Выставка современное искусство
В фонде "Эра" открылась выставка "Это не еда", приготовленная из произведений современных московских художников на кулинарную тему. Гастрономические художественные изделия дегустировала АННА Ъ-ТОЛСТОВА.
Конечно, это не еда. Как у сюрреалиста Магритта, у которого трубка — это не трубка, а все что угодно по доктору Фрейду или профессору Фуко. В истории искусства вообще, наверное, не найти художника, который бы воспел продукты питания или процесс их потребления как таковые. В живописи Возрождения любой скромный ужин — это "Тайная вечеря", а любой роскошный пир — это "Чудо в Кане Галилейской". В живописи барокко каждый натюрморт — зашифрованное в символах послание о сути вещей. "Едоки картофеля" Винсента Ван Гога — это протест против нищеты, "Ужин на балу" Адольфа Менцеля — это разоблачение зажравшейся аристократии. Словом, в искусстве пищу духовную нередко подают под видом пищи обыкновенной, о чем напомнил перформанс "Продукт" на открытии выставки: пока поэт Лев Рубинштейн читал фрагменты своей новой книги, а композитор Сергей Загний синтезировал симфонию из обеденных шумов, художница Мария Чуйкова по-хозяйски кормила публику художественно оформленными бутербродами.
Вот если бы такую выставку делали на Западе, можно не сомневаться, что художницы-феминистки превратили бы ее в гневную отповедь мужскому шовинизму, загнавшему женщину на кухню. И Мария Чуйкова могла бы персонифицировать эту поруганную женскую креативность. Между тем по разряду феминизма здесь пройдут всего две-три работы. Ироническое видео Александры Митлянской, где различные кухонные процедуры, от зажигания газовой горелки до выдавливания фарша из жерла мясорубки, превращаются в этакий визуальный балет на патетическую музыку Чайковского, каковую домохозяйки, готовя обед, частенько слушают по радио в концертах по заявкам. Гастрономические ландшафты Нины Котел, заглянувшей как-то в кастрюлю с супом и обнаружившей, что торчащая из бульона кость может быть натурой для фантастического пейзажа не хуже, чем у Алессандро Маньяско. Или величественные полотна Ольги Чернышевой, которая всего лишь воспроизводит картинки из кулинарной книги, показывающие, как правильно месить и раскатывать тесто, а кажется, что это — краткое пособие по сотворению мира. Сама же Мария Чуйкова выступила с инсталляцией на тему межнациональных конфликтов: из сваленных в углу ящиков с овощами доносятся обрывки базарной дискуссии — голоса с разнообразнейшими акцентами обсуждают, кто и куда тут понаехал.
Просто куратор Ольга Лопухова, придумавшая этот остроумный проект, исходила не из модных идей вроде феминизма, а из реалий московской художественной сцены, до сих пор не оправившейся от влияния концептуализма, в котором кулинарный дискурс был одним из важных, и из реалий русской жизни вообще. Где колбаса (в смысле ее наличие в магазинах) служит универсальной шкалой, по которой меряют глубину кризиса застоя и рост успехов демократии, а главные вопросы бытия по традиции обсуждаются на кухне. На что, отчасти, указывает "Кухонный супрематизм" — фотосерия "Синих носов", где ломтики колбасы и хлеба складываются на тарелках в реплики геометрических построений Казимира Малевича. Тогда как социально-политические изменения в стране можно проследить по двум работам: перестроечному портрету вожделенной колбасы кисти Сергея Воронцова и знаменитому додефолтному, начала 1998 года, плакату Андрея Логвина с надписью "Жизнь удалась", выложенной черной икрой по красной.
Продовольственная проблема рассмотрена на выставке в широком контексте. Кому-то еда напоминает о смерти, как Александру Гнилицкому, на картине которого ряды банок с соленьями уподобляются колумбарию, кому-то — о лучших проявлениях жизни, как Татьяне Либерман, на фотографиях которой дыни и бананы обнаруживают свою эротико-генитальную сущность. Одним дает повод высказаться на тему геополитики, например, группе АЕС в видео "Желтый готовит, белый ест": на двух экранах — буквальные иллюстрации к названию, снятые в китайском ресторане. Другим — задуматься о сакральной природе власти, как Юрию Шабельникову, воплотившему в жизнь метафору "Ленин в тебе и во мне" в акции 1997 года, когда художником-кондитером и зрителями был съеден 80-килограммовый торт в виде Ленина в гробу. Третьим же — и вовсе погрузиться в философствования о судьбах России и всего человечества.
Скажем, концептуалисты Игорь Макаревич и Елена Елагина нашли метафизические смыслы в буханке хлеба, из кирпичиков которого сложена их "Русская идея". А Леонид Тишков — в знак признательности русских футуристов итальянским — строит свой город солнца "Ладомир" из макаронных изделий, в котором вермишельные небоскребы и лестницы рвутся ввысь к сияющему лучиками спагетти светилу. И хотя каждому художнику мама в детстве наверняка говорила, что с едой играть нельзя, вряд ли стоит осуждать их за столь творческое отношение к самым обыкновенным продуктам.