После невероятных взлетов и падений 73-летний миллиардер Сол Керцнер продолжает нарезать жирными кусками культурные слои, создавая все новые этнические оттенки для своих "затонувших миров" — гигантских развлекательно-отельных комплексов "Атлантис". Но перепахивать культурные слои России — родины своих предков — он не торопится.
Один из крупнейших девелоперов отельного бизнеса в мире, Сол Керцнер, имеет прямое отношение к России, хотя никогда здесь не был. Его родители эмигрировали откуда-то из-под Одессы в 20-х годах прошлого века. В семье уже было три дочери, а сам Сол (Соломон) родился в стране, которая впоследствии столь ярко и противоречиво прославит его имя,— в ЮАР, в окрестностях Йоханнесбурга.
— В моей семье говорили на идиш и по-английски. Я думаю, старшие сестры знали несколько слов по-русски, но потом забыли. Честно говоря, у меня никогда не было желания исследовать историю моей семьи — знаю только, что отец был на фронте в первую мировую, что жили они бедно в какой-то маленькой деревне.
Мы беседуем с Керцнером в готовящемся к открытию отеле "Атлантис" на знаменитом дубайском рукотворном острове-пальме. К приему гостей почти все готово: гигантский розовый, в арабском стиле дворец с зелеными башенками достроен, закончена роспись фресок и установлена брызжущая красками стеклянная скульптура Дейла Чихули в центральном холле. Из стен и лабиринтов утопленной Атлантиды таращат глаза единственные пока ее постояльцы: десятки тысяч рыб, от крошечных моллюсков до огромных скатов. В парке водных развлечений, куда за пять минут вас довезет электромобильчик, можно доставить себе удовольствие — пролететь по стеклянной трубе сквозь аквариум с акулами или поплескаться на мелководье со стаей дельфинов. Пока мы разговариваем, строители заканчивают отделку самого дорогого ($25 тыс.) 965-метрового Bridge Suit, уже, впрочем, забронированного на сентябрь одним лондонским магнатом. Зато двумя месяцами позже, в ноябре, отель будет чуть ли не полностью отдан российской публике: уже решено, что компания Eventica соберет там Russia Investment Roadshow Dubai.
— Великобритания — традиционный рынок для Дубая. Но я рассчитываю, что из России будет не меньше туристов, чем из Великобритании. Хоть я и не был в России, но я вижу, что русских в Дубае очень много, они скупают здесь недвижимость...
— Как, ты не был в России?! — перебивает Керцнера деловой партнер, глава компании Dubai World султан Ахмед бен Сулейм, восторженный молодой человек, которого, впрочем, положено называть "ваше высочество".— Поехали вместе. У меня рассматривается проект в Санкт-Петербурге, там сейчас белые ночи — это незабываемо! А Эрмитаж... Там есть даже египетские реликвии.
— Да-да,— отвечает Керцнер рассеянно,— конечно. При случае.
Разговаривая с Керцнером, я невольно думала о том, что случилось бы, если бы его родители не уехали в свое время из-под Одессы. Кем стал бы этот человек, добившийся столь многого на континенте столь малых возможностей.
— Думаю, никто из моей родни там не уцелел. Знаете, вторая мировая и все такое...
В 2006 году в Москву приезжал сын Керцнера, 42-летний Говард (Бутч) Керцнер, для того чтобы объявить о намерении Kerzner International построить в России новый отель One & Only. Через три месяца Бутч погиб, его вертолет разбился в Доминиканской Республике, и с тех пор о проектах в России больше не упоминалось.
Король солнца
Наверное, все истории self-made-миллиардеров в чем-то похожи. Вот и Сол Керцнер, всегда маленький для своих лет, плохо учился в школе и бывал часто бит. До тех пор пока не стал чемпионом по боксу. С учебой тоже кое-как наладилось, и Керцнеру удалось выучиться на бухгалтера в Университете Йоханнесбурга. Но бухгалтером он проработал недолго, уже в 25 лет начав карьеру в бизнесе, который теперь называется "мелкий отельный", купив обанкротившуюся гостиницу в Дурбане и раскрутив ее до приличного уровня. Уже следующий проект молодого коммерсанта показал будущий размах. Купив не слишком привлекательный участок земли к северу от Дурбана и каким-то чудом найдя инвесторов, Керцнер строит первый в Южной Африке пятизвездный отель Beverly Hills с кабаре, ночным клубом, бассейнами и всей развлекательной инфраструктурой.
— Это был большой успех, никто раньше этого не делал,— вспоминает Сол.— Кто-то думает, что я назвал отель в честь моей дочери, но это неправда. Мою дочь действительно зовут Беверли. Но я назвал отель в честь Беверли-Хиллз из Лос-Анджелеса, о котором я только слышал тогда, но который поразил мое воображение.
Воображение у Керцнера действительно было, и еще какое. В конце 70-х годов, когда ему принадлежало уже с десяток роскошных отелей в ЮАР и его слава основателя туристической индустрии Южной Африки вышла далеко за пределы континента, он задумывает проект, равного которому еще не было.
Человек по имени Гэри Плайер, которого Сол хотел привлечь к строительству своего нового развлекательного комплекса, позже вспоминал, как Керцнер привез его к кратеру потухшего вулкана, спрятанного в пыльном уголке Африки, и сообщил, что хочет построить здесь лучший отель в мире, в котором было бы самое большое казино и рукотворный парк и чтобы Фрэнк Синатра и Ширли Бэсси пели в нем. Гэри Плайер оглянулся вокруг, отлепил от ботинка кусок коровьего дерьма, показал его Керцнеру и сказал: "Вот это в Америке называют полевым кексом. Полевой кекс — все, что ты здесь получишь. Тут даже нет воды!" "Как я ошибся тогда!" — прибавляет Гэри Плайер. На голом месте Керцнер создал зеленый оазис (пришлось посадить 1 млн деревьев) с искусственными озерами, полями для гольфа, четырьмя роскошными отелями и огромной — на 6 тыс. зрителей — ареной. На открытии этой арены в 1981 году пел Фрэнк Синатра. За неделю выступлений он получил $2 млн, после чего публично назвал Сола Керцнера "лучшим гостеприимцем в мире".
— Честно говоря, когда я делал свои первые проекты, опереться особенно было не на кого,— говорит Керцнер.— Была пара людей, которые поддерживали меня, которым нравились мои идеи. Но у меня было свое представление о том, как должно быть, и я руководствовался только им.
После в "Сан-Сити" выступали Элтон Джон, Род Стюарт, Брайан Адамс и Queen. Здесь же, в "Сан-Сити", Керцнер провел первый в истории конкурс красоты "Мисс мира" — и женился на победительнице. Сейчас на ней женат его тогдашний заместитель, сам же Керцнер с тех пор был женат еще трижды, но следующих жен выбирал уже без помощи жюри.
— "Сан-Сити" — это был мой самый большой успех, моя гордость,— вспоминает Сол Керцнер.— Африка никогда такого не видела.
Синоним апартеида
Неожиданностью стало то, что именно люди искусства, чьей дружбой Керцнер так дорожил и которых так пестовал, стали предвестниками грядущей опалы. Однажды Стивен ван Зандт, гитарист из группы Брюса Спрингстина (известнейший альбом --"Born in the USA"), предпринял путешествие по Южной Африке с целью исследования темы апартеида, ненавидимого им всей душой. В числе прочих достопримечательностей он осмотрел "Сан-Сити" и решил, что именно это место является олицетворением зла. Дело в том, что комплекс, включающий казино, располагался в бантустане Бопутатсвана — на территории, организованной по принципу черной резервации. Пуританские законы белого правительства ЮАР запрещали азартные игры, а с руководством Бопутатсваны и соседнего бантустана Транскей Керцнеру удалось договориться. По итогам поездки Стивен ван Зандт написал песню "I`m not Gonna Play in Sun City" ("Я не хочу играть в "Сан-Сити""), а в 1985 году записал с ней альбом "Объединенные художники против апартеида", где пели Брюс Спрингстин, Боно, Боб Дилан и другие. Альбом не занял высоких мест в чартах, но имел большой политический резонанс. Фредди Меркьюри, планировавший повторный тур в "Сан-Сити", поспешно отказался от него, заявив, что "не будет иметь ничего общего с апартеидом". Так же поступило большинство других звезд.
Сам Керцнер вспоминал обо всем этом как о недоразумении. "В стране, где расы были разделены по закону, мы создали место, где люди всех цветов могли есть, играть, слушать звезд мирового масштаба и даже спать вместе. А это была Африка 70-х, не забывайте".
Вслед за "Объединенными художниками" явились и более реальные проблемы: власти ЮАР обвинили Керцнера в том, что он получил игровую лицензию в Транскее за взятку. Губернатор Транскея получил срок, а сам Керцнер в конце 80-х вынужден был уехать в Лондон. Напугать этого человека было уже невозможно — после отъезда он успешно продолжил создавать казино, в том числе и в резервациях. Так, в 1996 году его компания Kerzner International, заключив договор с индейским племенем могикан, открыла в Коннектикуте второе по величине в мире казино Mohegan Sun. Нельзя сказать, что отношение к этому проекту было вполне однозначное, но Солу это в общем-то все равно.
Вернуться в ЮАР Керцнеру удалось только после освобождения из тюрьмы и прихода к власти Нельсона Манделы. К началу 90-х Керцнер осуществил крупные благотворительные проекты в ЮАР, а руководство страны осознало роль, которую этот человек сыграл в становлении туристической индустрии. Мандела назвал Керцнера лучшим предпринимателем в мире. Как истинный предприниматель, вернулся Керцнер с новым проектом: в 1992 году рядом с "Сан-Сити" появился новый, более грандиозный комплекс — "Потерянный мир": мифический дворец, украшенный призрачными слонами, сценами охоты на гепардов и окруженный озерами, где электрические волны качали уникальных птиц и поднимали из глубин редких рыб.
Любитель крупных форм
С тех пор Керцнер вышел далеко за пределы Африки, где не казино, а именно "потерянные миры" в виде гигантских парков развлечений для взрослых стали его визитной карточкой.
"Масштаб — это важно,— любит повторять Керцнер.— Масштаб дает возможность понять, к чему ты стремишься".
Новую планку своих устремлений он задал в 1994 году, купив обанкротившийся курортный комплекс Paradise Island на Багамах. Через год миру явился первый курорт "Атлантис" — огромный лабиринт на 2,5 тыс. номеров, имитирующий развалины Атлантиды, с пирамидой майя в парке водных аттракционов, ресторанами от знаменитых шефов и, конечно же, казино. В "Атлантис" на Багамах Kerzner International вложила $1 млрд.
Нельзя сказать, что проекту Керцнера единогласно пророчили успех, учитывая, что неделя в "Атлантисе" должна была стоить порядка $10 тыс. В традиционном понимании роскошь все-таки ассоциируется с отелями более камерными и не предполагает такого безудержного веселья. Тем не менее успех был оглушительный: уже в 2003 году багамский "Атлантис" принес 80% общей прибыли Керцнеру — $144 млн из $179 млн. По прибыльности этот проект оставил далеко позади и сеть бутик-отелей One & Only, также принадлежащую Kerzner International (в настоящее время этих отелей шесть), и Mohegan Sun.
— Мой бизнес — это отели в большей степени, чем казино,— объясняет Керцнер.— Бизнес казино нам знаком, и мы будем его развивать. В Марокко, в одном из наших отелей One & Only, будет казино. И в Лас-Вегасе новый проект с казино будет развиваться. Но это другой масштаб. Я думаю, что идея потерянного мира, особого, прекрасного мира под водой,— эта идея манит людей. Да, это хорошая идея.
Повторение этой идеи в Дубае потребовало некоторой подготовки. В частности, продажи значительного пакета Kerzner International дубайской компании и выкупа оставшихся акций с фондового рынка (до 2006 года Kerzner International котировалась на Нью-Йоркской фондовой бирже).
— Мне, честно говоря, все равно, частная у меня компания или публичная,— говорит Керцнер.— Я был вполне счастлив, когда руководил публичной компанией, и вполне счастлив, когда компания стала частной. Просто рынок располагал к тому, чтобы сделать это, вот и все.
Зато, сделав компанию частной, Керцнер и Dubai World получили возможность не делиться с любопытствующими финансовыми тайнами. Известно только, что проект обошелся инвесторам в $1,5 млрд.
— Дубайский "Атлантис" финансировался банками и частными инвесторами. В этом проекте с Dubai World мы равные партнеры. Срок окупаемости нашего проекта мы сообщать не хотим, но можем сказать, что это очень хороший срок. Мы получили огромное финансирование от банков, и, поверьте, мы бы его не получили, если бы предлагали плохие условия или наш проект был бы сомнительным. Главное — что мы его сделали, и мы очень им гордимся.