Московское издательство "Мосты" выпустило в свет повесть молодого прозаика Юрия Рябинина "Операция доктора Снегирева".
Повесть совершенно выбивается из ряда и не похожа на продукцию, которую поставляют на книжный рынок в последние годы другие молодые дарования. Начать с того, что это — абсолютно традиционное реалистическое историческое повествование, не "игровое" и не ироническое, действие которого разворачивается в предреволюционные и два первых пореволюционных года в Москве. Автор описывает подвалы Лубянки, тупую и бессмысленную жестокость "чеки", а эта тематика уже несколько лет как вышла из моды. Честно говоря, трудно представить себе, что можно сказать нового по этому поводу после "Окаянных дней" Бунина или "Солнца мертвых" — шедевра Ивана Шмелева.
Герой повествования, как следует из названия, — доктор, и это тоже, безусловно, дерзость автора, выбравшего для своего сюжета коллизию, отдаленно напоминающую "Доктора Живаго". В Москве накануне Первой мировой войны живут две подруги-гимназистки — разумеется, красавицы. Они знакомятся с двумя студентами-медиками — людьми благородными и мечтающими послужить царю и Отечеству. Начавшаяся война представляет им такую возможность, и они отправляются на фронт. Между молодыми людьми завязывается переписка, и дело идет к тому, что после войны образуются две супружеские пары. Но начинается революция. Доктор Снегирев теряет на фронте друга, возвращается в Москву, с трудом устраивается на службу — впрочем, он не скрывает своего офицерского прошлого. Попадает в облаву, подвергается аресту, и здесь судьба его круто меняется: "чеке" нужен квалифицированный хирург, Снегирев согласен идти на службу к большевикам в обмен на жизнь одного из своих сокамерников, его товарища по несчастью. Тут на сцене появляется его невеста, сгинувшая было где-то в Пензе. Она имеет отношение к какой-то смутной организации, вынашивающей планы антибольшевистского террора и, натурально, живет под чужим именем и выдает себя за крестьянку. С ее же подругой происходит вот что: в госпитале, в котором она служит, к ней обращается с непристойными предложениями тамошний комиссар, она, разумеется, ему отказывает, после чего он пишет на нее донос. Недотрогу арестовывают, и Снегирев уже готов вмешаться, как ночью его вызывают к опасно раненой пациентке ЧК, только что застрелившей этого самого похотливого комиссара и арестованной. Ясное дело, она оказывается невестой доктора, отомстившей за подругу. Вместо того чтобы вылечить ее, Снегирев дает ей яду, чтобы она не подверглась надругательствам чекистов. Замечательно, что повесть к тому же стилизована, наполнена "приметами эпохи" и написана языком провинциальных гимназистов начала века.
Нет никаких оснований подозревать автора, что он отколол шутку — в духе, скажем, Владимира Сорокина. Это все написано куда как серьезно и с чувством жанра. Жанр же избран, как это ни странно на первый взгляд, — жестокого романса. Причем той его разновидности, что ближе всего к блатной песне про прокурора и его загубленную дочь. Признаки жанра налицо: герои невероятно благородны и честны, героини прекрасны и целомудренны. Страсти рвутся в клочья, как и требует закон построения мелодрамы. Сюжет сконструирован из всяческих неожиданных исчезновений, встреч, совпадений, переодеваний и т. п. Самое же удивительное, что объектом романтизации и героизации избран не "благородный вор" или, скажем, гумилевский флибустьер, но обычный русский интеллигент разночинного происхождения. Кажется, это-то обстоятельство делает повесть Юрия Рябинина чуть ли не приметой эпохи. Но уже нашей.
На самом деле удивляться тут нечему. Место Пикуля сейчас вакантно. А прославлять, скажем, советских офицеров или чекистов уж вовсе странно. Поэтому и должна была появиться литература, где трогательный мелодраматический сюжет как бы переворачивал стилистику Пикуля. Чекисты становятся злодеями, слюнтяи-интеллигенты — романтическими героями. То есть, грубо говоря, место Павла Корчагина теперь отводится доктору Живаго. Кстати, в этом жанре уже десять лет назад был снят американцами фильм "Сахаров", но у нас литература этого рода стала появляться только теперь. Рябинин прекрасно подготовлен филологически и неслучайно сразу же, первой же своей вещью, занял пустующую нишу. Есть все основания надеяться, что он сумеет развить свой успех.
Юрий Рябинин. Операция доктора Снегирева. М.: Мосты, 1994.
НИКОЛАЙ Ъ-КЛИМОНТОВИЧ