Перевернутый мир
Коллективная выставка из собрания Франсуа Пино в парижской Bource de commerce
Сначала — сказка. В дом скифа Бабука пришел ангел и сказал: «Безумства и бесчинства персов перешли все границы. Ступай, погляди, что там, и решим, сохранить ли Персеполис или разрушить». На пути своем Бабук встречал солдат, которые не знали, за что они воюют; встречал командиров, которых интересовали только деньги; встречал генералов, которые не верили, что все это во благо, но продолжали воевать. Он видел бесчинства и зверства людей: как со стороны персов, так и индусов, война превратила их в дикарей. А потом был заключен мир. Никто не победил. Убитые легли в землю, монархи вернулись во дворцы. Эта философская притча Вольтера «Мир, каков он есть» дала выставке в Bource de commerce и название, и сюжетную линию.
Фото: Florent Michel / 11h45 / Pinault Collection
Фото: Florent Michel / 11h45 / Pinault Collection
Кураторы и консультанты 87-летнего Франсуа Пино — опытные рассказчики. У Вольтера было видение Бабука, в Бирже куратор Жан-Мари Галле предлагает взглянуть на мир глазами одного из самых влиятельных коллекционеров, основателя люксового гиганта Kering (марки Gucci, Yves Saint Laurent, Balenciaga, Bottega Veneta, Boucheron, Alexander McQueen) и владельца Christie`s. Он собирает свою коллекцию уже полвека, последние годы только ею и занимается, так как бизнес передан наследникам. С приходом три года назад в Bource de commerce генерального директора Эммы Лавинь выставки (а все, что мы видим и в Париже, и в Венеции,— часть коллекции Пино, насчитывающей более 10 тыс. произведений) все чаще посвящены взгляду и выбору самого коллекционера.
«Мир, каков он есть» — это новая порция концентрированной выжимки — 30 художников и порядка 80 работ (живопись, скульптура, видео, инсталляции). Вырванные из кураторского видения, они могут смотреться просто хитами современной арт-сцены. Надутая собачка Джеффа Кунса, шкаф таблеток Дэмиена Хёрста, люди-скульптуры Маурицио Каттелана, Ferrari Бертрана Лавье, жуткий цирк Зигмара Польке… Все демонстрировались, и не раз. Но на то и нужны кураторы, чтобы подсветить, как теперь принято говорить, взгляд коллекционера. Франсуа Пино покупает то искусство, что нажимает на больные точки, выявляет раны современного мира, заставляет о них задуматься. Одни художники делают это в поэтической форме, иные — резко, третьи — с юмором. В этом «Мире» сосуществуют авторы двух поколений: часть показанных работ — из 1980–1990-х, вторая — после 2010 года. И там, и там — смерти, разрушения, войны, болезни. Собранные в одном зале пылесосы Кунса и раковина Роберта Гобера возвращают в 1980-е, когда люди думали, что для защиты от СПИДа достаточно помыть руки или избавиться от пыли. Рядом 1990-е, где Ferrari Лавье летит на полной скорости консюмеризма и роскоши в стену, а напротив уже наше время — клубы взрывной пыли и дыма Анны Имхоф, которые то ли требуют, то ли нет очков 3D, чтобы разглядеть грядущую катастрофу.
Фото: Bertrand Lavier / ADAGP, Paris, 2024
Фото: Florent Michel / 11h45 / Pinault Collection
Фото: Nicolas Brasseur / Pinault Collection
Фото: Nicolas Brasseur / Pinault Collection
Фото: Nicolas Brasseur / Pinault Collection
Эпиграфом к выставке выступает огромное полотно Мухамеда Сами («One Thousand and One Nights», 2022), встречающее зрителей на входе. В 2003 году художник бежал из Ирака в Швецию, оттуда — в Лондон. Прошло 20 лет, а вспышки взрывов в ночном мирном небе все еще перед глазами. Видеть их или звезды, словно сошедшие с картин Ван Гога,— выбор зрителя. Эта двойственность взгляда и трактовки вписана в каждое произведение выставки, и художники, а вместе с ними и коллекционер как будто вторят вольтеровскому Бабуку: «Необъяснимые люди! Как можно объединить в себе столько подлости и величия, столько добродетелей и преступлений!»
Эффектным завершением «Мира» выступает инсталляция «Дышать — созвездие» южнокорейской художницы Ким Cуджи. Ей кураторы выдали карт-бланш и центральное место ротонды. Пол она застелила зеркалами, в которых отражается величественный купол Биржи. Нехитрый фокус тем не менее дает физическое ощущение того перевернутого с ног на голову мира, которому посвящена выставка. Ну а что же вольтеровский Бабук? Он вернулся к ангелу и сказал, что мир, конечно: не очень, персы — дикари, индусы ничем не лучше, но другого у нас нет.