фестиваль кино
В Зимнем театре города Сочи прошла церемония открытия фестиваля "Кинотавр", который проводится уже 17-й год, однако еще ни разу не открывался премьерой фильма, отдавая предпочтение увеселительным шоу-программам. Тем разительней контраст, с которым обновленный "Кинотавр" сразу взял серьезную ноту: показанная на открытии картина Павла Лунгина "Остров" способна погрузить в состояние мрачной задумчивости еще и не таких весельчаков, как ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
Победив на прошлогоднем "Кинотавре" с не лишенной цинизма комедией "Бедные родственники", Павел Лунгин теперь в конкурсе не участвует: "Остров" — зрелище слишком специфическое, чтобы можно было хотя бы с минимальной долей уверенности прогнозировать его фестивальные и прокатные перспективы. Сценарий о мучительно кающемся грешнике вышел из-под пера Дмитрия Соболева, ученика Юрия Арабова, и в общем-то содержит многие излюбленные мотивы учителя, только отягощен массой логических неувязок и неудобоваримых диалогов.
Можно понять режиссера, попытавшегося возложить на своего любимого актера Петра Мамонова крест, который действительно соответствовал бы масштабу его таланта и способности одухотворенно произносить даже не то что бессмысленные сочетания слов, но и вовсе нечленораздельные звуки. Все это Мамонов с обращенным в бездонные глубины собственной души взором проделывает в лунгинском фильме, перевоплощаясь в работника монастырской котельной на уединенном северном острове, снедаемого сознанием смертного греха, взятого на душу 30 лет назад. Клиническая картина осложняется раздвоением личности героя, существующего то в черновой ипостаси истопника, то в статусе чудотворного старца, исцеляющего молитвой хромого мальчика и изгоняющего бесов из девицы.
Попадается среди его клиентов также женщина (Нина Усатова), давно считающая мертвым своего мужа, который на самом деле преспокойно живет во Франции, куда герой Мамонова и предлагает ей незамедлительно отправиться, невзирая на железный занавес,— дело теоретически происходит в 70-е годы, хотя в принципе могло бы происходить когда угодно, настолько невнятно прописаны конкретные подробности быта. Запоминаются разве что подаренные архиереем сапоги, которые праведный истопник брезгливо сжигает в печке, потому что на них якобы налипли все грехи мира, да еще священное одеялко, вывезенное настоятелем (Виктор Сухоруков) из самого Нового Афона, которое он пытается подстелить под себя, собираясь смиренно заночевать на груде угля в котельной (очистительный огонь не ограничился сапогами и поглотил настоятельское жилище тоже).
Настоятеля и истопника объединяет отчаянная попытка совместно угореть в котельной в порядке тоже своего рода духовной практики: "Остров" вообще принадлежит к тем фильмам, в которых никто ничего не говорит и не делает просто так, а либо постоянно проверяет на прочность свою веру, которая всегда оказывается недостаточно крепка, либо старается искупить какой-нибудь неискупимый грех. Бесконечно грешен, хотя не уточняется в чем, и третий из центральных персонажей — дьякон в исполнении Дмитрия Дюжева, которого связывают с героем подозрительно натянутые отношения, в итоге завершающиеся чем-то очень похожим на объяснение в любви (хотя любовь, конечно, следует понимать в христианском смысле) и строительством роскошного подарочного гроба, в котором еще жить бы да наживать нравственное совершенство.
Венчает все это культовое сооружение метафорический финал, в котором мертвеца укладывают в лодку и пускают в плавание на живописном фоне северной природы, снятой оператором Андреем Жегаловым в стилистике сурового нордического гламура. Прохладные эти ландшафты в итоге успокаивают и настраивают на философский лад. "Остров" морально подготовил зрителей к просмотру первых двух фильмов конкурсной программы, для усвоения которых тоже придется приложить усилия: мистическая драма Сергея Карандашова "Странник", как и "Остров", рассказывает о праведниках, изводящих себя молитвами, да и название фильма Екатерины Гроховской "Человек безвозвратный", персонажи которого бьются со своими внутренними демонами, говорит само за себя.