Круто бланшированный детектив
«Месье Спейд»: спин-офф «Мальтийского сокола» с Клайвом Оуэном
В «Амедиатеке» и онлайн-кинотеатре «Кинопоиска» выходит неонуар «Месье Спейд», где сыщик из «Мальтийского сокола» перебрался во Францию и обнаружил, что там тоже убивают.
Фото: Black Bear; Haut Et Court Tv
Фото: Black Bear; Haut Et Court Tv
Мужчина в шляпе (Клайв Оуэн) выходит из машины, где сидит маленькая девочка, подходит к сельскому дому и стучит в дверь. Ему открывает старуха с поджатыми губами и на вопрос, говорит ли она по-английски, раздраженно отнекивается (спрашивать такое у французов — плохая идея). Тогда он вынимает из кармана листок и по слогам зачитывает заготовленный текст: его клиентка Бриджит О’Шонесси поручила ему доставить свою дочь Терезу к ее отцу Филиппу Сент-Андре… Старуха наставляет на него ружье и шипит по-французски, что «эта шлюха Бриджит все врет» — ее сын Филипп никогда не был женат. Мужчина в шляпе отнимает у старой ведьмы ружье и вытряхивает патроны — он вполне умело обращается с оружием, и это важная деталь.
Мужчина в шляпе — легендарный персонаж Дэшила Хэммета, частный детектив Сэм Спейд из романа «Мальтийский сокол» (1930), сыгранный Хамфри Богартом в 1941-м. Клайв Оуэн тут явно подражает знаменитой кислой мине Боги, много курит и кашляет. Скоро деревенский врач объявит Спейду, что у него эмфизема и с сигаретами пора завязывать. Это тоже отсылка к Богарту: тот курил и кашлял, кашлял и курил (и, конечно, пил) — и заработал рак горла, который в конечном счете и свел его в могилу. Что до самого персонажа, то Спейд не носил оружия: выстрелив, можно кого-нибудь убить, а значит, влипнуть в историю. В нынешнем сериале эта его особенность оговаривается: когда полицейский инспектор спросит, нет ли у Спейда пистолета, «кроме того антиквариата, что подарила тебе покойная жена», тот ответит: если кто-то захочет застрелить меня в моем доме, ему придется принести пистолет с собой. Что до «антиквариата», он не прикасается к этому старому револьверу и хранит его в тайнике — то есть обращаться с огнестрелом он умеет, но не хочет. «Эта шлюха Бриджит О’Шонесси» — femme fatale из «Мальтийского сокола», она действительно все время врала, и в финале запавший на нее Спейд все-таки засадил ее в тюрьму: она убила его напарника, и что ей за это — талоны на усиленное питание?
Фото: Black Bear; Haut Et Court Tv
Фото: Black Bear; Haut Et Court Tv
Фото: Black Bear; Haut Et Court Tv
Фото: Black Bear; Haut Et Court Tv
Фото: Black Bear; Haut Et Court Tv
Фото: Black Bear; Haut Et Court Tv
Фото: Black Bear; Haut Et Court Tv
Фото: Black Bear; Haut Et Court Tv
Фото: Black Bear; Haut Et Court Tv
Фото: Black Bear; Haut Et Court Tv
Фото: Black Bear; Haut Et Court Tv
В «Месье Спейде» сценарист Скотт Фрэнк («Ход королевы») и режиссер Том Фонтана («Город на холме») продолжили историю Хэммета. Это пенсионерский нуар, где Спейд уже в летах и не то чтобы «круто сварен» (hardboiled — фактически второе жанровое название нуаров), а скорее по-французски бланширован: «Люди приходят к детективу со своими проблемами и скидывают их на тебя. Проблем становится все больше, и вот ты уже проспиртован насквозь и предпочитаешь не глядеть в зеркало». Не стоившая доброго слова Бриджит вышла по УДО и, перед тем как погибнуть в автокатастрофе в Стамбуле, поручила Спейду позаботиться о своей крошке — так он и попал во Францию. Не найдя папашу — злостного алиментщика, американец сдал девчонку на воспитание монахиням, прямо по дороге в монастырь встретил миловидную француженку Габриэль на «роллс-ройсе» (Кьяра Мастроянни), женился, спустя шесть лет овдовел, да так и обосновался в уютной деревушке Бозуль. И вот на дворе уже 1962 год, и старая ведьма Одри Сент-Андре (Каролин Сиоль), когда-то грозившая Спейду ружьем, зачастила в монастырь с письмами Терезе от безответственного папаши. А все потому, что девчонка скоро станет совершеннолетней и унаследует деньги с материнского счета (не от продажи ли того самого Сокола?)
Родовое свойство нуара — запутанность. Классический пример сюжета, где черт ногу сломит,— это нуар «Глубокий сон» с тем же Боги, да и в «Соколе» с наскока не разберешься. Фрэнк и Фонтана и тут громоздят сложносочиненный сюжет со множеством действующих лиц, которые, в отличие от Спейда, охотно пользуются огнестрелом. С возвращением Терезиного папаши в деревню с алжирской войны там начинает творится неладное. Кто-то убивает шестерых монахинь. Кто-то стреляет в автомобиль Спейда. Кроме Сент-Андре по деревне уже бродит один алжирский ветеран с ПТСР. Мать-настоятельница и деревенский инспектор состояли в Сопротивлении во время немецкой оккупации, а бывший муж Габриэль был коллаборантом. «Война изменила многих!» — говорит Спейду добродушная настоятельница (ей убийца потом выстрелит в лоб).— «Но мало кого к лучшему»,— мрачно отвечает Спейд. То есть речь тут идет о последствиях не одной, а двух войн — никто после них не стал лучше, и все эти лишенцы тащат в сюжет свое запутанное прошлое. А сериал вдобавок не делает своему зрителю поблажек: отвлекся, что-то пропустил — и уже не понимаешь, кто кому кем приходится и зачем было стрелять. Но первыми, как обычно, умирают добрые люди — именно это скажет Спейд деревенскому инспектору, резюмируя весь свой предыдущий жизненный опыт.
Классический «круто сваренный» детектив был густо замешан на истории оргпреступности, возникшей в США после Великой депрессии. Неонуар Фрэнка и Фонтаны замешан на дважды послевоенной истории Франции 1960-х. А расхлебывать посттравматическое общественное расстройство, выродившееся во всплеск насилия в одной отдельно взятой французской деревне, будет частный сыщик на пенсии, «непротивленец злу насилием», который не был на войне и принципиально не носит оружия.
Смотреть: «Амедиатека», «Кинопоиск»
Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram