Истраченные иллюзии
Пушкинский театр вернул на сцену спектакль Александра Таирова
Евгений Писарев выпустил в Театре имени Пушкина спектакль «Плохие хорошие» по комедии Оскара Уайльда «Веер леди Уиндермир». Пьеса, ставшая роковой для Камерного театра и его создателя Александра Таирова, станет триумфом для Пушкинского, уверена Марина Шимадина.
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Камерный театр был экзотической жар-птицей на общем суровом фоне советского искусства. В стране победившего соцреализма и психологического театра Станиславского Александр Таиров продолжал ставить яркие, нездешние спектакли-феерии, мистерии и оперетты по Скрибу, Гофману, О’Нилу, Расину и Флоберу. Но в 1946 году постановки зарубежной драматургии в СССР были запрещены как «пропаганда реакционной буржуазной идеологии и морали», спустя два года Камерный театр был заклеймен за «формализм» и закрыт, а Таиров вскоре умер. Последним так и не вышедшим спектаклем, который он репетировал, был как раз «Веер леди Уиндермир».
Трудно представить себе пьесу, более неуместную в афише послевоенного времени среди спектаклей про героев и передовиков производства. Мир английской аристократии, светские приемы, балы, сплетни, ревность, мелодраматические перипетии… И главное, ироничный цинизм автора, утверждающего, что не бывает однозначно хороших и плохих людей: святоша может согрешить, а изгои общества способны на благородный поступок. Именно эту тему человеческой двойственности Евгений Писарев вынес в заголовок премьерного спектакля, приуроченного к 110-летию Камерного театра.
Пушкинский не впервые обращается к наследию театра Таирова, на месте которого он работает с 1950 года. В 2014-м тут громко праздновали столетний юбилей Камерного, а потом проводили серию читок по пьесам из его репертуара, а одна из них — по «Багровому острову» Булгакова — даже превратилась в спектакль. Но впервые «таировская» пьеса ставится на большой сцене самим худруком как главная премьера юбилейного 75-го сезона.
При этом спектакль Писарева ни в коем случае не выглядит архивной реконструкцией. Сергей Плотов сделал собственную сценическую версию, органично включив туда фрагменты из других произведений Уайльда — «Портрета Дориана Грея», «Идеального мужа» и «Кентервильского привидения»,— а также снабдил текст шутками и словесными пикировками, передающими тот самый тонкий английский юмор. Главным его носителем в спектакле становится дворецкий Патрик, которого играет Марк Кондратьев, выпускник курса Писарева в Школе-студии МХАТ. Здесь он не только выполняет свои прямые обязанности, но еще и аккомпанирует героям на фортепиано, создавая подходящий музыкальный фон, поет абсурдистские лимерики и иронично комментирует происходящее в качестве «человека от театра».
Стильная сценография Максима Обрезкова, вдохновленная эскизами к спектаклю Таирова, тоже очень театральна. Система роскошных занавесов и рам, в которые вписано игровое пространство, не дает забыть, что мы смотрим спектакль, и создает несколько планов происходящего. С помощью света Александра Сиваева они открываются друг за другом, как ящики в секретере, скрывающем немало тайн и секретов. В этом мире никто не показывает истинное лицо — все носят маски, добропорядочности или, наоборот, порочности, и разыгрывают свои партии буквально по нотам. Так, ушлая герцогиня Бервик (шикарная Ирина Бякова) по пунктам инструктирует послушную дочь Агату (Ляля Анпилогова), как заарканить богатого жениха, «дикого» австралийца Хоппера (Николай Рысев). А ее недалекий брат Огастус (Алексей Рахманов) с удовольствием попадается в брачные сети к другой даме — коварной миссис Эрлин, которую играет Виктория Исакова. Вокруг этой загадочной женщины полусвета и разгораются страсти. Лорд Уиндермир (Дмитрий Власкин) осыпает ее деньгами и приглашает на вечер в честь дня рождения своей молодой жены (Евгения Леонова), вызывая ее небезосновательные подозрения и ревность.
Нашему театру редко удаются постановки по Уайльду: аристократизм и безупречный вкус сыграть сложнее всего. В Пушкинском театре с этим блестяще справляются — опять же с помощью театрализации. Евгений Писарев выстроил почти статуарные мизансцены и почти балетную партитуру движений, изгнав из постановки любые намеки на быт и реализм. Разве что в сцене мужской пьянки в доме куртуазного Эдвина Дарлингтона (Кирилл Чернышенко) герои позволяют себе немного расслабиться и не принимать томных поз. А на балу гости в сногсшибательных костюмах Виктории Севрюковой танцуют под современные ритмы, намекая на актуальность темы и в наши дни.
Но главные звезды вечера, конечно, актрисы — Виктория Исакова и Евгения Леонова, которые должны не просто блистать, но и справляться с заложенным в пьесе драматизмом. Для Евгении Леоновой, выпускницы курса Бутусова в ГИТИСе, принятой в труппу в этом сезоне, роль леди Уиндермир стала впечатляющим дебютом. Ей удалось сыграть невинную, чистую простушку, так называемую голубую героиню, не плоско и не пресно. Ее Маргарет неопытная, но эмоциональная, живая и порывистая, очаровательная в своей естественности. Ее соперница по пьесе, наоборот, опытная светская львица, научившаяся прятать свои чувства и использовать чувства других. Виктория Исакова играет ее легко и даже небрежно, уверенной в себе роковой женщиной, которая лжет, как дышит, и способна обольстить даже врагов. Если для Маргарет происходящее — это крушение идеалов, для нее — очередная интрижка. Но в какой-то момент и это железное сердце под броней элегантности дрогнет и окажется способно на жертву. Правда, до мелодраматических слез и раскаяния дело так и не дойдет — иначе это не был бы Оскар Уайльд, в финале подмигивающий зрителям с большого экрана.
У Евгения Писарева получился очень уайльдовский спектакль — красивый, изящный, легкий, ироничный, но с едва заметным привкусом горечи. В конце, когда сцена освобождается от пышных занавесов, а герои — от своих иллюзий, все они выглядят слегка потерянными, а сюжетный хеппи-энд — не слишком уж счастливым.