Президент России Владимир Путин встретился вчера с первой женщиной-космонавтом Валентиной Терешковой по случаю ее 70-летия. После встречи Валентина Терешкова рассказала специальному корреспонденту Ъ АНДРЕЮ Ъ-КОЛЕСНИКОВУ о том, в чем не решилась признаться президенту: именинница готова еще раз полететь в космос и активно работает над этим.
Вчера Владимир Путин в Ново-Огареве встретился с женщиной-космонавткой Валентиной Терешковой. Он подарил ей картину женщины-художницы Натальи Ткаченко. На картине был довольно доходчиво изображен букет цветов. Примерно такой же букет президент взял в руки, увидев, что Валентина Терешкова направляется к нему.
Я даже подумал, что, может быть, Наталья Ткаченко успела списать букет на картине с этого, еще живого букета в руках господина Путина. Это было бы вполне авангардное решение проблемы подарка на семидесятилетие. Но главе протокола президента Игорю Щеголеву удалось разубедить меня в этой мысли и, более того, убедить в том, что у вверенной ему службы нет нужды ставить перед собой задачи такого уровня сложности.
Валентина Терешкова находится не в том возрасте, чтобы скрывать его. Более того, она имеет веские основания гордиться им, потому что выглядит на пару десятков лет моложе, что в ее возрасте только на первый взгляд имеет непринципиальное значение.
Именно эти соображения она проиллюстрировала всем своим видом, войдя в рабочий кабинет Владимира Путина. Президент рассказал имениннице, что подписал указ о награждении ее орденом "За заслуги перед Отечеством" (не сказал, какой степени, очевидно решив, что это тоже непринципиально). При журналистах Владимир Путин разговаривал с Валентиной Терешковой не больше трех минут (на российских телеканалах они, впрочем, оказались часов премногих тяжелей — см. об этом рубрику "Доступ к теле" на стр. 4). За это время он сообщил ей, что в России "выстроена программа работы в космической сфере, и сейчас правительство получило дополнительное поручение на 30-40 лет вперед прописать эту программу... Космос — это не просто предмет гордости, это важная сфера, которая дает нам существенные конкретные преимущества в экономике".
— Сами знаете, что дает космос для обороны,— сказал господин Путин.
Валентина Терешкова подтвердила: да, она знает. Она ведь даже участвовала в этом процессе.
После встречи, которая продолжалась около получаса, Валентина Терешкова, прежде чем уехать из Ново-Огарева, ответила на несколько моих вопросов. Она, привыкшая к событиям космического масштаба, выглядела, как мне показалось, немного ошеломленной только что происшедшим.
Она рассказала, что разговаривала с президентом о долгосрочных космических проектах, рассчитанных и на 30-40 лет, и на более заманчивую перспективу. В конце концов, это он начал этот разговор, а ее, как выяснилось, как раз попросили поговорить об этом же с Владимиром Путиным коллеги.
— Мы ничего, кстати, не потеряли из того, что наработали в космосе,— сказала Валентина Терешкова.— Я думаю, например, что через некоторое время будет все-таки реализован проект орбитального самолета.
— Многоразового использования? — уточнил я.— Типа "Бурана"?
Валентина Терешкова неожиданно звонко рассмеялась:
— Да нет, какого "Бурана"!..
Очевидно, одна мысль о том, что можно еще раз создать что-то вроде советского корабля многоразового использования "Буран", искренне смешила ее.
— Не "Бурана"! — повторила она.— Другого корабля. Но многоразового, конечно.
Она разъяснила, что подробного разговора на эту тему у нее с президентом не было, но к этой идее он отнесся с огромным интересом и воодушевлением.
— Теперь нам надо что-то более конкретное предложить. И мы можем это предложить,— негромко произнесла именинница.
Я прямо спросил ее, не интересует ли ее корабль многоразового использования в связи с полетом на Марс. А чего ходить вокруг да около? В конце концов, Валентина Терешкова сама призналась накануне одному информационному агентству, что не отказалась бы слетать на Марс.
И теперь я с большим удивлением убедился, что Валентина Терешкова не шутила.
— Понимаете,— сказала она, вздохнув,— молодой человек... Каждый из нас, кто хоть раз летал в космос, всю жизнь мечтает о новом полете. И не верьте тому, кто будет говорить вам, что это ерунда. Мечтаем! И я мечтаю.
— Но почему на Марс? — осторожно спросил я.
— Когда я перед полетом сидела в кабине космического корабля,— ответила она, скрывая снисхождение и даже сочувствие ко мне, а они все равно сквозили в ее голосе,— связь со мной держал Сергей Павлович Королев. И знаете, о чем мы с ним говорили в эти секунды перед стартом?
Я уже начал догадываться:
— О полете на Марс?
— На Марс! — воскликнула Валентина Терешкова.— Конечно, на Марс! Вы знаете, я сейчас активно занимаюсь Марсом, это все очень сложно, но это возможно!
Она говорила так взволнованно и громко, стоя в холле гостевого дома резиденции в Ново-Огареве, что, я думаю, это ее страстное "На Марс! На Марс!" не могли не услышать стоявшие в комнате через коридор глава президентской администрации Сергей Собянин и его заместители Игорь Сечин и Владислав Сурков.
— Скажите, есть ли жизнь на Марсе? — еще осторожней спросил я именинницу.
— Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе. Я вам точно отвечу на этот вопрос, только слетав на Марс! — кивнула она.
Впрочем, она согласна с тем, что надо еще многое обдумать, прежде чем доложить президенту о подробностях этого проекта.
— Надо же выбрать место посадки,— озабоченно говорила Валентина Терешкова,— а потом взлета с планеты Марс на орбитальный комплекс, который будет дожидаться нас. А вообще, нужно изучать планеты не только земной группы. Человечество должно быть обеспокоено, что из далекого космоса к нам регулярно прилетают разнообразные посланцы...
Она, очевидно, что-то уловила в моем взгляде, потому что быстро уточнила:
— Ну, кометы, камушки...
— Вы верите в НЛО? — спросил я ее.
— Я их своими глазами не видела. Вот если слетаю, может, увижу,— пожала она плечами.
Мне кажется, теперь она немного хитрила.
— А правда, что вы, говорят, готовы даже не возвращаться обратно на Землю? — поинтересовался я.
— А чего возвращаться-то? — спросила она, пристально глядя на меня.— Какой смысл?