ESG-адаптация
Как меняется отношение российского бизнеса к требованиям устойчивого развития
Недавнее ежегодное исследование корпоративной повестки устойчивого развития Б1 за 2022–2023 годы под названием «ESG-практики российских компаний: стабильность vs переменчивость» фиксирует изменение основных драйверов внедрения ESG-метрик в российских компаниях — теперь это требования к устойчивому развитию на азиатских рынках, обновление международных стандартов отчетности, а также развитие внутреннего климатического регулирования. Планы опрошенных компаний выглядят оптимистично, но две трети респондентов говорят о необходимости адаптации ESG-стратегий под новые условия.
Фото: Иван Шаповалов, Коммерсантъ
Фото: Иван Шаповалов, Коммерсантъ
Разворот как стимул
За 2022–2023 годы 56% респондентов Б1 переориентировались на рынки сбыта Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), стран Ближнего Востока и Северной Африки (16% планируют создавать там совместные компании и делать капитальные вложения). По состоянию на второе полугодие 2023 года 60% компаний вели свою деятельность в странах этих регионов (АТР и страны MENA) и лишь 20% из них располагали существенной долей экспорта / выручки, которая приходится на этот рынок. Впрочем, 70% опрошенных нашли на этих рынках «новых партнеров для выстраивания цепочек поставок», отмечают авторы доклада.
Всего в опросах приняли участие 60 крупных российских компаний из восьми отраслей. В отраслевом составе выборки Б1 больше всего горнодобывающих и металлургических компаний (24%), финсектора (20%), после чего следуют производители потребительских товаров и розница, ТЭК (включая добычу), химия (все три по 12%); потом IT и медиа, транспорт (по 8%) и строительство (4%).
Разворот более половины компаний на рынки АТР и страны MENA в Б1 выделяют как один из «драйверов» ESG-повестки в России, так как компаниям приходится соблюдать требования устойчивого развития и в странах этого региона.
Еще один драйвер — использование международных стандартов отчетности (стандарт отчетности GRI за год стали использовать на 5% чаще, а TCFD — на 19%), а новые стандарты МСФО в области устойчивого развития компании восприняли серьезно и видят стимулом развития декарбонизации, инструментом оценки климатических рисков и возможностей, отмечают в Б1. При этом 44% компаний уже количественно оценивают такие риски, что позволит им отчитываться по МСФО. Отраслевые рекомендации Мосбиржи и ЦБ используют 67% и 71% респондентов соответственно. За год компании также переориентировались c преимущественно внешних на российские ESG-рейтинги.
Третья движущая сила корпоративной повестки устойчивого развития в РФ — развитие внутреннего климатического регулирования и инициатив. По данным опросов, 44% крупных компаний планируют торговать на рынке углеродных единиц РФ (40%) и других стран (4%), а 8% уже сделали это (продали или купили единицы сокращенных парниковых выбросов). «В БРИКС+ все продавцы. И только Россия как единственная среди них развитая страна может быть покупателем. Но и она хочет продавать и зарабатывать на углеродном рынке»,— замечает Михаил Юлкин из «Карбонлаб».
Последняя среди движущих сил — развитие рынка финансирования проектов в сфере устойчивого развития. По данным исследования, 68% респондентов привлекают или планируют привлекать финансирование для реализации зеленых и социальных проектов (остальные этого не делают и не планируют). При этом 24% ориентируются на зеленую таксономию РФ, 12% — на таксономию зеленых проектов ЕС, а отдельные компании — на таксономии ЕАЭС и Казахстана. Таксономию социальных проектов РФ планируют использовать 52% компаний, отмечая значимость оценки эффективности социальных инвестиций.
Новые приоритеты
Раздел исследования ESG-целей и стратегий устойчивого развития открывается тем, что 84% компаний настроены оптимистично и сохраняют или даже увеличивают запланированные бюджеты и штат сотрудников для развития направления устойчивого развития.
По исследованию HeadHunter и сервиса «Сохраним лес», опубликованному в октябре 2023 года, число ESG-вакансий в первом полугодии прошлого года сократилось в годовом выражении на треть, а зарплаты в отрасли — на четверть в тех отраслях, которые год назад были главными работодателями в отрасли (добыча, строительство, энергетика), тогда как в консалтинге, IT и финансах спрос на таких работников снизился примерно на 30%. Впрочем, тогда руководители в ESG-сфере прогнозировали в 2024 году «кадровые войны по мере бурного роста проектов устойчивого развития в БРИКС и появления национальных ESG-стандартов», чего пока не наблюдается.
На этом фоне 72% опрошенных компаний Б1 заявили, что пересмотрели или планируют пересмотреть стратегию или цели в области устойчивого развития «в целях адаптации к новым условиям и стимулам и эффективного распределения ресурсов». Это предполагает смещение фокуса на национальные приоритеты и законодательство в области устойчивого развития, а также необходимость отказаться от некоторых старых целей либо актуализировать их после объединения либо реструктуризации бизнеса. Большее внимание с точки зрения управления и раскрытия компании стали уделять климату (вплоть до отдельного отчета), биоразнообразию (вплоть до отдельного отчета), устойчивому развитию в регионах, управлению водными ресурсами, цепочкам поставок и правам человека.
Выбранное направление получает больше внимания после согласования на уровне совета директоров, фиксируют в Б1, отмечая, что ESG-рейтинги и стандарты требуют участия совета директоров в вопросах управления аспектами устойчивого развития. Среди управленческих трендов в исследовании выделяются управление рисками и возможностями, связанными с природой, климатом, социальными аспектами, а также HR.
Тренд на социальность
«Второй год подряд социальные аспекты устойчивого развития занимают лидирующие позиции среди трех компонентов ESG. Вопросы социальной поддержки работников, информационной безопасности и конфиденциальности данных, а также энергосбережения и энергоэффективности вошли в топ приоритетных ESG-направлений в 2023 году»,— заключают в Б1. Респонденты же отметили, что в 2023 году большую значимость по сравнению с 2022 годом приобрели вопросы социальной поддержки работников и регионов присутствия, обучения персонала, охраны труда и промышленной безопасности, корпоративной этики, а также оценки выбросов парниковых газов.
Компании также ждут совершенствования регулирования рынка углеродных единиц и ценообразования на выбросы СО2, расширения программ субсидирования экологических и социальных проектов, создания зеленой маркировки, синхронизации российских и международных стандартов в области устойчивого развития, совершенствования инструментов ответственного финансирования и законодательства о таких закупках, утверждения стандарта оценки цепочки поставок.
«Документ транслирует такое странное двоякое оптимистично-настороженное настроение участников повестки. То есть на самом деле нет ни стабильности, ни переменчивости, заявленных в заголовке. Есть вера в светлое будущее, но нет уверенности в нем. Создается впечатление, что большинство компаний в последние два года были в первую очередь заняты внутренними делами: поиском новых контрагентов, реструктуризацией и актуализацией стратегии после ее завершения, примериванием новых стандартов и так далее. Позиция адаптационно-выжидательная»,— заключают авторы Telegram-канала о корпоративном устойчивом развитии «Неустойчивое развитие».
