Маленькая победоносная стряпня

До российских экранов добрел награжденный на прошлогоднем Каннском фестивале «Рецепт любви» Чан Ань Хунга. В камерном сюжете доминирует кулинарная тема, но и то, и другое обманчиво. На самом деле это большой фильм о самых важных вещах — любви, смерти, искусстве, свободе и счастье, убежден Андрей Плахов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Это тем более ценно, что фильм ничего не навязывает и не поучает. Смотреть его — такое же чистое удовольствие, как обедать в хорошем ресторане или в гостях в компании понимающих людей. Если эти люди — французы, они не будут разглагольствовать о мировых проблемах, но обязательно посвятят часть застольной беседы еде и винам. Ведь они составляют неотъемлемую составляющую французского art de vivre — искусства жить, которое достигло своего расцвета в конце XIX века, когда и происходит действие «Рецепта любви».

Тогда еще не было фастфуда и, с другой стороны, извращений высокой кухни. Не было фуд-блогеров и кулинарных телешоу. Еда была не «биологической», а настоящей, хоть и не хвасталась этим. В первой трети фильма мы ощущаем пленительную натуральность жизни на физическом уровне: глазами, ушами и даже, кажется, носом. На кухню — в это святилище — несут из сада и огорода фрукты-овощи, сюда же доставляют рыбу и мясо, все это вместе с соусами, приправами, специями превращается в ассортимент будущего стола. Что там запланировано на сегодня? Устрицы со взбитым маслом с лимоном, консоме из петуха, кнели из палтуса, волованы с лангустом. Ну, это главное, не считая сыров и десертов.

Почти никаких разговоров; между тем герои интенсивно общаются языком вкусовых ощущений и символикой блюд. Совсем никакого музыкального аккомпанемента, только музыка жизни: мы слышим, как в саду поют птицы, а на кухне шипит сковородка, бурлит вода, хрустит свежий салат под быстрым ножом. Так с самого начала задается эстетика фильма — столь же осязаемо документальная, сколь поэтически возвышенная.

Парадоксально, что поэтом и певцом art de vivre стал вовсе не француз, а вьетнамец, сын совершенно другой традиции. Чан Ань Хунг покинул свою родину в возрасте 12 лет, когда Сайгон захватили коммунисты. Выучился в киношколе в Париже; его первый фильм «Запах зеленой папайи» получил «Золотую камеру» в Канне и был номинирован на «Оскар». «Велорикша», вторая картина «вьетнамской трилогии», завоевала «Золотого льва» в Венеции. Ретроспективно вглядываясь в эти фильмы, сейчас обращаешь внимание на то, как важен для режиссера запах тропического фрукта, вынесенный из детства,— как у Пруста вкус тающего в липовом чае пирожного «мадлен». На то, как значимо поглощение пищи в «Велорикше», герои которого поедают гусениц, букашек, а также живых рыбок.

В 1990-е Чан Ань Хунг считался в киномире звездой первой величины, но потом о нем подзабыли: он больше не снимал во Вьетнаме, перестал восприниматься как экзот, превратился в одного из многих французских режиссеров. И только сейчас стало понятно, что он опередил их всех, даже таких «франко-французских», как Клод Шаброль, в постижении главной национальной скрепы.

«Рецепт любви» в оригинале называется «Страсть Додена Буффана», а в Канне именовался «Пот-о-фё». Мало кто за пределами Франции знаком с романом «Жизнь и страсть гурмана Додена Буффана», написанного Марселем Руффом ровно сто лет назад, в 1924-м. Французское блюдо пот-о-фё — нечто среднее между рагу и супом с мясом и овощами. Оба названия приходится разъяснять иностранцам, поэтому в Канаде предпочли выпустить картину как «Вкус вещей», а в России прозвали «Рецептом любви».

Этот вкус и этот рецепт воплощены в образе жизни богатого эстета, ценителя съедобных шедевров, в его отношениях с нанятой им талантливой кулинаркой, способной готовить самые изысканные блюда и даже самые простые делать изысканными. Помимо профессионального сотрудничества героев связывает длящаяся годами романтическая интрига. Любовно-гастрономическая история воспевает искусство кулинарии, трансцендентную связь между эротикой и вкусовыми ощущениями, открывает секретные ингредиенты любви и тонкости человеческого общения.

Ключевую роль в успехе фильма сыграл кастинг. Буффана играет Бенуа Мажимель, повариху Эжени — Жюльетт Бинош. Между двумя исполнителями, связанными несколькими годами совместной жизни и общим ребенком, ощущаются чрезвычайная близость, нежность, но также хрупкость их союза, который подточил пережитый болезненный опыт. Пристрастие к алкоголю и наркозависимость почти разрушили успешную карьеру Мажимеля, но он сумел преодолеть себя и триумфально вернуться в профессию, получив два года подряд премию «Сезар» — высшую награду французского кино.

Подобно тому, как актерский роман не был узаконен официальным браком, так же избегают уз супружества герои «Рецепта любви». Буффан склоняет Эжени к этому шагу, но она непреклонна. Тут можно усмотреть феминистский посыл, но важнее для Чан Ань Хунга и его героини идея свободы, неотделимая от чувства профессиональной перфектности. Ближе к финалу в сюжет картины заглядывает юное дарование по имени Полин (Бонни Шаньо-Равуар), наделенная уникальным вкусовым талантом; она и станет наследницей кулинарной утопии.

«Рецепт любви» — не фильм-ретро и тем более не историческое кино. Это метафора мифологического утраченного рая, которого, вероятно, никогда не было. Поэтому в фильме не говорится ни о политике, ни о событиях, потрясавших мир в ту пору так же, как сейчас. Это не бегство от реальности, данной в ощущениях, а создание реальности альтернативной, где совместимы любовь, наслаждение, свобода, счастье и даже смерть.