выставка современное искусство
В галерее ВХУТЕМАС при МАРХИ открылась выставка "РодДом", включенная в программу 2-й Московской биеннале современного искусства. В концептуальном проекте, придуманном идеологом "бумажной архитектуры" Юрием Аввакумовым, приняли участие ведущие архитекторы Москвы и несколько зарубежных знаменитостей, работающих в России. Новорожденные архитектурные идеи попыталась осмыслить АННА Ъ-ТОЛСТОВА.
Выставку "РодДом" можно считать подарком "на первый зубок" самой галерее ВХУТЕМАС: она-то и есть главный новорожденный. Новое выставочное пространство при МАРХИ разместилось в священных для поклонников авангарда стенах Высших художественно-технических мастерских (ВХУТЕМАС), кузнице кадров русского конструктивизма. С сакральностью места и связан подтекст кураторского проекта Юрия Аввакумова.
В принципе архитекторы могли решать относительно узкую задачу, предлагая модели модернизации роддома, который в своем нынешнем виде медицинского конвейера по производству младенцев морально устарел. Однако куратор просил понимать слово "роддом" шире и глубже — как "метафору формы для рождения новой формы", что, конечно, галерее очень к лицу: ВХУТЕМАС как раз и славился своими формотворческими утопиями.
Таким образом, не связанные никакими жесткими ограничениями (разве что размер их проектов весом и ростом не должен был превосходить новорожденных) участники все же оказались в затруднительном положении. Тема с ее философическим поворотом ставит непростой вопрос: может ли форма по-прежнему быть основной проблемой для архитектора-художника, или на смену ей пришло что-то другое, скажем, голая функция или чистые смыслы.
Сам Юрий Аввакумов изящно устранился от соревнования, отделавшись проектом двадцатилетней давности: придуманной еще в "бумажную" эпоху концепцией "дома-матрешки" как архитектурного архетипа — ведь любое здание, в конце концов, является футляром для человека. Правда, нынешний "роддом-матрешка" исполнился православного духа: настоящий матрешечный выводок покрыт левкасом, как иконная доска. Формы, рождающиеся под такой оболочкой, по определению не должны быть богопротивными. Так что Юрием Аввакумовым теперь смогут гордиться не только эстеты, но и патриоты: единственный русский архитектор, получивший почетный заказ на строительство выставочного павильона в будущей музейной Мекке XXI века — на острове Саадият в Абу-Даби, несомненно, явит миру не только формальные, но и духовные достижения отечественного искусства.
Добрая половина конкурсантов тоже попыталась отшутиться. Жаль, однако, что половина шуток получилась на вполне предсказуемую тему яйца (в широком контексте — от гнезда до яйцеклетки). Кто только не острил в этом направлении, начиная "Обледенением архитекторов" и заканчивая Адрианом Гезе и Сергеем Чобаном. Странно, что на другую напрашивающуюся тему — пробирки — пошутил один лишь Сергей Скуратов, посвятивший свой роддом из заполненных водой колб первому успеху экстракорпорального оплодотворения — Луизе Браун. Но даже этот дежурный набор острот говорит о том, что возрождать авангардные принципы вхутемасовского формотворчества после стольких десятилетий концептуального ерничества — дело практически безнадежное.
Теперь, когда архитекторы берутся за чистые природные материалы, форма все равно получится "нечистой", замутненной ироническими аллюзиями, сверхсмыслами и словесными играми. Глина в руках Александра Бродского превращается в штамп с эмблемой зародыша наподобие тех, которыми орудовали вавилонские клинописцы: это произведение можно считать современным архитектурным манифестом, с библейским пафосом напоминающим, что в начале все-таки было слово. А Евгений Асс, видимо, вообще сомневается в том, что сейчас можно говорить о какой-либо чистоте материала: его "Хай-тек Буратино" будет сделан не из полена, а из блока спрессованных и уже обтесанных досок.
Впрочем, еще остроумнее выступил Тотан Кузембаев, выставив башенку из шести пластиковых контейнеров с семенами, водой, землей и прочими элементами. В авторском пояснении сказано, что предложение от куратора поступило шесть месяцев назад: в мастерской думали, из чего рождается форма — из воды, из земли или еще из чего (каждую мысль думали по месяцу), да так ничего определенного и не надумали. Полученный объект — явно недоношенный плод размышлений. Все-таки для того, чтобы выносить серьезную концепцию, нужно как минимум девять месяцев.