке... Принимая эти принципиальной важности решения, советское руководство выражает волю народа, занятого глубоким обновлением всего своего социалистического общества».

На выступлении на Генассамблее ООН, 7 декабря 1988 года.

«США и СССР обречены на диалог и сотрудничество. Иного не дано. Но надо избавиться от взгляда друг на друга как на врагов. Пока это сидит в наших мозгах. И нельзя смотреть на наши отношения только в военном ключе».

В разговоре с президентом США Джорджем Бушем-старшим на Мальтийском саммите, 3 декабря 1989 года.

«Вы утверждаете, что мы не доверяем немцам. Но почему же тогда мы дали добро их стремлению к объединению? Зажечь красный свет мы могли — механизмы у нас были. Однако предоставили им возможность сделать свой выбор демократическим путем. Вы же говорите, что доверяете ФРГ, а тянете ее в НАТО, не позволяете самой определить свою судьбу после окончательного урегулирования. Пусть она сама решает, в каком союзе ей состоять... Тут не должно быть неясности. Мы никого не боимся — ни США, ни ФРГ. Просто мы видим необходимость изменения отношений, ломки негативной и создания конструктивной модели в отношениях блоков».

В разговоре с президентом США Джорджем Бушем-старшим во время визита в США, май 1990 года.

«Если кто-то в Украине заявит о выходе из Союза и кто-то выступит в поддержку этого, тогда это будет означать, что 12 млн русских и представителей других народов становятся гражданами иностранного государства. Крым уже объявил, что, если Украина отдалится от Союза, Крым пересмотрит статус Крыма в Украине. Возникнет вопрос и по Донецку… Вокруг Ельцина есть силы, которые выступают за независимость России и возвращение всех русских земель, включая те, что находятся сейчас в Казахстане, Украине и других республиках. Если начнет разворачиваться этот процесс, это будет катастрофой для России, Украины и остального мира».

В телефонном разговоре с президентом США Джорджем Бушем-старшим, 30 ноября 1991 года.

«Я рассуждаю и спрашиваю: как понимать коммунистов? Они считают, что путч совершен “в целях защиты СССР” от его развала. А при обсуждении беловежских соглашений призывали: голосуйте за развал Союза. Да никаких мыслей о судьбе Союза ни у тех, ни у других, ни у третьих не было. Шкурные интересы, карьеристские планы затмили головы этим горе-политикам. Распад СССР, его уход с мировой политической арены сразу изменил всю ситуацию в мире, расстановку сил, и у многих появилось искушение половить рыбу в мутной воде. В том, что мир не распорядился шансами, которые открыли перестройка, новое мышление, конец холодной войны, виноваты все».

На конференции «Перестройка. 20 лет спустя», 26 октября 2004 года.