Наконец осуществился проект, задуманный пять лет назад продюсером Давидом Смелянским. Благодаря совместным стараниям Российского театрального агентства и Австралийского совета по культуре Елена Коренева сыграла на Малой сцене Театра на Таганке роль Лу Андреас Саломе (автор монодрамы "Лу" — австралиец Дэвид Джордж, режиссер — Евгений Каменькович). Премьера состоялась в минувшие выходные.
На первый взгляд кажется, что спектакль "Лу" состоит в родстве с фильмами "Адмирал Нахимов", "Пирогов" по отцовской линии и с популярной литературой из серии "Интимная жизнь всех-всех-всех" — по материнской. От папы унаследованы любовь к пафосу и равнодушие к реальной истории, от мамы — чувственность и кокетство. Выспренная мелодрама с претензией на высоколобость — одно из самых неприятных сочетаний, какие только можно вообразить. Все это — если принять всерьез те свойства пьесы и игры, которые бросаются в глаза. Утрированно "декадентские" интонации героини. Потасканную многозначительность реквизита: зеркало, плеть, нарциссы, остановившиеся часы и в особенности мавзолей, сооружаемый из старых фолиантов (книги художник Петр Гладилин взял подлинные — списанные Библиотекой иностранной литературы). Наконец, реплики.
"Ты забеременел от меня. У тебя родился сын. Ты назвал его Заратустра" (разумеется, в адрес Ницше) или "Красота — это всего лишь начало ужаса. Любить — это значит оттолкнуть возлюбленного" (соответственно, в адрес Рильке) — произносится гордо и с экзальтацией. Возможно ли, чтобы таким манером изъяснялась хозяйка блестящего салона в Берлине, первый популяризатор Ницше в России, вдохновительница и советчица гениального поэта (роману Лу Саломе и Рильке мы обязаны как минимум знаменитым "Часословом")?
Как ни странно, да. Подобная сентенциозность, быстро подешевевшая, была вполне в духе неоромантиков. Отделить на слух цитаты из писем Лу Саломе от присочиненного автором далеко не всегда удается. Единственное, о чем надо задуматься, это о том, нарочно ли драматург обязывает играть пьесу непосредственно обращаясь к залу и тем самым педалирует высокопарность, манерность, метафизические претензии? Нарочно или нет он конструирует образ России из самых стертых штампов вояжерского набора? Быт — самовар, каша, тройка, ярмарка, "запаз русского тулупа". Умствования — о будущем, которое еще не созрело, о грехе и покаянии, о смирении и богоборчестве... Знаменитая "клюква развесистая" разрастается до размеров австралийского эвкалипта.
Наконец, нарочно или нет Елена Коренева к концу спектакля разрабатывает роль с прицелом на характер комической резонерши? Здесь, впрочем, сомнений мало: в части, посвященной психоаналитическим штудиям Лу Саломе, грохочет ирония. "Классический случай истерического инцеста, осложненного аналофобией и комплексом кастрации... Не знаю, не знаю", — сосредоточенно рассуждает героиня и тут же отвлекается, дабы сделать выговор собачке, испортившей воздух. Эпизод прямо из "Графа Нулина". За ним, однако, следует сцена вполне патетическая и сыгранная серьезно.
По приемам игры трудно понять, насколько близка и насколько дорога Кореневой ее героиня. Техника актрисы позволяет менять дистанцию — оставаясь, впрочем, в пределах отчужденного "показывания". Можно допустить, что Елена Коренева играет не столько живого человека, сколько феминистский миф, вынося его на суд публики: задача увлекательная, но не из трудных. Нет ничего удивительного в том, что актриса выполняет ее корректно и не без грации; странно, что она не захотела выбрать более сложную задачу.
Подытожим. Если отнестись к спектаклю серьезно и простодушно — он безнадежен и обречен на успех эффектно поданной пошлости. Если же предположить за авторами "Лу" сознательное лукавство, неафишируемую склонность к пародии и мистификации, то их работа — занятная, хотя и неотделанная безделушка. Шкатулка с сюрпризом, из которой выскакивает невидимый большинству чертик. Не исключено, что два варианта зрительской реакции планировались одновременно: потребители маскульта найдут, чем растрогаться, и почувствуют себя интеллектуально обогащенными; умники, претендующие на избранность, ехидно и весело перемигнутся. А потом каждый пойдет в свою сторону.
АЛЕКСАНДР Ъ-СОКОЛЯНСКИЙ