В титрах недавно представленного фильма "Код Апокалипсиса" впервые промелькнул логотип Фонда поддержки патриотического кино. Оказалось, что фонд создан при участии администрации президента, Государственной думы, Совета федерации, правительства, ФСБ и Роскультуры. О патриотизме и кино корреспондент "Денег" Майя Стравинская поговорила с генеральным директором Фонда поддержки патриотического кино Сергеем Баженовым.
Когда возник Фонд поддержки патриотического кино?
— Я был назначен его директором 24 апреля 2005 года, так что фонд функционирует уже третий год.
Почему же тогда о нем никто не слышал?
— Не было пиар-кампании. А потом первый год фонд занимался организационными вещами. Мы анализировали рынок, мы анализировали систему продакшна, но главное, мы анализировали, что такое патриотическое кино и как сделать его привлекательным для зрителя. Тогда все говорили о патриотизме, но концепции не было. Мы ее вырабатывали.
В чем она заключается?
— Патриотизм можно понимать двояко. С одной стороны, это любовь или, правильнее сказать, уважение к родному — будь то милиция, спорт, свой дом, природа. А с другой стороны, это еще и уважение к российскому кино. Ведь и у российского кино, что скрывать, есть некий негативный образ, есть убеждение, что российский фильм не может быть так же хорошо сделан, как голливудский. Я имею в виду массовое кино, конечно. Так что мы одновременно работаем в двух направлениях. И на уровне сценария пытаемся внести в него эту уважительную интонацию, и на уровне производства стараемся сделать фильм мирового уровня, чтобы его было не стыдно предложить на мировом рынке.
Вам потребовался год на то, чтобы войти в дело?
— Да, и это немного. Я сам мультиформатный человек, занимался и кино, и телевидением, создавал канал "ТВ Центр", был техническим директором этого канала, работал на "Мосфильме", создавал студии компьютерной графики, первые студии спецэффектов. Мы, кстати, Никите Михалкову делали спецэффекты в "Сибирском цирюльнике". То есть я человек не посторонний, но, прежде чем приступить к делу, надо было разобраться. Инициаторами создания фонда выступили люди, которые сейчас вошли в его попечительский совет. Это Владимир Катренко и Владимир Пилигин из Госдумы, гендиректор "Первого канала" Константин Эрнст, замдиректора ФСБ Вячеслав Ушаков, Дмитрий Рыжков из аппарата правительства, заместитель председателя Совета федерации Александр Торшин, гендиректор "Рособоронэкспорта" Сергей Чемезов, руководитель Роскультуры Михаил Швыдкой, предприниматель Виктор Вексельберг. Этот фонд был создан, чтобы увязать вместе государственную политику, то есть идею патриотизма, с производством кинофильмов.
А идея патриотизма как-то сформулирована? Может быть, есть какая-то директива?
— Сначала мы проводили круглые столы на тему, что на сегодня стоит за словом "патриотизм". Во времена Советского Союза патриотизм спускался сверху, была жесткая директива. Сегодня такого быть не может, но, тем не менее, патриотизм воспитывать нужно. Поэтому мы начали проводить дебаты, чтобы выяснить, как сегодня следует преподносить эту идею. Просто напичкать идеологией фильм нельзя, молодежь это отторгает. Надо делать качественный фильм, за который не будет стыдно, и тонко проводить патриотическую мысль.
То есть вы вырабатываете новые подходы. И как, по-вашему, следует рассказывать об этом?
— Мы понимаем, что прежде всего воспитывать надо молодежь. А у молодой аудитории совсем другой подход, мы постарались выяснить, какой, проводили исследования. Молодые люди давно подсели на американские фильмы, у них уже сформированы стереотипы, они пристрастились к экшнам, к триллерам, к качественному бюджетному кино, одним словом — к американскому. Но за этими эффектными фильмами всегда стоит какой-то посыл. Во всех американских фильмах сделан акцент на лидерство Америки. И вместе с качественным продуктом они потребляют и эту идею. Российское кино после упадка начало возрождаться в не совсем правильном направлении. Мы стали делать дешевые фильмы, сериалы, где, к примеру, герой мог вести расследование и пьянствовать одновременно. Что такой фильм может нести в себе? Об этом никто не задумывался, просто забивали эфирную сетку.
И что же выяснилось, когда вы об этом задумались?
— Мы начали с того, что совместно с "Первым каналом" и с агентством по культуре и кинематографии провели конкурс сценариев, нам их пришло порядка сотни, якобы все на патриотическую тематику. Но подходящего не было. Оказалось, что большинство сценаристов не очень понимают, что такое патриотизм. Поэтому мы поставили перед собой задачу — выявить темы. Для нас есть три интересных направления: истории про спорт, про балет и про спецслужбы. Очень много было нареканий на позиционирование сотрудников спецслужб.
Чьих нареканий?
— Вообще был разговор, что милиция, спецслужбы у нас в кино показаны неуважительно. Поэтому в нашем первом проекте мы взяли эту тему. И если западные спецслужбы представлены Джеймсом Бондом, то логично было создать своего агента-героя. Возникла идея сделать насыщенный географический экшн, который был бы интересен молодежи, но при этом в нем была бы позитивная патриотическая идея. Проанализировали, как это делают американцы, и постарались сделать так же. Не потому, что мы не можем придумать своего, просто наша публика уже привыкла к голливудским фильмам, они ей понятны. Так что даже с российскими зрителями мы вынуждены играть по голливудским правилам. Мы хотели создать позитивный образ без всякого нравоучения, без нажима. Консультантом картины выступил Вячеслав Ушаков. Нам нужна была звезда, громкое имя — пригласили Анастасию Заворотнюк. Пригласили французского актера Венсана Переса, чтобы на внешний рынок был выход. Нельзя назвать этот проект плохим, нельзя назвать и суперуспешным, но он получился — это точно. Его посмотрело очень много людей, у нас были удачные показатели и рекордно маленькое падение на второй неделе проката.
А кстати, как фонд финансируется?
— Это некоммерческая организация, так что мы привлекали разные источники финансирования. Во-первых, государственное. Можно было бы предположить, что за счет того, что среди попечителей присутствует Михаил Ефимович Швыдкой, у нас есть какие-то привилегии в государственном финансировании. Но это не так. Мы, как и все, на конкурсной основе можем претендовать на господдержку. Что Михалков, что мы, что какой-нибудь начинающий режиссер — все получим от государства одну и ту же сумму. Так что на государственные деньги снять такой фильм было бы невозможно. Поэтому, и это во-вторых, у фонда есть возможность собирать пожертвования. А как третий вариант — Фонд может привлекать заемные средства и гарантировать инвестору их целевое использование и возвратность. Другое дело, что, когда мы говорим про патриотическое кино, крупные компании включаются в это дело, не рассчитывая на сверхприбыль. Они просто могут помочь тем, что выделят беспроцентную ссуду на четыре года. Смысл всего этого в том, что эти деньги не так дорого стоят. Такие некоммерческие схемы государство применяет, когда выводит что-то на внешний рынок. Это положительная протекция, которая существует во всем мире. Но это делается только в том случае, если это в интересах государственной политики. И мы за счет попечительского совета лоббируем, чтобы нам давали более дешевые деньги на создание патриотических фильмов. Вот в чем смысл. Очень хорошо, если мы получим прибыль, но прибыль — это не самоцель, мы ее все равно потом пустим на финансирование следующих проектов. Главное — выполнить поставленную задачу.
А лоббирование это только финансовое?
— Не только. К примеру, съемки эпизодов фильма проходили в Малайзии. И мы бы ничего не смогли сделать без помощи "Рособоронэкспорта" и Сергея Чемезова. Благодаря его помощи с нами работал очень плотно бывший премьер-министр Малайзии, министр по туризму. По сценарию нужно было спрыгнуть с башни, а еще там же должна была быть перестрелка. А на эти башни запрещено проносить какое-либо оружие, и прыгать с них запрещено. Но мы там и стреляли, и прыгали. А батальные сцены мы снимали на киностудии Министерства обороны Украины. Без политической поддержки нам бы этого не удалось, а если бы и удалось, то фильм стоил бы значительно дороже.
Получается, что вы студия патриотического фильма, которую поддерживают видные политики.
— Это не так. Самое ценное, что мы приобрели за время работы над этим фильмом,— это механизмы. Мы научились совмещать с рынком задачи государственной политики и теперь будем вырабатывать рекомендации для студий. В идеале, обладая такой информацией и навыками, мы будет стремиться к совместному производству. Кто сегодня финансирует кино? Телеканалы, крупные дистрибуционные компании и просто частные инвесторы, включая студии, которые имеют свое оборудование и производственные мощности. Но все, как правило, ищут партнера. Фонд может выступить в качестве партнера. Сейчас Фонд работает по трем схемам: мы выбираем сценарий и тогда сами финансируем на 100%; нам приносят сценарий — и мы можем финансировать 50 на 50 или в другом процентном соотношении. И третий вариант - Фонд может оказывать независимым студиям и продюсерам консультационные услуги, организационную помощь и помощь в продвижении интересных проектов.
Это подразумевает, что фильм должен быть патриотическим?
— Да, он должен соответствовать общей политике фонда.
То есть в идеале вы можете закрепить на себе многие частные студии, чтобы все патриотические фильмы проходили через вас?
— Конечно, мы заинтересованы в этом. Государство все время рискует. Оно финансирует, а снимают другие люди. И нет гарантий, что проект будет успешным. А мы следим за всем производством. В фонде есть принцип ответственности — финансовый, не только политический. Здесь надо отвечать перед коммерческими структурами, которые к этим вопросам жестко подходят. Этот механизм сложней, но теоретически он более жизнеспособный. Так что государство сейчас присматривается к нашему опыту. Фонд — это некий департамент развития или экспериментальное бюро. И если государство не может позволить себе экспериментировать, то мы делаем это за него. Мы вырабатываем правильный подход к патриотизму и ищем механизмы, как это финансировать.