Переломным моментом в отношениях с властью для "Родины" стали прошлогодние выборы в Мосгордуму. 26 ноября Мосгорсуд снял партию с выборов за ролик "Очистим наш город!", который был признан судом разжигающим национальную рознь. После этого терпение Кремля, весь год пытавшегося договориться со ставшим чересчур самостоятельным лидером "Родины", лопнуло. Рогозину фактически был предъявлен ультиматум: либо уходит он один, либо вместе с ним уходит вся партия. Подтверждением серьезности намерений власти стал первый единый день голосования 12 марта: из восьми региональных выборов "Родине" с большим трудом удалось принять участие лишь в одних — в Республике Алтай. В остальных субъектах РФ рогозинцев сняли с дистанции под различными формальными предлогами. Помимо избиркомов активное участие в этом процессе приняли управления Федеральной регистрационной службы (ФРС) и прокуратура. Одновременно в СМИ была развернута массированная кампания по дискредитации партии вообще и ее лидера в частности.
Не дожидаясь, пока ситуация в партии окончательно выйдет из-под его контроля, Рогозин инициировал проведение съезда. Формальным поводом стала необходимость принятия поправок в устав, который нужно привести в соответствие с изменившимся летом прошлого года избирательным законодательством. Правда, уже после начала подготовки к съезду выяснилось, что власть решила взять этот процесс под свой плотный контроль. Так, во многих регионах ФРС затребовала документы по проведению собраний местных отделений и региональных конференций, выдвигавших делегатов на съезд. Если же учесть, что "Родина" до сих пор не получила от ФРС итоговые документы проведенной еще в декабре прошлого года проверки численности партии, то даже чисто техническая процедура регистрации изменений в уставе может оказаться для "Родины" делом невыполнимым. А без этого партия потеряет не только возможность участия в выборах, но и само право на существование.
В то же время осуществить открытый переворот на мартовском съезде "Родины" Кремль вряд ли сможет. В отличие, скажем, от экс-главы Российской партии пенсионеров Валерия Гартунга, который тоже попал в кремлевскую опалу и в конце прошлого года был смещен со своего поста делегатами съезда РПП, у лидера "Родины" серьезной оппозиции в партии практически нет. Более того, значительная часть рядовых партийцев, общее число которых за последние полтора года, по подсчетам партруководства, достигло 150 тыс., не видит альтернативы нынешнему лидеру. К примеру, на тульской областной партконференции на прозвучавшее из президиума предложение "увести Рогозина на время в резерв" делегаты ответили наказом ни в коем случае не сдавать лидера. Аналогичные призывы раздавались и в других регионах.
Правда, кое-где власти попытались изменить этот расклад сил. Так, в Воронеже региональное отделение "Родины" фактически раскололось: местная ФРС поспешила подтвердить легитимность делегатов съезда, избранных еще до проведения конференции сторонников Рогозина. А в Ростове-на-Дону партконференция была сорвана милицией под тем предлогом, что зал заседания был якобы заминирован. Но в целом антирогозинцев на съезде, скорее всего, все равно будет недостаточно, чтобы организовать свержение действующего лидера.
Это означает, что судьба "Родины" теперь целиком и полностью находится в руках Дмитрия Рогозина. Если он действительно захочет сохранить партию, то будет просто вынужден объявить об отставке с поста ее лидера. Тем самым Рогозин выполнит главное условие Кремля, который недоволен не столько партией, сколько ее лидером. При этом пока остаются нерешенными вопросы о дальнейшей судьбе Рогозина и о его преемнике. В этой ситуации едва ли не самым оптимальным вариантом могло бы стать воссоздание института сопредседателей, который был отменен с приходом Рогозина к единоличному лидерству в "Родине" в июле 2004 года.
С подобной инициативой на прошлой неделе выступил экс-лидер блока "Родина" Сергей Глазьев, предложивший вернуться к коллегиальному руководству и учредить на съезде бюро президиума партии, состоящее из трех-пяти человек. Правда, Дмитрий Рогозин не раз заявлял, что является категорическим противником введения института сопредседателей. Но если лидеру "Родины" придется выбирать между должностью рядового партийца и постом одного из пяти ее сопредседателей, то вполне возможно, что он изменит свое отношение к этому вопросу.
Правда, такой вариант может не устроить Кремль, поскольку пост сопредседателя позволит Дмитрию Рогозину остаться неформальным лидером партии, ведь другим потенциальным сопредседателям (например, нынешнему председателю президиума партии Александру Бабакову, считающемуся одним из основных спонсоров "Родины", и секретарю политсовета Юрию Скокову), предпочитающим оставаться в тени, будет трудно конкурировать с харизматичным политиком Рогозиным. В этом случае максимум, на который сможет рассчитывать нынешний лидер "Родины" (и который устроит президентскую администрацию),— это провести в сопредседатели хотя бы пару верных ему людей.
Что же касается судьбы партии в целом, то она будет зависеть от того, какую роль ей уготовят кремлевские политтехнологи на будущих федеральных выборах.
Во-первых, Кремль может попытаться снова, как и в 2003 году, использовать "Родину" для привлечения голосов националистически настроенных избирателей. Тогда партии почти наверняка потребуется новый достаточно яркий лидер. Однако такого человека в окружении Рогозина пока не видно.
Во-вторых, из "Родины" могут попробовать сделать совершенно безобидную левоцентристскую партию, призванную отобрать у КПРФ от 5 до 10% голосов и тем самым упрочить победу "Единой России". Тогда ее лидеру не обязательно быть яркой личностью. Достаточно будет, чтобы его регулярно показывали по телевизору, где он будет разъяснять россиянам, чем именно "Родина" лучше КПРФ. А главным условием успеха в этом случае станет не политическая харизма, а четкое следование руководящим и направляющим указаниям.
Наконец, в-третьих, добровольно-принудительный уход Рогозина не исключает и самого пессимистичного для "Родины" варианта, при котором Кремль все равно решит списать эту партию в утиль. Ведь сыграть роль новой левоцентристской силы уже готовы и Аграрная партия, и Партия пенсионеров. Которые, кстати, пусть и с помощью избиркомов и судов, уже обошли "Родину" в командном зачете по итогам выборов 12 марта.
ЮРИЙ ЧЕРНЕГА
"Я не могу ставить под удар партию"
— Говорят, вы намерены уступить место лидера партии, а ближе к выборам снова ее возглавить. Это правда? — Это элементы информационной диверсии, смысл которой — деморализация участников съезда. Я к этому отношусь как к элементам борьбы власти против организации, которая по-иному оценивает то, что происходит в стране. И дело здесь не столько в партии, сколько в попытке ликвидировать вообще всякую политическую активность в стране. — Чего же Кремль хочет от съезда "Родины"? — У Кремля, точнее, у получивших определенное задание конкретных людей в администрации президента есть одна установка: зачистка политического ландшафта. У них есть проблемы с обеспечением выборов 2007-го и особенно 2008 года, поэтому они должны выжечь эту поляну напалмом. Они готовы уничтожить партию, но это будет плохо смотреться с точки зрения имиджа режима. Им важно организовать внутренний переворот по сценарию Демпартии и Партии пенсионеров. — Ваш съезд должен сорвать этот сценарий? — Это будет очень важный съезд, который позволит сохранить партию в условиях массированного наступления на демократию. Дело даже не в "Родине". Сегодня мы, возможно, единственный политический инструмент, который способен выражать настоящее отношение народа к власти. Сейчас в России строится система по типу ГДР, когда есть правящая партия, представляющая интересы правящего класса. Она боится разоблачения коррупции, на нее слишком много компромата. Поэтому ей надо уничтожить любую легальную оппозицию. — И каким вы видите выход из этой ситуации? — Я должен себя вести как политик, реально бросивший вызов тому, что происходит в стране. В качестве парламентской партии нам приходится бороться по чужим правилам. Если я буду сводить все свои политические перспективы к парламентской партии, значит, я заведомо сажусь за стол с шулером. Поэтому, с одной стороны, я не могу ставить под удар партию. С другой стороны, я должен думать над продолжением борьбы, может, даже ужесточив свою позицию. Но это надо делать в несколько иных сферах, в создании сетевой структуры. — И в чем же смысл этой структуры? — Парламентская партия — это организация, которая должна участвовать в выборах. А сетевая структура — это общественные организации, независимые СМИ, самостоятельные политики, профсоюзные деятели. Эти люди разрознены, но в партию "Родина" они все не пойдут. — Давление на партию идет из-за вас лично? — Если я правильно понимаю, удар наносят лично по мне. Будут бить туда, где я буду находиться. В принципе в личном качестве меня бы это устроило: я профессиональный политик. Я их не боюсь, а многих даже презираю. — То есть кадровые перестановки на съезде будут? — Я допускаю, более того, настаиваю, чтобы съезд принял те решения, которые позволят партии сохраниться. Что касается себя лично, могу сказать одно: я уже достиг определенного уровня в политической жизни, когда какие-то вывески не имеют принципиального значения. У меня есть главное: имя, которым я дорожу. Политика — самая нравственно нагруженная профессия. Количество соблазнов огромно. Абсолютное большинство тех, с кем я давно работаю в политике, на этом ломаются. — Но многим этого вполне хватает... — Надо себя уважать и понимать профессию как миссию, как цель участия в этой жизни. От этих соблазнов надо уметь дистанцироваться, а иногда просто отказаться вообще. Это все прах, это несерьезно! Серьезно другое. Когда я приезжаю в Курскую область, в Горный Алтай, там полные залы набираются, люди стоят в коридорах. Этих людей я не должен подвести, они должны верить в то, что есть человек, есть какая-то сила, которая может их защитить. И чем больше меня будут бить и угнетать, тем проще мне будет реализовать эту цель. |
