рассказывает Роман Должанский
Знаменитый театр "Дерево" выступает в одном из самых больших и попсовых залов Москвы, на сцене Московского государственного театра эстрады. Наверное, это очень важный этап в признании театра на родине — ведь еще лет восемь назад, когда "Дерево" впервые после долгого перерыва появилось в столице, компанию Адасинского многие обвиняли в сатанизме, а некоторые и вовсе призывали запретить. Вообще, у "Дерева" довольно извилистая история. Оно было выращено на плодородной перестроечной почве — появилось во второй половине 1980-х годов в Ленинграде, то есть в СССР, где де-факто еще не было ни современного танца, ни физического театра, где еще только начинали догадываться о том, что самое интересное происходит именно на стыке жанров.
Пластичные, бритые наголо, похожие на андрогинов, Антон Адасинский и его актеры даже в контексте многообразного петербургского авангарда смотрелись непредсказуемыми и потому опасными инопланетянами. Потом начались 1990-е, Адасинский пересадил свое растение на более питательную европейскую почву — в хоть и восточно-, но все-таки германский Дрезден. На родине "Дерево" постепенно превратилось в легенду — кто-то где-то видел не то спектакли, не то самого Адасинского, но что именно, понять было нельзя. Потом случилось возвращение, и с тех пор Адасинский время от времени показывает в России свои спектакли — легенда не разрушилась, но и не далась в руки. И это очень разумно: кто знает, что бы случилось, если бы "Дерево" стало показывать здесь представления изо дня в день. А если так вот — раз или два в год, то самое оно: народ не успевает привыкнуть. Искусство Адасинского не становится обыденностью.
На сей раз "Дерево" привозит два спектакля: "Однажды" и "Кецаль". Ни тот ни другой новинками не являются: оба были участниками "Золотых масок", причем спектакль "Кецаль" даже эту "Маску" получил в номинации "Новация" в прошлом году. Но увидеть подряд эти два спектакля прежде возможности не было. А это довольно интересно, потому что они очень разнятся между собой и наглядно показывают эволюцию стиля театра "Дерево". Так, в "Однажды" чувствуется влияние Славы Полунина — ведь Антон Адасинский когда-то начинал именно в полунинской компании. Лирическая клоунада, трогательные и причудливые сценки, весьма условно связанные в одно действие, смешные и нелепые персонажи, не то вылезшие с помойки, не то пришедшие из сказки, — вот что такое спектакль "Однажды", который сегодня наверняка смотрится почти "мемориальным" представлением.
"Кецаль" к клоунаде никакого отношения не имеет. Это очень красивое зрелище, которое вовсе не просто пересказать словами. Одно видение в нем цепляется за другое, одна "картинка" превращается в следующую. Знание о том, что кецаль — священная птица древних майя и ацтеков, не сильно проясняет ситуацию. В спектакле, конечно, есть намеки на мифологию древних народов. Но это очень вольная фантазия, которую каждый зритель должен, безусловно, трактовать для себя сам. Человеческие тела кажутся гуттаперчевыми и даже не очень человеческими, музыка превращается в движение, движение — в свет, свет — опять в тело, а тело — в эмоцию. Это одно из самых интересных и нелегких театральных приключений, которое можно испытать в Москве.
Театр эстрады, 1-2 февраля, 19.00