перевод литература
В России вышел новый роман Кристофера Бакли "Флоренс Аравийская". В большинстве европейских стран эта книга не переведена: издатели боятся бурной реакции местных мусульманских общин. Попытку американского писателя художественно осмыслить сегодняшнюю ситуацию на Ближнем Востоке оценила АННА Ъ-НАРИНСКАЯ.
В России Кристофер Бакли известен в основном как автор романа "Здесь курят" — остроумной и занимательной хроники приключений пиарщика табачной компании. В США "Здесь курят" имел всевозможный успех и по нему даже снят фильм с Робертом Дювалем и Кэти Холмс, но при этом нельзя сказать, что этот роман, а также другие (вполне тиражные) романы Бакли и есть источник его известности. В нужных и даже не очень узких кругах Кристофер Бакли известен, можно сказать, по факту. По праву рождения. Его отец Уильям Фрэнк Бакли практически самый известный американский консервативный журналист. Основатель и редактор журнала National Review — кузницы республиканской мысли. В Америке такая наследственность (она же встроенность в определенные круги) даже больше, чем в других странах, не проходит даром.
Бакли-младший вполне наглядное тому доказательство: в тридцатилетнем возрасте он стал главой спичрайтеров Джорджа Буша-старшего, в ту пору вице-президента при Рональде Рейгане. Эта деятельность Бакли, а вернее, ее последствия, реальное и детальное понимание того, как работает машина администрации США и, соответственно, как функционирует та самая финансово-лоббистская американская "закулиса", к которой неизбежно приводят нити заговора в любом уважающем себя американском романе и фильме, и делает произведения Бакли однозначно ценными. Свои теории заговора он измышляет со знанием дела.
В только что вышедшем у нас новом романе Кристофера Бакли "Флоренс Аравийская" все нити тоже ведут куда положено. Но смысл этого произведения не только и не столько в том, чтобы в очередной раз пнуть американскую администрацию и примкнувшие к ней финансовые круги. "Флоренс Аравийская" вскрывает (понятно, сатирически — по-другому Бакли не пишет) язвы отношений США с арабским Ближним Востоком. Кстати, название книги откровенно отсылает читателя к Лоренсу Аравийскому — английскому дипломату и шпиону, прославившемуся своей деятельностью на Ближнем Востоке во время первой мировой войны. Так вот, если с американской стороны у Бакли подлецами и идиотами оказываются только высшие чины ЦРУ и госдепа, а не то чтобы простые, но, скажем так, невысокопоставленные американцы оказываются замечательными героями, то среди мусульман — от имама до погонщика верблюда — все как на подбор жестокие недоумки.
Вкратце дело обстоит так: сотрудница государственного департамента США Флоренс Фарфалетти создает план модернизации и стабилизации Ближнего Востока посредством эмансипации женщин. Конечно, госчиновникам этот план представляется бредом сумасшедшей, но в дело вмешиваются некие таинственные силы, и он принимается к исполнению. И вот Флоренс со своей командой, состоящей из жуликоватого политтехнолога, гомосексуального чиновника и психически неуравновешенного церэушника, отправляется в более или менее либеральный арабский эмират Матар (произносится "Маттер", точно так же, как Катар произносится "Каттер") и основывают кабельный телевизионный канал для женщин. Задача этого СМИ — заставить женщин Востока сбросить паранджу, гордо поднять голову и изменить мир вокруг себя. Первым в эфир выходит шоу под названием "Тысяча и одно утро": прикрытая покрывалом ведущая беседует с инструктором по самозащите, который дает аудитории рекомендации о том, "как справиться с разбушевавшимся мужем во время праздника Рамадан". Реакция мусульманских фундаменталистов не заставляет себя ждать. Приключения начинаются.
"Флоренс Аравийская" создана по рецепту, придерживаясь которого, Бакли пишет все свои произведения. Он берет какую-нибудь волнующую американское общество проблему — курение, моральный облик американских президентов (как в романе "С первой леди так не поступают", 2002 г.), интернет-блоги (как в романе "Boomsday", который выйдет в Штатах в апреле 2007) или вот Ближний Восток. Накручивает вокруг этой проблемы паутину заговоров, приключений и недоразумений и снабжает все это симпатичным героем. Эффективность такой рецептуры весьма велика: книга оказывается заранее и несомненно помещенной в поле интереса читателя. Но в то же время этот подход требует от автора определенной отваги. Ведь разрабатывая, пусть художественно, такие "горячие" темы, писатель не может не дать понять, что он сам — не только как поэт, но и как гражданин — по всем этим поводам думает.
Судя по "Флоренс Аравийской", идеи Бакли по поводу ситуации на Ближнем Востоке и современного ислама вполне радикальны. Фундаменталистские режимы большинства сегодняшних арабских стран и тот извод ислама, к которому пришел современный арабский мир, он считает безусловным злом. Что при его врожденных консервативных взглядах и не так уж и неожиданно. Куда более занятно то, что роль Соединенных Штатов в этом регионе он считает губительной, а правила, по которым Америка там играет, нечестными. Свою привлекательную героиню Бакли как раз и воткнул между этими двумя жерновами — темными мусульманскими кланами, ищущими свою нефтяную выгоду, и не менее темными финансовыми кланами, воплощенными в книжке в образе некой инвестиционной группы, названной в честь нью-йоркского отеля "Уолдорф" (кстати, реально существующей инвестиционной группой, названной в честь другого нью-йоркского отеля — "Карлайл", руководят бывший госсекретарь США Бейкер и бывший премьер-министр Великобритании Мейджор, а среди ее акционеров — бывший президент США Буш и бывший министр обороны Фрэнк Карлуччи).
Модель отношения к проблеме "Европа--Ближний Восток--Америка", которую Бакли предлагает во "Флоренс Аравийской", и вообще его взгляды на это дело так и подмывает назвать упрощенными и поверхностными. Но при этом их нельзя назвать набившими оскомину и затасканными. И даже больше, в сегодняшней ситуации, когда убеждения непременно упаковываются в "пакеты", а справедливость знаменитой американской поговорки "Скажи, что ты думаешь про аборты, и я скажу, за кого ты голосуешь" не подвергается сомнению, взгляды господина Бакли представляются еще и смелыми.