С возвращением беллетристики в моду заговорили и о модных персонажах — но не в прежнем смысле, а в новом, литературном: хорош герой для современной жизни или плох и верно ли выписан характер. И *** и *** решили посодействовать своим любимцам — героям классической литературы. Некоторые из них заставляли нас плакать, другие — смеяться; иные возбуждали гордость, те вызывали отвращение и гнев, но все они вместе помогали нам устраиваться в быстротекущей жизни.
Пришла пора отдать им долг, пристроить их в нынешнем времени. Проще всего, подумалось нам, сделать это, поместив каждого из наших героев в соответствующее его характеру общественное положение и придав каждому современный антураж.
Ахилл ("Илиада", Гомер)
Для осовременивания этого персонажа мы решили взять момент, когда Ахилл рассорился с предводителем греческого войска Агамемноном из-за одной смазливой девицы, Брисеиды, и не стал больше воевать за греков, сидел в шатре у себя. А вот друг его Патрокл пошел воевать и погиб.
И тогда Ахилл, как Данила Багров в фильме "Брат-2", несмотря на то что не уважал корыстного Агамемнона (хоккеиста НХЛ), решил выполнить дружеский долг и отомстить за убитого Патрокла (брат хоккеиста, московский охранник). Антураж тут самый мужественный: высокие ботинки со шнуровкой, обхватывающие штаны с карманами в зоне галифе, бесформенная куртка, может, даже и камуфляжная...
Эней ("Энеида", Котляревский)
"Эней був парубок моторний
И хлопець хоч куды казак..."
Биография Энея не менее разнообразна, чем у Ахилла: потеряв родину (ту самую Трою, у которой погиб Ахилл), скитался по морям и странам, ведомый богами, был направлен ими на новую родину, ввязался в местный конфликт, победил в нем и стал основателем (начал строить) города Рима, куда мы теперь все с удовольствием летаем.
Мы за основу здесь взяли украинскую версию событий не только потому, что, по нашему мнению, нет лучшего переложения Вергилиевого жизнеописания Энея, нежели сделанный Котляревским, но и потому, что украинский колорит видится нам здесь смыслообразующим.
Это же типичная история наших дней: парубок, поскитавшийся по свету и не нашедший себе в нем приюта, попадает к москалям, в короткое время завоевывает (в переносном смысле) их и начинает строительные работы. В этот момент появляются местные противники его созидательной деятельности, он вступает с ними в схватку — и побеждает.
Мы видим нашего героя в турецкой черной кожаной куртке или турецкой дубленке — в зависимости от времени года; голову его венчает меховая кепка или ничего не венчает; на ногах штаны с искрой, стопы всунуты в длинноносые ботинки. Передвигается он на 13-летнем Mitsubishi Pajero, где у него среди прочих важных для жизни вещей всегда найдется кулек семечек.
Москва разве не Третий Рим?
Князь Игорь ("Слово о полку Игореве", автор известен узкому кругу исследователей)
История про этого древнерусского князя овеяна легендами и именами Дмитрия Сергеевича Лихачева, Василия Жуковского и Николая Заболоцкого. Произведение, несомненно, великое, но с простым сюжетом. "Слово...", в сущности, рассказывает о том, как отпрыск правящей семьи пошел войной на мусульман, положил в схватке русское войско, а сам попал в плен, откуда с большим трудом сбежал.
Теперь, кажется нам, Игорь предстал бы в образе губернаторского сына, поведшего рискованный товарообмен с турецкими или эмиратскими партнерами и обобранный ими до нитки. Конечно, на жизнь осталось, но тяжкие воспоминания позора отбили ему охоту к ярким вещам, и он перестал быть регулярным посетителем бутика James. Нынешний Игорь выбрал себе теплое местечко, купил простой Mercedes Е-класса и проводит дни за неторопливым анализом действительности, постепенно спиваясь и горько оживая лишь тогда, когда заходит речь о хитрости магометан.
Дон Кихот из Ламанчи (одноименный роман Сервантеса)
Рыцарь печального образа ценим в веках за бессмысленные усилия и верность единожды принятой идее, и по сю пору девичьи сердца сжимаются (по слухам из проверенных источников) жалостью к этому рыцарю, кладущему более чем жизнь под ноги равнодушной и недалекой крестьянке.
Восторженный и искривленный взгляд на действительность позволяет нам представить современного Дона Кихота в печальном образе торговца антикварной роскошью, тщательно одетого в старые парижские шмотки и рассуждающего о тленности всего сущего. Его тайная и даже буйная витальность проявляется в автомобиле Porsche 1980 года выпуска, на котором он гоняет с горящими глазами по окрестностям дачи, и в поддержке молодых балетных дарований. Узкий круг посвященных особенно ценит то, что антиквар выделяет из общей массы балерин гиперстенических, не вкладывая в это, впрочем, ни малейшего страстного подтекста.
Ему ничто не мило, но единственное, от чего он не может отказаться, - это от бесед с однокурсником по Бауманскому институту, бездарным киношником, всегда полным идиотски солнечных идей.
Петр Гринев ("Капитанская дочка" Александра Пушкина)
Знаменитая повесть о любви с первого взгляда, каковая любовь выдержала страшные испытания и наконец осенена была монаршим благословением, выглядит сегодня отталкивающе несовременно. Например, такой момент: у каждой девушки должен быть так называемый бывший, о котором в определенной ситуации следует думать; а даже если фактически такового "бывшего" не случилось, то надо его изобрести, а то неловко как-то. И уж тем более как минимум подозрителен молодой человек, имеющий связь всего с одной раз и навсегда выбранной женщиной, за которой не жаль и в пасть разбойнику сходить.
Но и Гриневу есть место в современной жизни — это тот крайне редкий, но все-таки существующий тип российского военного, которого неукоснительная верность присяге в конце концов привела к относительному благополучию. Оставим в стороне вопросы нужности армии как таковой и усиление милитаристских настроений в обществе — и увидим нынешнего Гринева, вышедшего в отставку и неторопливо занимающегося каким-нибудь небольшим хозяйством типа лесопилки и небольшой строительной компании. Честность его известна на всю область, работает он много и с удовольствием, к бумажкам испытывает презрение, если это не деньги, а к нарушителям трудовой дисциплины бесчеловечно жесток.
И уже давно предпочитает таджиков русским.
Раз в месяц он вывозит на видавшей виды Toyota свою дородную теперь Машу в Москву, и тут мы можем наконец увидеть его. Костюм его давно уже вышел из моды, но это с лихвой перекрывается бравым видом и растерянною радостию от участия в настоящей, богатой и сияющей жизни.
Григорий Печорин ("Герой нашего времени" Михаила Лермонтова)
Болезненный гений юного поручика создал прямо-таки универсальную историю о том, как робкий и рефлексирующий и в то же время развитый и обаятельный мужчина, не будучи способен отдать себе отчета в собственных чувствах, губит — в прямом и переносном смысле — несколько простых жизней: старика, нескольких юношей и нескольких девушек.
Все это, говорят знающие люди, с пугающей регулярностью повторяется в офисном антураже, куда судьба то и дело забрасывает как бы в ссылку блестящих молодых людей, отравленных бывшими достижениями. Рассказывают, что доходит дело и до дуэлей, для чего извращенный офисный мозг давно уже применяет веселую игру пейнтбол. Правда, поскольку кончиной одного из участников пейнтбольная дуэль не заканчивается, то и проблема никуда после дуэли не девается.
Лермонтов-то, кажется нам, просто не придумал, куда ему дальше девать своего робкого героя, а потому убил его и даже порадовался его смерти — современный Григорий Печорин вынужден жить и жить, поддерживая себя в хорошей форме в виде английских костюмов и всякой псевдомолодежной спортивной одежды, регулярно меняя машины экономкласса: подержанную немецкую на новую корейскую, корейскую на японскую, японскую снова на немецкую...
Особенно же страшно в нем стремление к частому и неоправданному риску. Держись от него подальше, любезный читатель: как минимум окатит водою из лужи.
Павел Чичиков ("Мертвые души" Николая Гоголя)
Тип неудачливого жулика, пытающегося сыграть на государственных интересах в отдаленных необжитых районах необъятной России, весьма распространен в нынешнее время. Только надо заметить, что теперь Павлу Ивановичу не потребовались бы долгие поездки по провинции, так как от тяжелых для желудка и рассудка приемов в гостеприимных поместьях толку было бы чуть.
Дела решаются в Москве, а оттого она полнится румяными господами средних лет, понимающими толк и во французской недвижимости, и в картинах абстракционистов, и в винах Нового Света, и в спортивных купе за миллион долларов, и в хорошеньких девицах, выдающих себя за актрисок или моделек. Вы только сегодня утром видели Павла Ивановича, не правда ли? Одет он тщательно, в итальянское, но неброско; машину содержит Audi, но A6, а не A8; пахнет модно, но не интенсивно; современный Чичиков не допустит до полноты свое тело и не спустит пьянства слугам, и даже есть у него где-то и жена, должно быть, немного мотовка, и дети, должно быть, беспомощные разгильдяи, но кто ж знает подробности частной жизни Павла Ивановича? Он не должен иметь личности, вся его тараканья способность пролезть в любую щелочку основана на безликой умеренности.
Не Павлы ли сегодняшние Ивановичи, думаем мы,— главные потребители порока? Или нет у них никакой тайны и вся их жизнь состоит из одной только осторожности?
Долохов ("Война и мир" Льва Толстого)
Писатель отказал своему эпизодическому персонажу даже в христианском имени, так и оставил его с одной фамилией, но мы непременно хотим включить его в нашу галерею — по тем причинам, что Долоховых в нынешнее время как-то, кажется, и чересчур много.
Долохов в романе отличился дважды: сперва выпил, стоя за окном на карнизе, не отрываясь, бутылку рома — и выиграл пари у англичанина, а затем почти разорил семью Ростовых, выиграв у Николая 43 тыс. рублей, что в начале XIX века было целое состояние.
Талантов у Долохова было два, и оба самые нужные: пить и не пьянеть и играть во все игры и выигрывать, что и позволяло ему держаться среди самых видных людей света.
Сегодняшний Долохов вполне может ограничиться теми же талантами — и так заработать себе и приличную одежду из Третьяковского проезда, и приличную машину оттуда же.
Родион Раскольников ("Преступление и наказание" Федора Достоевского)
Один из самых знаменитых детективов в русской литературе написан в нехарактерном для этого жанра ключе — с точки зрения убийцы. Герой романа лишил жизни трех человек, поскольку не имел денег уплатить долг одной из жертв — старухе. Объяснил он это себе и всему свету наполеоновской идеей, угнездившейся в его измученной душе.
Потом он страшно нравственно страдал, болел в своей крошечной каморке, затем подружился с проституткой и полюбил ее и, наконец, сознался в убийстве и угодил на нары, где, кажется, и обрел душевное равновесие.
Кажется нам, что наполеоновская идея снова весьма популярна, как ни развенчивала ее великая русская литература. Оттого и последователей у Раскольникова, каков он в первой главе детектива, сегодня, кажется, довольно много: один, ну два удара — и все проблемы позади! Вопрос, конечно, в том, многие ли справляются с тем, чтобы носить в себе эту тайну.
Но оставим моралите баснописцам. Убийца Раскольников давно вышел, продажное прошлое его подруги забылось, и она блестает в самом высоком обществе. Поскольку Родион Романович нашел выход своему желанию царить - он владелец развлекательного телевидения, крупного банка и круизного лайнера. Людишки копошатся, а он наблюдает, одетый нарочито просто, в водолазку и пиджак, со старинной печаткой на мизинце. BMW M5 его машина, 500-сильный агрегат, способный умчать его от всякой беды.