Небо. Тренажер. Девушки

В Краснодаре Верховный главнокомандующий Владимир Путин встретился с летчицами и долго не отказывал им в повышенном внимании. Специальный корреспондент «Ъ» Андрей Колесников считает, что они заслужили: у них же в конце концов праздник.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Приехав в Краснодарское высшее военное авиационное училище летчиков (а теперь, видимо, в название добавят «и летчиц»), Владимир Путин, как и было запланировано, сначала пошел летать на тренажере.

Там было все для души — и отказавшее шасси, а на самом деле датчик, и курок, на который было предложено нажать (он хотел было, но оказалось, надо после прицеливания), и жесткая посадка, и модельной внешности девушка-инструктор, которая шла в атаку (нет, не в том смысле).

Сразу начались истории.

— Мне Сергей Кужугетович (министр обороны господин Шойгу.— А. К.) рассказывал, как осуществлялся первый набор. Не знаю, здесь присутствует эта девушка или нет?..— оглядывался президент.— Не получилось у одной из будущих курсанток поступить, так она палатку здесь разбила, перед воротами. Такое отношение к жизни, к будущей профессии действительно многого стоит.

То есть ее, очевидно, все-таки взяли. А то бы вряд ли про нее рассказывали.

— Катя вас зовут, да? — спрашивал президент своего инструктора гвардии лейтенанта Батталову.— На своем месте человек: занимается с удовольствием тем делом, которому она решила посвятить свою жизнь... которому вы все решили посвятить свою жизнь.

До сих пор на не подготовленного к сильным впечатлениям пассажира производит впечатление и девушка-таксистка, а уж девушка-летчица вызывает, признаться, оторопь.

Лейтенант Касилович спросила, какое событие для президента в 2023 году стало самым ярким.

— Вы знаете, моя жизнь состоит из бесконечного числа различных событий и мероприятий. Иногда сравниваю это с водопадом: стоишь под водопадом — льет бесконечно! — рассказывал Владимир Путин.— Даже тогда, когда я нахожусь рядом со своими близкими, я стараюсь не подавать вида и, наоборот, делаю такой вид, что все нормально, мы отдыхаем... Но я знаю, что через пять минут мне должен позвонить такой-то, через десять минут я должен позвонить туда-то, а через полчаса произойдет такое-то событие, и я должен понять, что произошло, и, если потребуется, как-то на это отреагировать или скорректировать что-то.

В таких выражениях Владимир Путин о своем графике еще ни с кем публично не делился. При этом было бы странно, если бы он не сказал, что все самое главное в 2023 году происходило в зоне СВО. Он сказал.

Лейтенант Федотова должна была расспросить президента, чем ему запомнился не весь последний год, а хотя бы только одно событие — полет на стратегическом ракетоносце Ту-160М.

— Сейчас только были на тренажере с товарищем лейтенантом (он благодарно кивнул гвардии лейтенанту Батталовой.— А. К.) — это тоже впечатления определенные. Но пилотировал… Знаете, я, если так, по-настоящему, пилотировал только «этажеркой», летал вместе с журавлями (если совсем уж точно — со стерхами.— А. К.), если вы обратили внимание... Помните, было несколько лет назад... Но это не тренажер, там действительно я пилотировал, это правда.

Вообще-то гвардии лейтенант могла и не помнить, а то и вообще не знать: ей тогда не было, скорее всего, и десяти лет.

— Я летал невысоко — где-то 400 метров (ну как невысоко... Если что, вполне достаточно.— А. К.). Как ветер подует — сразу его трясет! Это не тренажеры, 400 метров — это высоковато,— все-таки признался Верховный главнокомандующий.— Вот там я пилотировал, — удовлетворенно кивнул президент.

Вспоминал он об этом, без сомнения, с удовольствием. Иначе не стал бы перечислять с самого начала:

— А все остальное, на чем я летал,— это на штурмовике Су-25... Потом на истребителе Су-27, потом на Ту-160, потом на Бе-200, когда пожары тушили... Ничего я не пилотировал, естественно. Хотя это было все полезно, интересно, надо было понять, что это такое. Всегда надо понимать, что это такое, руками потрогать, тогда лучше будешь ориентироваться в том, что происходит.

Так Владимир Путин объяснял свою любовь к небу — производственной необходимостью.

— Мне кажется,— продолжал он,— самая тяжелая служба — мне так кажется, не хочу никого обидеть — это у штурмовиков. Перегрузки! Просто не понимаю, как там ребята управляют самолетом, потому что вверх-вниз, удары-то наносятся визуально... Когда наблюдают визуально цель, снижаются резко, а потом так же резко поднимаются! Настолько перегрузка большая, что эффективно двигаются только кисти рук и пальцы. Как они управляют машиной — не понимаю!

Сам он сделал еще только «бочку» на Су-27.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Когда командир предложил мне сделать «бочку», это я сделал сам. Правда, он говорил: «Я передаю управление и плавно, резких движений делать не нужно, рычаг управления вправо передвигайте, и мы с вами сделаем “бочку”». Это сделал сам, это правда...— повторил Владимир Путин.— Перевернулись спокойно, машина очень мощная. Но он так и сказал: «Машина мощная, очень послушная, управляемая, спокойно делайте». Так что это сделал сам!

Но и про Ту-160 не промолчал:

— На Ту-160 мы пять часов летали, по-моему, примерно. Это было в 2005 году. Это восторг! Конечно, это тоже особые ощущения, особенно с незаметным переходом на сверхзвук. Даже не слышно этого щелчка! На земле слышно, а в самолете не слышно...

Про последний полет, в Казани, появились подробности:

— Он и не планировался (как и предсказывал «Ъ».— А. К.; см. номер от 22 февраля), потому что министр (министр обороны Сергей Шойгу.— А. К.) говорит: «Нельзя вам летать, потому что мы еще не приняли эту машину». А промышленность говорит: «А мы еще не сдали». Но когда мы пришли на предприятие и осмотрели, командир корабля мне сказал: «Владимир Владимирович, мы готовы! Через два часа можем быть в воздухе. Предлагаю вам попробовать!» Я говорю: «Хорошо. Но через два часа я не могу. Существует график работы, протокольные встречи. Давай завтра». Он говорит: «Будем готовы!» Вот мы с ним сели и полетали.

Эти полчаса, оставшиеся в истории отечественной авиации, произвели на Владимира Путина сильное впечатление:

— Интересно было сравнить, что произошло с машиной с того времени, когда я на ней летал в 2005 году. И действительно: многое изменилось — это практически новая машина. Экипаж мне рассказал о том, что там нового — практически все новое, авионика вся новая! Командир мне предложил двигатели запустить, кнопочки понажимал, еще что-то такое поделал... У министра было правильное предложение. Мы фактически создали новую машину, такой машины нет в мире — сверхзвуковой, на таких скоростях работающей. Машина стратегической авиации способна нести ядерное оружие. Таким образом мы поддержали нашу ядерную триаду.

Так выяснилось, что она нуждается в поддержке.

Но и это было еще не все.

— А я пробовал пилотировать вертолет! — оживился президент.— Мне кажется, это самое сложное в пилотировании. Там просто миллиметр ручки — машина куда-то заваливается, куда-то перелетает, влево-вправо, точку посадки найти сложно! Мне кажется, что это самая сложная вещь из пилотирования летательных аппаратов!

Речь, видимо, шла о тренажере, а я вспомнил еще один такой полет, в ОКБ Сухого. Он закончился не лучшим образом (истребитель из-за неубранного тормозного парашюта тривиально съехал с палубы в море), но этим, очевидно, и запомнился (см. «Ъ» от 17 августа 2002 года).

Да, были случаи.

Лейтенант Васина, летающая в Хабаровске на Ту-154 (оказывается, они до сих пор в строю), подняла вопрос о том, что тренажеры должны быть на каждый тип самолетов.

— То есть нужно тогда, Сергей Кужугетович, подумать над тем, чтобы были тренажеры на все типы самолетов, на которых девушкам и ребятам придется дальше работать и воевать,— предположил Владимир Путин.

Вряд ли он имел в виду, что на Ту-154 можно в случае чего и повоевать. Хотя...

— Владимир Владимирович, Ту-154 — это машина, которая не выпускается уже много лет,— прокомментировал министр.

— Да, понимаю,— согласился Верховный главнокомандующий.— Имею в виду и другие машины.

— А другие машины — тут абсолютно правильно,— согласился Сергей Шойгу.— Надо делать тренажеры Ту-214, которые сейчас у нас из этого класса самолеты. В связи с вашим решением сейчас восстанавливается, появилось Ту-96 — там нужны тренажеры.

Скорее всего, министр имел в виду или Ил-96, или Ту-95. Одно из двух.

Учитывая, что восстанавливается Ил-96, видимо,— бинго.

— Поэтому у нас решение: каждая партия самолетов, особенно учебных самолетов, идет в одном заказе с тренажерами,— добавил министр.

Оказывается, как всегда, все уже сделано.

— Товарищ лейтенант спросила, как я и на чем летал,— снова углубился в себя президент.— Вы знаете, это важно, это действительно имеет значение. Потому что на одном типе самолета педали двигаются одним образом, а на других типах самолетов — по-другому, и эта мелочь может иметь значение при пилотировании. К сожалению, у нас были и ошибки, которые приводили к трагедиям, когда экипажи пересаживались с одного типа похожего самолета на другой похожий, а там немножко по-другому работают агрегаты.

Он, видимо, говорил о каком-то конкретном случае.

— Вы имеете в виду Як-40, Як-42? — уточнил и министр.

Они знали, о чем говорили сейчас, по сути, между собой.

— Да. Поэтому это правильная вещь,— кивнул Владимир Путин. Обязательно обратим на это внимание. Вы правы.

— Спасибо! — растроганно поблагодарила лейтенант Васина.

Пошли вопросы о самых длинных перелетах.

— Перелетов длинных, продолжительных было много, не помню сейчас, но, наверное, в Латинскую Америку куда-то мы летали, в Мексику (и такое было, и не один раз.— А. К.) — такие перелеты, через океан. Хотя вы знаете, у нас иногда от одной точки России до другой долетаешь быстрее (скорее всего, хотел сказать «летаешь дольше».— А. К.), чем через океан,— повествовал Владимир Путин — Большая страна, над ней солнце не заходит никогда!

Он успевал отвлекаться на вечное.

— Много приходится проводить времени в самолете,— добавил президент.— Был момент какой-то, уже не помню, когда точно, у меня сложилось впечатление, что я живу в самолете. Да-да!

Что-то вроде турне по Латинской Америке в июле 2014 года.

Появились новые подробности про физическую форму:

— Очень хорошая процедура — вам, как офицерам, это важно — это закаливание. Правда! Горячий и холодный душ или контрастные ванны — самое эффективное средство закаливания. Помню, знаете, когда пацаном был еще, жил в Ленинграде, у нас там… У нас и ванны-то не было в коммуналке, но тем не менее я выходил во двор зимой и обтирался снегом, пацаном был еще.

По иронии судьбы-злодейки следующей выступила лейтенант Закалюкина.