рассказывает Михаил Голицын
Лишь очень немногие дирижеры могут позволить себе в таком конъюнктурном и консервативном городе, как Москва, выбирать программы исключительно по велению души и сердца — обычно препирательства между организаторами и маэстро, маэстро и оркестром занимают месяцы. К Теодору Курентзису это практически не относится — греческий музыкант, несколько лет назад ставший примечательной деталью местного музыкального ландшафта, добился привилегии дирижировать то, что ему заблагорассудится. Доказательством тому может служить его новая программа с Национальным филармоническим оркестром России, в которой представлены сразу два совершенно неизвестных публике раритета: сочинения Бориса Тищенко и Франца Шмидта.
Курентзис строит свою репертуарную политику любопытнейшим образом: либо вынимает из архивов забытые сочинения (как на фестивале "Территория" или в данном случае), либо, наоборот — исполняет лишь проверенные временем хиты ("Патетическая" симфония Чайковского, "Дон Жуан" Моцарта), при этом часто придавая им совершенно новый вид. Что ему удается лучше — вопрос. Может быть, все-таки работа с неизвестной музыкой, так как здесь ему не мешают тени великих дирижеров прошлого и шлейф предыдущих интерпретаций. Так или иначе, но в Концерте для арфы с оркестром Бориса Тищенко, написанном в 1977 году, и в Четвертой симфонии австрийского композитора Франца Шмидта ему предоставлена безграничная свобода. В Концерте Тищенко, одного из любимых учеников Шостаковича, унаследовавшего его злой юмор, гротеск и игру смыслами, солисткой станет — Илона Нокелайнен, артистка Национального филармонического оркестра России, который в полном соответствии с западной практикой всячески поощряет и поддерживает выступления своих музыкантов как соло, так и в ансамбле. Симфонию N 4 Шмидта — одного из эпигонов австро-немецкого романтизма, удачно сочетавшего масштабную инструментальную экспрессию вагнеровского толка с новейшими влияниями французского импрессионизма и атональной музыки — можно рассматривать как некое продолжение удачно сыгранной Курентзисом Девятой симфонии Брукнера (чьим учеником, собственно, и был Шмидт).
Теодор Курентзис даже в музыке первой половины ХХ века подмечает элементы театральности и возвышенной риторики барокко — что, вероятно, и станет главной приманкой для его многочисленных поклонников, которые ради нового музыкального опыта Курентзиса будут готовы стерпеть не слишком благодарную акустику Светлановского зала Дома музыки на Красных холмах.
Международный дом музыки, 6 марта, 19.00