Выставка соцреализм
В московском Новом Манеже открылась выставка "Борьба за знамя. Советское искусство между Троцким и Сталиным. 1926-1936 годы", подготовленная Московским музеем современного искусства. Кураторский проект Екатерины Деготь, заново приучающий современную публику не воспринимать советское искусство в отрыве от идеологии, смотрела ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Посетителей выставки в Новом Манеже встречает огромный, но изрядно потрепанный портрет Ильича со сделанной от руки надписью "Смотри на буржуазию глазами Ленина". Автор работы современный московский художник Дмитрий Гутов рассказывает, что увидел и сфотографировал этот самодельный плакат на недавней московской демонстрации.
К буржуазии относятся, видимо, и многие посетители выставки — советское искусство уже давно пользуется спросом и, вопреки своей сути, стало рыночной ценностью. Но любовь к нему остается двусмысленной, как и невыясненные отношения с опытом социализма. Кто-то по принципу "чем хуже, тем лучше" любит самый китчевый официоз. Кто-то, напротив, ищет соцреализм с человеческим лицом, свидетельствующий, что и в самые заидеологизированные времена можно было заниматься просто "хорошим искусством".
Куратор Екатерина Деготь настаивает на том, что идеология — не досадный недостаток хорошего искусства советской эпохи, но его неотчуждаемая ценность. Выбранный ею исторический период между авангардом и сталинским большим стилем — это как раз то время, когда искусство было полем открытых политических дискуссий, в то время еще возможных в советском государстве. Даже сама фигуративная реалистическая живопись, к которой обращаются в то время художники, была, по мнению Екатерины Деготь, не отказом от авангарда, но его критикой изнутри, когда идейное содержание стало важнее, чем формалистский эксперимент. Работы известнейших авторов, таких как Александр Дейнека, Давид Штеренберг, Александр Лабас или Александр Родченко, здесь соседствуют с работами безвестных и непрофессиональных художников или же с произведениями, которые в другом контексте воспринимались бы разве что в качестве курьеза.
Выставка разбита на несколько тематических разделов. Здесь есть "Площадь", на которую вышли всевозможные массы. Это могут быть погибающие в борьбе за знамя окровавленные революционеры с давшего название выставке экспрессионистского полотна Бориса Голополосова. Участники "Парада инвалидов в Париже 1928 года", написанные Сергеем Кольцовым так, что испугался бы даже Георг Гросс. "Берлинские безработные" Дейнеки 1920-х — изможденные роковые блондинки, похожие на героинь Бертольта Брехта. И "Знатные люди страны Советов", написанные им же в 1937 году,— одетые во все белое советские сверхлюди, марширующие на фоне Дворца Советов. "Газета" объединяет работы, которые несут зрителю не только изображение, но и слово. Конструктивистские плакаты соседствуют с выполненным со старорежимной тщательностью натюрмортом Вильгельма Лукина "Уголь Донбасса", где полный угля совок покоится на странице "Правды", или полотном Ильи Машкова "Привет XVII съезду В. К. П. б", со всем живописным смаком представляющего своего рода алтарь из бюстов Ленина, Сталина и Маркса с Энгельсом с приношениями в виде цветов и фруктов. На выставке есть непременный "Труд", то героически изнурительный, то утопически освобожденный — и даже шарикоподшипниковый завод на полотне Елены Мельниковой выглядит как фантастический Институт солнца из александровской "Весны". А своего рода кодой экспозиции оказывается раздел "Полет" — с лабасовскими небесами, засеянными самолетами и парашютами, балансирующими на балках монтажниками-высотниками Федора Богородского или проектами возносящихся к небесам утопических небоскребов — например, знаменитым эскизом Наркомтяжпрома Ивана Леонидова. Это самое состояние окрыленной неустойчивости и кажется духом того десятилетия, когда социалистическая утопия была в состоянии стройки, ее окончательный вид еще не был безоговорочно утвержден и подлежал обсуждению.