премьера кино
В московском кинотеатре "Пушкинский" состоялась премьера фильма "Сдвиг", который авторы считают "первым в истории отечественным интеллектуальным боевиком". Фильм удивительным образом сочетает интеллектуальное новаторство с традициями советской конспирологии в духе сериала "ТАСС уполномочен заявить", который с ностальгией вспомнила ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
Фильм "Сдвиг" выходит с почетным грифом "От создателей 'Антикиллера'". Создателей этих из культового "психовика" Егора Кончаловского в "Сдвиг" перешло немного, а точнее, всего один — продюсер Владимир Кильбург, поручивший постановку Анне Кельчевской. Имя это после "Сдвига" вряд ли прогремит — в силу того что отпечатки режиссерских пальцев снять с этого произведения не представляется возможным. Слишком много следов оставили продюсеры, сценаристы (среди авторов числятся создатели фильма "Живой" Александр Велединский и Игорь Порублев) и актеры.
Что же касается интеллекта, то, во-первых, его наличие проявляется в эпиграфе: "Притчи не лгут, но лгуны говорят притчами". Уже хорошо: за потраченные на билет деньги вы как минимум узнаете старинный афоризм, который вам потом в жизни может пригодиться, пусть связь его с содержанием картины и не очень очевидна. Если не въехали в эпиграф про притчи — запомните альтернативное, более образное и понятное изречение: "Ветер ломает дуб, но гнет тростник". Возникает, правда, вопрос: кто здесь дуб, которому предстоит обломаться, а кто, так сказать, несгибаемый мыслящий тростник?
Очевидно, под тростником подразумевается главный герой — русский сейсмолог, живущий-поживающий себе в Амстердаме. Это, безусловно, интеллектуальный плюс — то, что героем картины является не пошедший вразнос милиционер-отморозок и не нравственно переродившийся наемный убийца, а представитель фундаментальной науки, роль которого исполняет не какой-нибудь тупой качок с лицом охранника из пункта обмена СКВ, а интеллигентный артист Дмитрий Ульянов. У него красиво изогнутая верхняя губа и мягкое семидесятническое пальто с продолговатыми деревянными пуговицами и капюшоном — прекрасная находка художника по костюмам, пошарившего в бабушкином сундуке. Герой с первых кадров располагает к себе, когда говорит комплимент какой-то голландке в присутственном месте: "У вас профиль как у 'Девушки с письмом' Вермеера". Чего сидите, записывайте: Вермеер, значится, рисовал девушек с письмами.
Пока сейсмолог собирается утрясать свои семейные неурядицы (бывшая жена планирует отобрать у него дочку), в жизнь его вихрем врывается телевизионное сообщение о землетрясении в России. Чутье подсказывает специалисту, что это не само по себе трясется, а кто-то специально трясет, о чем он и сообщает в своей статье, опубликованной в ряде солидных изданий и содержащей смелую гипотезу: даже в сейсмически устойчивом районе можно искусственно вызвать сейсмическую активность. После этого трясуны начинают заманивать ученого в Москву, чтобы там прищучить под предлогом конференции. В аэропорту на молодое светило бросается толпа журналистов, среди которых выделяется рослая блондинка (Анна Чурина), сразу ставящая вопрос ребром: "Вы не боитесь, что вас здесь убьют?" Камера всматривается в лицо отважной журналистки достаточно долго, чтобы самые невинные зрители догадались — постели не миновать. Оправдывая ожидания, известная тележурналистка Алена Димитрова названивает герою и зовет в свою передачу, используя в качестве промежуточного этапа ресторан — в сцене первого свидания освещение словно нарочно выставлено так, чтобы на лицах у обоих актеров были видны мельчайшие морщины, поры, неровности и синяки под глазами (операторов у фильма тоже два, американец Род Лэмборн и Евгений Корженков). Тем не менее вскоре после этого нелицеприятного разговора сейсмолог приходит к журналистке домой и садится с ней рядышком на диване на фоне пылающего камина, символизирующего разгорающуюся страсть.
Параллельно выясняется, что землетрясение инспирировано с целью сорвать саммит глав государств Каспийского бассейна. Заговор обсуждается (как в фильме "Гараж") в зоологическом музее среди чучел гамадрилов. Разговор идет конкретный: "После того как мы уберем руководство пяти стран, Лев Евгеньевич ставит своих людей на ключевые позиции". Словосочетание "Лев Евгеньевич" ни с чем, кроме литературоведа Хоботова из культового фильма "Покровские ворота", ассоциироваться не может, и словно в продолжение этой ассоциации с каждой свободной стены строго взирает портрет режиссера "Покровских ворот" Михаила Козакова с трубкой. Это учитель героя, великий Харитонов, которому угрожает настолько серьезная опасность, что в конце концов фото с трубкой оказывается на надгробном памятнике. Возле него герой со своим московским дядей Ваней (Иван Бортник в капитанской фуражке — еще одна шутка художника по костюмам) пьют, не чокаясь, а третьим к ним присоединяется артист Петр Зайченко в роли приблудного бомжа — такое жизнеутверждающее кладбищенское камео.
Другое камео являет собой артист Виталий Хаев в роли следователя, ищущего убийц Харитонова. С его появлением "Сдвиг" на некоторое время мимикрирует под фильм Кирилла Серебренникова "Изображая жертву". "А может, ты сама его, того?" — грозно орет следователь на перепуганную толстую тетку-свидетельницу, а утомившись, признается: "Я давно не отдыхал. На море хочу — разбежался и головой". Сейсмолог тем временем корпит над "формулой сдвига", которая все никак не сходится, пока невесть откуда взявшийся Михаил Ефремов в тюбетейке не предлагает гениальное решение: "Надо просто поменять значения, и тогда формула получится". После чего, по словам кого-то из прогрессивных персонажей, умеющих складно формулировать, "заканчивается эра мракобесия и начинается эра возрождения великой России".
Тут еще можно было бы вспомнить еще одну крылатую фразу, принадлежащую Столыпину, что-то вроде "Вам нужны великие землетрясения — нам нужна великая Россия", но интеллектуальный уровень и так уже зашкаливает, особенно после каламбура "Ты хочешь сделать сдвиг, а сдвиг давно уже у тебя в голове".