Президент России Владимир Путин вчера встретился с лидером КПРФ Геннадием Зюгановым, который пожаловался ему на своего конкурента лидера "Справедливой России" Сергея Миронова, так как, уверен господин Зюганов, "Справедливая Россия" заплатила за кампанию очернительства Компартии РФ накануне выборов в Думу сразу 200 газетам. Кроме того, Геннадий Зюганов с грустью признался специальному корреспонденту Ъ АНДРЕЮ Ъ-КОЛЕСНИКОВУ, что Владимир Путин, наверное, не выберет его своим преемником.
Войдя в свой рабочий кабинет и став посреди него, господин Путин вдруг начал что-то искать глазами на полу. Скорее всего, он хотел найти там своего лабрадора Кони. Но он наткнулся взглядом только на лежащий на боку фотоаппарат со вставленной в него рацией вместо вспышки. Видимо, антенна рации, которая не вызвала подозрения у сотрудников службы безопасности, и насторожила Владимира Путина.
— Это радиоуправляемый фотоаппарат,— еле слышно пробормотал фотокорреспондент "Российской газеты", застенчиво улыбаясь, потому что понимал, наверное, что это звучит неубедительно. "Радиоуправляемый фугас" звучит гораздо убедительней.
Господин Путин с пониманием кивнул, словно отдавая себе отчет в том, что ничего другого от этих людей ожидать не приходилось и рано или поздно этим все и должно было закончиться.
Между тем Владимир Путин еще несколько секунд машинально обшаривал комнату глазами. Наверное, он был и в самом деле обеспокоен и, может быть, даже раздражен отсутствием собаки. Повод для раздражения или, вернее, для ревности у него был: собака в это время прекрасно себя чувствовала в обществе пьющего чай на балконе в другой комнате Геннадия Зюганова.
Было видно, с какой неохотой встал господин Зюганов из-за стола и пошел к выходу: ему дали понять, что пора. Он совершенно не торопился, с головы до ног увешанный наказами избирателей. Степенность его поражала воображение так же сильно, как и суетливость, возникшая в его походке в то мгновение, когда ему наконец сказали, что Владимир Путин уже полминуты ждет его.
Геннадий Зюганов застенчиво сообщил президенту, что тот загорел и что он, Геннадий Зюганов, привез Владимиру Путину в Сочи хорошую погоду (одно сообщение, впрочем, противоречило другому). То есть Геннадий Зюганов искренне хотел понравиться Владимиру Путину. Тон лидера КПРФ вообще ничем не выдавал в нем великого оппозиционера, а его речь производила впечатление взволнованного отчета инструктора отдела райкома партии перед завотделом о готовности района к посевной кампании.
Готовность, судя по словам господина Зюганова, достаточно высокая: лидер КПРФ сообщил, что за последние два месяца партия отчиталась перед своими избирателями в том, что в различных регионах страны прошли партийные конференции, встречи с активом на Северном Кавказе.
— Мы сформировали платформу, наказы избирателей, пакет законов для будущей Думы,— проинформировал он Владимира Путина и посчитал своим долгом напомнить ему, что 22 сентября пройдет съезд КПРФ, на котором тайным голосованием будет утвержден партийный список для выборов в Госдуму в декабре этого года.
Между тем, по информации Ъ, все тайное стало явным уже после встречи: Геннадий Зюганов сообщил президенту состав первой тройки уже во время вчерашнего собеседования.
— Стабильность, которой гордится власть,— рассказал Геннадий Зюганов журналистам после встречи,— вещь призрачная... Я подробно сказал президенту, что надо соблюдать правила. Уже пролилась...— я подумал было, кровь, но нет,— грязь, которой не было даже во времена раннего Ельцина, когда 15-миллионным тиражом выходила эта газета...
Геннадий Зюганов поморщился, по лицу его как будто даже пробежала судорога, как при воспоминании о самом страшном кошмаре, от которого он до сих пор просыпается по ночам в холодном липком поту,— "Не дай Бог!" (продукт ИД "Коммерсантъ" 1996 года.— А. К.).
Теперь место газеты "Не дай Бог!" в его сознании прочно заняла газета "Твой день". Именно она каждый божий день публикует что-то новенькое о лидере КПРФ и окружающих его людях: то вроде бы счет о просмотре порноканалов на отдыхе за границей, то отчет о том, что такого интересного обнаружилось в квартире его сына...
— Ложь, клевета, грязные вещи,— возмущался лидер КПРФ.— Мы считаем, что команда Миронова заказывает все эти вещи. Все эти публикации... Только высококлассные медвежатники могли залезть в квартиру!.. И 200 газет наутро вышли... Все проплачены!
Его спросили, говорил ли он на эту тему с главным, по его версии, подозреваемым — спикером Совета федерации и лидером партии "Справедливая Россия" Сергеем Мироновым.
— Нет,— опять поморщился он,— я с Бабаковым (глава исполкома партии.— А. К.) говорил.
Оказалось, впрочем, что это был не диалог, а монолог, зато исключительной силы.
— Я ему сказал: смотрите, вам жить,— коротко поделился господин Зюганов.
Не надеясь на эффективность своих слов, он попросил вчера Владимира Путина как-то повлиять на Сергея Миронова. Теперь Геннадий Зюганов утверждает, что Владимир Путин дал поручение на эту тему. Угроза поручением Владимира Путина сработает, как ему, видимо, кажется, гораздо лучше.
Его спрашивали о смене правительства.
— Правительство должно топить...— говорил он, не поясняя, кого именно.
Хотя и тут виделся мне прозрачный намек в адрес Сергея Миронова.
— И лечить,— продолжал Геннадий Зюганов.
Его спросили, не ругал ли его Владимир Путин за то, что фракция КПРФ голосовала против кандидатуры Виктора Зубкова на пост председателя правительства.
— По секрету скажу,— хитровато прищурился Геннадий Зюганов,— Зубков-то ведь сказал по этому поводу. "Было бы,— говорит,— странно, если бы все сто процентов Думы проголосовали за меня".
То есть Геннадий Зюганов намекал, что такая фракция, как коммунисты, была нужна Виктору Зубкову и Владимиру Путину по крайней мере не меньше, чем те, которые голосовали за Виктора Зубкова. И таким образом, коммунисты в процессе голосования сыграли крайне позитивную роль.
Геннадий Зюганов искренне раскритиковал Виктора Зубкова и министра обороны России Анатолия Сердюкова за то, что они являются близкими родственниками, и на вчерашней аудиенции у Владимира Путина потребовал от министра обороны немедленно уйти в отставку.
На недоуменный вопрос, зачем он все это говорит, если министр обороны и так уже подал в отставку, Геннадий Зюганов заявил, что отставка еще не принята, и дал понять, что именно его голос потом, когда она будет принята, можно будет считать решающим.
Я спросил, не находит ли он, что теперь ему надо потребовать от президента Польши господина Качинского, чтобы он уволил с должности премьер-министра страны своего брата-двойника, тоже господина Качинского.
— Так Польша же не ядерная страна! — возмутился Геннадий Зюганов.— И в Польше нет Гайдара и Жириновского! И в Польше почти все католики! И не одиннадцать часовых поясов!
После этого он посчитал свой ответ на вопрос исчерпанным.
Я сказал, что те его слова, которые мы слышали на встрече с президентом страны, можно было скорее считать отчетом о проделанной работе, а не актом сопротивления оппозиции действующему режиму.
— Ну и что? — переспросил он.— Просто я принес мнение на встречу! Я не митинговать сюда приехал!
На вопрос, есть ли у него какое-нибудь пожелание к президенту России и не высказал ли он его, Геннадий Зюганов ответил одной фразой:
— Да, у всех сейчас одно пожелание: я считаю, что ситуация в мире будет осложняться!
От дальнейших комментариев по этому поводу он отказался.
— А вы не представляли,— спросил я,— в каких-то мечтах, грезах, во сне... Что президент России именно вас назовет своим преемником?
— Он меня не назовет,— вздохнул Геннадий Зюганов, и голос его дрогнул, ему не удалось скрыть проскользнувшую вдруг горечь.— Успокойтесь. Не назовет! Успокойтесь. Да-да, успокойтесь...
Он как будто самого себя заклинал успокоиться в этот момент.
Но ему это так и не удалось. Он снова обрушился на Сергея Миронова, потом на Владимира Жириновского, потом вдруг, совсем уж некстати, вспомнил про то, что он все-таки оппозиционер...
Беспокойный человек.