Бюджет демократической постановки

На прошлой неделе официально стартовала избирательная кампания Госдумы. Федеральному бюджету события 4 декабря формально обойдутся в 7 млрд руб., или около 60 руб. на избирателя — столько же тратят в странах с устойчивыми традициями многопартийности. Но не важно, в какой степени эти выборы будут имитацией,— реальные расходы окажутся значительно больше. На сколько, не знают даже партийные вожди.

НАДЕЖДА ПЕТРОВА

Вклад избиркома

Бывали времена, когда строчка о расходах на выборы и референдумы либо вовсе не вмещалась в российский бюджет, либо пренебрежительно размещалась в разделе "Прочее". В этом году расходы Центризбиркома запланированы на уровне 23,7 млрд руб., и это деньги не только на думскую кампанию. Большая часть — 12,1 млрд руб. отложена на президентские выборы, их финансирование ЦИК всегда планирует с запасом, искренне ожидая второго тура.

Эти меры предосторожности, последний десяток лет претендующие на статус избыточных, не мешают снижению расходов Центризбиркома. Конечно, если смотреть в номинальном выражении, они не только заслужили отдельных кодов бюджетной классификации, но и стали значительно больше. Вот, к примеру, в 2007 году в бюджете РФ на ЦИК было выделено 12,5 млрд руб., в 2003-м — всего 9,8 млрд. Но если посмотреть на соотношение этих расходов и ВВП, с 2003 года они похудели процентов на сорок. Все вполне в русле мировых тенденций: чем старше традиция многопартийности, тем дешевле в пересчете на избирателя обходятся выборные процедуры (см. таблицу). Даже если эта многопартийность вызывает у вас вопросы.

Назначенные на 4 декабря выборы в Госдуму будут стоить бюджету 7,1 млрд руб. Большая часть суммы пойдет в регионы, на оплату труда привлеченных сотрудников избиркомов. "В территориальных комиссиях люди же нештатные. Да и в комиссиях субъектов тоже — в штате только председатель и зам",— объясняет член ЦИКа Евгений Колюшин. Средства нужны и на изготовление бюллетеней, и на транспорт, особенно на Севере, где бюллетени доставляют вертолетами — там очень дорогое голосование. "Более 6 млрд мы отдаем субъектам РФ. Меньше 100 млн руб.— это собственные расходы, и часть денег в резерве,— говорит Колюшин.— Еще 1 млрд руб. нам дали по программе ускоренной технической модернизации, но это отдельно".

Строго говоря, этим траты государства не ограничиваются. По закону партии набравшие не менее 3% голосов избирателей имеют право на бюджетное финансирование, и ничто не мешает направить часть этих средств в избирательные фонды. О каких суммах идет речь, понятно из партийной отчетности на сайте ЦИКа: "Единая Россия" в этом году получила из бюджета 894 млн руб., КПРФ — 161 млн, ЛДПР — 113 млн, "Справедливая Россия" — более 107 млн руб. Но в избирательной гонке заявлены еще три участника.

Белый потолок

В опубликованном на прошлой неделе Минюстом списке партий, имеющих право на выдвижение своих кандидатов в Госдуму, уже привычные семь пунктов — все зарегистрированные в РФ партии. Хотя гарантий, что все они смогут выдвинуть своих кандидатов, нет никакой. И уж тем более не для каждой партии может быть актуальным предельный размер избирательного фонда, обозначенный в законе о выборах в ГД. В преддверии нынешних выборов он был увеличен едва ли не вдвое и составляет 700 млн руб. для федерального избирательного фонда (на прошлых выборах было 400 млн) и от 15 млн до 55 млн — для региональных, в зависимости от количества избирателей, зарегистрированных в соответствующих субъектах федерации. Таким образом, по подсчетам ассоциации "Голос", осуществляющей мониторинг выборов в РФ, консолидированный избирательный фонд каждой партии может достигать 3,405 млрд руб.

На прошлых выборах этот потолок составлял 1,818 млрд руб., и серьезно приблизиться к нему смогла только "Единая Россия", истратившая 1,551 млрд. Далее, согласно данным ЦИКа, следовали "Справедливая Россия" с расходами в 720,4 млн руб., ЛДПР — 622,2 млн и КПРФ — 234 млн руб. На все остальные партии (а тогда, напомним, их было в два раза больше) пришлось меньше 20% всех собранных средств. И оснований полагать, что на этот раз распределение средств будет иным, не много.

Специфические проблемы, правда, могут возникнуть у "Правого дела", если верить истории, что Прохоров якобы планирует потратить $100 млн на партию и еще столько же привлечь, обратившись к коллегам-бизнесменам. Если это так, то "он закон о выборах не читал, он не может потратить столько, или может потратить, но неофициально", посмеивается политтехнолог Константин Калачев, который, по его собственным словам, вряд ли примет участие в федеральной кампании в этом сезоне.

Но у большинства другая беда, и "как правило, эта беда — отсутствие денег", говорит Калачев. Скажем, вряд ли "Патриоты России", на счету у которых по итогам второго квартала 2011 года было 11 тыс. руб., вдруг проявят чудеса фандрайзинга. Да и другим придется несладко. "Остается только места продавать, можно сказать. Или не продать, а отдать взамен на благодарность и помощь партии. Можно по-разному это называть. Но по факту это продажа. Слухи такие ходят, что в среднем партии называют $5 млн за проходные места. Я под этой цифрой не подпишусь, но люди говорят",— рассказывает Калачев. Впрочем, ситуация, замечает он, может разниться в зависимости от конъюнктуры. "Не каждый бизнесмен захочет иметь мандат от КПРФ — несколько обязывающий, я бы сказал, мандат",— приводит пример Константин Калачев. Введение праймериз, по его словам, усложнило бы процедуру, но не исправило бы положение радикально: выборщиков и счетную комиссию можно подкупить.

"Системных спонсоров" в последние годы практически нет — деньги даются "под мандат", и если шансы конкретной партии попасть в Думу стремятся к нулю, то и желающих инвестировать в нее подобным образом исчезающе мало. "Какой бизнесмен в здравом рассудке пойдет договариваться с "Яблоком"?",— описывает языком инвестиций перспективы партии попасть в Думу Константин Калачев. Непарламентским партиям нужны люди, которые дают деньги именно на партию, а не на мандаты, но таких людей как раз недостаток.

Лидер "Яблока" Сергей Митрохин признает, что для него ситуация с финансированием кампании пока не ясна, хотя некоторые основания для оптимизма есть. "Сейчас работаем со спонсорами,— неопределенно ответил он на вопрос "Денег" о возможных размерах предвыборного бюджета.— Есть огромные риски финансовые, связанные с тем, что надо закупать заранее, например, рекламные площади, а мы не знаем, зарегистрируют нас по итогам сбора подписей или нет. Нас заставляют играть ва-банк фактически. Сложная ситуация".

По той же причине, по мнению Калачева, и "у эсеров могут быть проблемы с финансированием" — сейчас социологи дают им 4-6%. Быть оппозицией — не самая денежная работа. Хотя руководитель избирательного штаба "Справедливой России" Олег Михеев заверил "Деньги": "Сколько нужно на кампанию, столько и соберем. И то, что наша кампания будет более эффективной на каждый вложенный рубль, это тоже факт. А какая сумма, я не готов озвучивать. У нас в законе определено, сколько партия может потратить. В этих рамках мы и будем работать".

Решимость, с которой новые оппозиционеры намерены следовать букве закона, можно только приветствовать. Все-таки по российским меркам это довольно необычное желание.

За рамками

Опрошенные "Деньгами" эксперты единодушны: серые и черные бюджеты составляют значительную часть предвыборных средств. Впрочем, как признает исполнительный директор "Голоса" Лилия Шибанова, их оценкой никто никогда не занимался, поскольку это чересчур трудоемкая вещь: "Даже на уровне обычной региональной кампании в законодательное собрание теневые бюджеты колоссальные. А посчитать федеральную кампанию — это такой ресурс надо бросить!"

Подсчитать такие траты может быть затруднительно даже центральному партийному аппарату. "Региональные отделения обязаны отчитываться в своей хозяйственной деятельности. Время от времени у них проходят проверки. Конечно, какую-то часть денег они легализуют. Но требования закона по поводу финансирования избирательных кампаний — весьма жесткие, кстати, требования — давно уже научились обходить",— разъясняет Константин Калачев. "Ни одна избирательная кампания не ведется в соответствии с буквой закона, потому что есть масса возможностей платить неучтенными деньгами",— убежден политтехнолог. Взять хоть расходы на агитационно-пропагандистские материалы и работу. "Пишут тираж 30 тысяч. Выпускают тираж 300 тысяч. Или оплата агитаторов. С ними зачастую вообще не заключаются никакие договора, ни официальные, ни полуофициальные. Агитатор получает кэш",— рассказывает Калачев.

"Налоговое законодательство увеличивает контракты процентов на 40-50",— объясняет популярность схем президент фонда "Петербургская политика" Михаил Виноградов. Правда, оценить размер "кэша" он затрудняется. Как соотносится белая часть бюджета с остальной, можно только предполагать, вторит ему Калачев: "Не буду говорить о федеральных выборах, а на региональных выборах соотношение, наверно, один к трем — один к пяти. Один к двум в лучшем случае. Дальше зависит от количества денег. Не надо забывать, что у нас в стране принято пилить предвыборные бюджеты. А деньги, которые попали в распил, вообще нигде не проходят. Все зависит от аппетитов тех людей, которые собрались. Если один к двум — это они еще честные. А бывают бюджеты абсолютно необоснованные. Собственно, так везде, и выборы не исключение".

Вход на рынок

Реальные расходы могут сильно разниться в зависимости и от выборов, и от региона, и от партии, но все это исключительно оценки. "Поскольку такого рода официальных отчетов вы никогда не увидите, это всегда будет немножко спекуляция",— говорит эксперт Московского центра Карнеги Николай Петров.

К примеру, есть оценки, согласно которым, "скажем, подпись в итоге обходится примерно в $1, с учетом того, что вам нужно отправлять людей, готовить какие-то таблицы, проверять их и так далее". Соответственно, если для участия в выборах требуется собрать 150 тыс. подписей, то уже на этом этапе партии нужно $150 тыс. минимум. "Реальные расходы могут быть еще больше",— отмечает Петров. По его словам, повышение верхней планки для избирательных фондов, с одной стороны, дает теоретическую возможность обелить реальные расходы. Пока предвыборные деньги передаются в конверте, из кармана в карман, выборы остаются поощрением теневых операций. "Это разрушение, вообще говоря, всей избирательной и правовой системы",— подчеркивает эксперт.

Но, с другой стороны, сама по себе возможность работать законно — еще недостаточный стимул, чтобы работать именно так. Источник легального финансирования должен указываться, поэтому, "если власти не нравится ваша политическая партия, на следующих выборах бизнес, выделявший вам деньги, уже их не даст". Между тем основные игроки благодаря повышению порога могут позволить себе большие траты, определяя тем самым рыночные расценки на сопровождающий избирательную кампанию сервис.

"Выборы — это бизнес,— продолжает Петров.— И если вы делаете очень высокой плату за вход, вы решаете проблему: никто без специального разрешения власти войти не сможет. Потому что таких денег у партии, если она не получает официально добро из Кремля, не будет. Вы создаете рынок, вход на который запретительно высок для тех, кто вам не нравится".