Вчера стало известно, что приказом и. о. генпрокурора Александра Буксмана начальником управления по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры назначен выходец из Минюста, в прошлом начальник отдела следственного управления Главной военной прокуратуры Сергей Иванов. Другой ожидаемый кандидат на этот пост, бывший заместитель главного военного прокурора Александр Морин, не прошел согласование в администрации президента РФ, хотя в ожидании назначения уже уволился из Минюста.
В управлении Генпрокуратуры по расследованию особо важных дел закончился трехнедельный период безвластия, когда начальник управления Владимир Лысейко уже был уволен, а приказа о назначении кого-либо исполняющим его обязанности все не было. "На хозяйстве" оставался первый замначальника этого управления Сергей Иванов, пришедший летом нынешнего года вместе с генпрокурором Юрием Чайкой из Минюста, где господин Иванов работал замначальника департамента правового регулирования, анализа и контроля деятельности подведомственных федеральных служб. По неофициальным сведениям, преемником господина Лысейко готовился стать Александр Морин, который до недавнего времени был начальником того же департамента Минюста, а до 2002 года работал заместителем главного военного прокурора России. Однако в администрации президента отказали руководству Генпрокуратуры в согласовании кандидатуры господина Морина, якобы вспомнив о какой-то его провинности на работе в ГВП, а также решив, что у него не достаточно чисто следственного опыта. Тогда в минувший понедельник в отсутствие генпрокурора Юрия Чайки, взявшего отпуск на несколько дней, и. о. генпрокурора Александр Буксман назначил начальником управления по расследованию особо важных дел Сергея Иванова.
Господин Иванов сделал прокурорскую карьеру в органах военной прокуратуры, дорос там в звании до полковника. Последняя его должность в ГВП — начальник отдела следственного управления, в который входило восемь следователей, занимавшихся в основном делами об убийствах, должностных преступлениях воинских начальников и неуставных отношениях. В ГВП его вспоминают как "крепкого профессионала, который никогда не лез на рожон и не ссорился с начальством". Кроме того, бывшие коллеги отмечают физическую закалку господина Иванова, любившего ранним утром перед началом рабочего дня совершать заплывы в бассейне.
В управлении Генпрокуратуры по расследованию особо важных дел решение о назначении Сергея Иванова восприняли положительно: "Он более человечен, чем Лысейко,— делились вчера с корреспондентом Ъ следователи, отработавшие с господином Ивановым как с замначальника управления два месяца,— более объективно подходит к работе каждого, уважает чужое мнение, он честолюбив, но барские замашки ему, как Лысейко, не свойственны". Впрочем, объективности ради следует отметить, что часть следователей, приглашенных в Генпрокуратуру Владимиром Лысейко, сожалеет о его уходе. Так, следователь по особо важным делам Андрей Морозов сказал корреспонденту Ъ: "Я очень уважал и ценил Владимира Онуфриевича (Лысейко.—Ъ). При нем наше управление стало боеспособным".
Примечательно, что сам Владимир Лысейко, по словам бывших подчиненных, до последнего не оставлял намерения вернуться к руководству следственным управлением и даже, по слухам, пытался записаться на прием к Владимиру Путину, чтобы как-то воздействовать на генпрокурора Чайку, отправившего его в 54 года в отставку. "Однако позиция Чайки осталась непреклонной,— отметили в прокуратуре.— Он выразил Лысейко недоверие и, несмотря на давление извне, остался при своем мнении".
Первоочередной задачей нового начальника управления Иванова стала на этой неделе организация расследования переданного в Генпрокуратуру по распоряжению Юрия Чайки дела об убийстве зампреда ЦБ Андрея Козлова. Кроме того, под его контролем нашумевшее дело "Трех китов", расследование которого генпрокурор публично пообещал закончить к концу года, а также несколько дел ЮКОСа, в том числе по обвинению в хищении и отмывании денег исполнительного вице-президента ЮКОСа Василия Алексаняна, содержащегося под стражей в "Матросской Тишине". Пока господин Иванов не делал перед подчиненными никаких "программных" заявлений, попросив их лишь "не заниматься распространением слухов".