Коррупции не дали срок

Конституционный суд постановил, что для исков прокуратуры об изъятии имущества коррупционеров нет и может вообще не быть срока давности. Свое решение, оглашенное в четверг, судьи объяснили необходимостью защиты конституционных ценностей и демократического строя. Но такой правовой режим не распространяется на иски, связанные с нарушением порядка приватизации, на всякий случай уточнил суд. Юристы, однако, опасаются, что правоприменительная практика может выйти за очерченные этим постановлением рамки.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Конституционный суд (КС) признал не соответствующими Основному закону положения Гражданского кодекса в той части, в какой они позволяют распространять стандартные сроки исковой давности применительно к требованиям Генеральной прокуратуры об обращении в доход государства имущества, полученного от коррупционных правонарушений. Фактическое отсутствие таких сроков КС посчитал «адекватно отражающим в конкретно-исторических условиях общественные потребности». Законодатель вправе не вводить никаких ограничений, а если все-таки сочтет нужным это сделать, то они должны существенно превышать уже установленные (не больше десяти лет). Необходимо также предусмотреть специальные правила течения этих сроков, настаивает суд.

В частности, пояснил журналистам руководитель секретариата КС Евгений Тарибо, такие сроки не должны применяться в случае недобросовестного поведения коррупционера, который препятствует проведению проверочных мероприятий.

Однако, подчеркнул господин Тарибо, такой правовой режим относится только к исковым заявлениям прокуроров об обращении в доход имущества, приобретенного в результате несоблюдения лицом антикоррупционных запретов, и не может быть применен к другим требованиям, в том числе основанным на нарушении порядка приватизации.

Также, настаивает КС, прокуроры должны доказывать, что лицо использовало свои полномочия в корыстных целях и извлекало доход от корыстных действий. Если полученные таким образом имущество или доходы были преобразованы в иные активы, нужно доказать факт такого превращения. Кроме того, отмечается в постановлении, обращение имущества в доход государства не должно применяться в отношении третьих лиц, не участвовавших в организации коррупционных схем и не знавших об источнике происхождения такого имущества.

Напомним, дело о проверке нескольких статей Гражданского кодекса, регламентирующих порядок применения общих сроков давности, КС рассматривал по запросу Краснодарского краевого суда. Там сейчас находится на проверке решение Каневского районного суда, удовлетворившего требования Генпрокуратуры об обращении в доход государства активов экс-владельцев концерна «Петровский» как полученных от коррупционных правонарушений за 2001–2004 годы. Краевой суд жаловался на то, что в судебной практике по антикоррупционным искам прокуроров сформированы взаимоисключающие подходы и это позволяет отдельным лицам избежать обращения нажитого коррупцией имущества в доход государства.

Слушания по делу проходили публично, при этом выяснилось, что единой позиции по этому поводу нет даже в органах власти.

Например, представитель Госдумы доказывал, что отсутствие разумных временных рамок угрожает правам добросовестных приобретателей и несет риски стабильности гражданского оборота. В свою очередь, представители президента и Совета федерации в КС настаивали на особенной правовой природе антикоррупционных исков, ведь защите в данном случае подлежат фундаментальные этические ценности (см. “Ъ” от 9 октября).

Конституционный суд в итоге согласился со второй позицией. Коррупция — это особенно опасное социальное явление, подчеркивается в постановлении КС. Она разрушает и угнетает сферу реализации публичной власти, расшатывает ее легитимность, подрывает веру граждан в законность и является существенным препятствием для развития страны. Государство обязано противодействовать коррупции и принимать достаточные и эффективные меры, которые делали бы попытку незаконного обогащения бессмысленной и бесперспективной, говорится в документе.

Представитель Совета федерации в КС, глава комитета Совфеда по конституционному законодательству и государственному строительству Андрей Клишас, комментируя решение суда в своем Telegram-канале, отметил, что в целом оно согласуется с позицией верхней палаты. «Суд также учел наши доводы, что причиной противоречивой судебной практики является законодательный пробел»,— добавил сенатор. Исполнение решения КС будет предметом серьезной работы законодателя в ближайшее время, пообещал господин Клишас, оговорившись, что обсуждать предстоящие изменения можно будет после изучения текста постановления.

В юридическом сообществе выводы КС уже активно обсуждают.

«Результат оказался намного более радикальным, чем можно было бы ожидать даже записным пессимистам»,— признается управляющий партнер АБ «Бартолиус» Юлий Тай. Суд, по его мнению, как будто не заметил доводов, высказанных многими участниками открытого заседания КС,— что эффективная борьба с коррупцией прежде всего предполагает ее своевременность. Отсрочка же этой борьбы делает ее неэффективной, запоздалой, слепой и не достигающей своей цели, уверен господин Тай.

Адвокат коллегии Delcredere Антон Демченко отмечает, что собственники активов, ставших предметом коррупционных исков, и сейчас сталкиваются с большими проблемами при рассмотрении подобных дел: многие обстоятельства уже невозможно подтвердить или перепроверить просто за давностью лет, поэтому суды часто достаточно формально подходят к разрешению таких споров. КС в своем решении возложил на прокуратуру бремя доказывания по антикоррупционным искам, но вопрос в том, насколько правоприменители воспримут такой посыл, рассуждает юрист.

«Сегодня срок исковой давности не применим к антикоррупционным делам, но применим к деприватизации. Завтра он будет не применим и к деприватизации, но только если ответчик недобросовестный. А потом выяснится, что в России государственная собственность защищается особенным образом»,— предупреждает руководитель Центра конституционного правосудия Иван Брикульский.

Анастасия Корня