"Вы против Олимпиады, вы против России!"

Два года назад спецкорреспондент ИД "Коммерсантъ" Ольга Алленова ездила в Имеретинскую долину, жители которой находились в ожидании принудительного переселения* — их дома попали в зону олимпийской застройки. Недавно она снова там побывала — чтобы узнать, что изменилось в жизни имеретинцев за прошедшее время.

*См. статью "Долина стройки" в N23 от 15 июня 2009 года

Сочи встречает уже привычными для местных жителей многочасовыми пробками, из аэропорта в центр города добираемся почти три часа. Летняя жара и автомобильные выхлопы превращают наше путешествие в каторгу. Экологи уже третий год говорят о том, что грузовикам со стройматериалами надо запретить въезд в город, а всех остальных автовладельцев под угрозой штрафов обязать привести свой транспорт в нормальное состояние: Сочи находится в котловине и не продувается ветрами, поэтому концентрация углекислого газа здесь высокая.

Вечер проводим в центре, на набережной, ее отремонтировали и всю выложили светлой плиткой, теперь здесь чисто, красиво и вполне по-европейски: у набережной появился какой-то единый стиль. Зато в самой популярной среди туристов гостинице "Жемчужина" (номера от 3 тыс. руб. и большой бассейн с морской водой) европейского маловато: в фойе на диванах — группы девушек по вызову, которые, если вы мужчина, ночью обязательно позвонят вам в номер; бассейн хлорирован так, что через десять минут воспаляются глаза; а на завтраке в большой столовой (рестораном никак не назовешь) вместо кофе вы нальете себе из термоса нечто неопределенного цвета и запаха. Тем не менее гостиница забита — остальные крупные отели в Сочи непомерно дороги.

"Лишь бы с виду было красиво, а внутри пусть все сгниет"

Утром едем в село Веселое, расположенное в центре Имеретинской долины,— здесь, в бывшем совхозе "Россия", у нас есть знакомые. Мы были в селе два года назад, когда только начиналась олимпийская стройка, а вместе с ней и заканчивалась спокойная жизнь для местных жителей. Полвека назад этот совхоз создавался здесь для превращения болот в плодородное место. Получилось: в год здесь несколько раз снимали урожай. Совхоза давно нет, а потомки тех, кто осваивал Имеретинку, живут в домах своих дедов. К началу олимпийской стройки выяснилось, что у многих жителей земля, на которой стоят их дома, не приватизирована. Поэтому когда несколько улиц совхоза попали в зону олимпийской застройки (например, Таврическая и Нижняя Имеретинская), многим жителям ничего не оставалось, как принять условия властей: уйти из своих домов, которые были оценены, по словам местных, не очень высоко.

Те, кто успел оформить землю в собственность, оказались в более выигрышном положении: выкинуть их на улицу власти не могли и выкупали у них участки. Кто-то соглашался взять деньги, кто-то переехал в новые поселки — Некрасовку и Таврический. Все это происходило долго и болезненно. Жительница поселка Некрасовка Любовь Фурса рассказывает, что жители Имеретинки объявляли голодовку и выкладывали на крышах своих домов слово SOS: "Чтобы увидел Путин с вертолета или члены МОК". Для Любы все разрешилось более или менее удачно. Она из староверов, которые получили землю в Имеретинке еще от царя, и эта община особо охраняется государством. Староверам, имевшим в совхозе большие земельные наделы по 20-30 соток, в первую очередь и предложили переселиться в новый поселок Некрасовка. Люба сначала тоже голодала, потому что не соглашалась с оценкой стоимости ее дома и земли, а потом устала и согласилась переехать в новый дом. Теперь у нее всего семь соток земли, и зарабатывать выращиванием овощей и фруктов она уже не может. Зато может сдавать комнаты туристам — у нее трехэтажный дом.

— Сначала по проекту должны были строить двухэтажный, потому что у меня старый дом был из двух этажей,— рассказывает Люба.— И хотели сделать подвал, потому что в деревне нельзя без подвала, и многие наши жители хотели, чтобы обязательно был подвал. Но потом у строителей что-то не получилось, и они предложили мне дом без подвала, а за счет этого поставить третий этаж. Я согласилась. И правильно сделала. Потому что теперь все мои соседи с подвалами мучаются — они затоплены водой. Здесь же болото, а строили дома, видно, без особой подготовки.

У соседних домов лежат горы песка и стройматериалов — местные жители теперь сами укрепляют свои подвалы. В центре поселка большое грязное болото, то ли осталось от дождей, то ли местная достопримечательность. Местные говорят, что поселок ставили без геодезической подготовки, а кроме этого не построили дренажную систему, которая здесь, на болотах, была просто необходима.

Вообще, если бы не это болото, Некрасовка выглядела бы очень респектабельно. Новые дома, построенные по индивидуальным проектам, но в едином стиле, асфальтированные дорожки, одинаковые крыши и заборы. Но местные недовольны.

— Вместо стен пенопласт,— ругается один из соседей Любы Сергей.— В кухне вешали шкаф на стену, перфоратором просверлили стену насквозь. Сама эта технология, когда бетоном заливаются пустые коробки из пенопласта, может, и неплохая, но строители сделали все тяп-ляп, где-то не до конца залили бетон, вот у многих теперь дыры в стенах.

Сергей утверждает, что дело в том, что подрядчики нанимают дешевую рабочую силу из Средней Азии и не платят строителям.

— Они их набирают на три месяца, потом выгоняют и набирают новых. Вот на моих глазах четыре раза такое было. Только четвертая смена подняла бунт, так их еще и обвинили в срыве строительных работ. Вот почему они не принимают местных жителей на стройку работать: как увидят паспорт с местной пропиской, все, сразу у них разговор окончен. Местный-то не даст себя облапошить. А эти бедолаги живут на супчиках из пакетов, работают от зари до зари, и никаких шансов нет, что что-то заработают. Поэтому у них и отношение такое к работе: лишь бы с виду было красиво, а внутри пусть хоть сгниет все.

У обитателей этого поселка до сих пор не оформлена в собственность земля, на которой стоят их дома. Это их главная головная боль, потому что теперь они боятся, что после Олимпиады и отсюда их могут выселить. Государству здесь уже не верят.

Еще одна проблема жителей Некрасовки — дорогой газ. В зимние месяцы люди платят до 10 тыс. в месяц. Люба говорит, что всю зиму почти не топила дом, экономила, отапливала только одну комнату электрическим обогревателем.

— Поселок не газифицирован,— объясняет Сергей.— Возле каждого дома в земле зарыта емкость, куда закачивают пропан. Но это выходит очень дорого, один кубометр стоит 12 тыс. руб.

Сетуют и на то, что "Олимпстрой" обещал построить в Некрасовке церковь за свой счет, но в итоге про обещание благополучно забыли. Сергей говорит, что Некрасовка с ее пенопластовыми стенами — это символ России.

"Если дом снесут, мне некуда идти"

В Веселом живет человек, которому не так повезло, как жителям Некрасовки. Дом Владимира Ткаченко попал в зону олимпийской застройки, и его скоро снесут. Но Владимиру за него ничего не дадут. Потому что земля, на которой он строил дом, оказалась неоформленной. Владимир родился и вырос в Веселом, неподалеку дом его родителей. Вернувшись из армии, устроился работать в "Водоканал" и встал в очередь на жилье. Как перспективному сотруднику ему выделили участок земли под индивидуальное жилищное строительство, в связи с чем из очереди он, конечно, выпал. Участок в 46 соток ему передали на арендной основе с правом продления. Дом начал строить в 1997 году. Закончил совсем недавно. За годы строительства у Владимира выросли дети, старшему уже 16 лет. А потом пришла Олимпиада, и в двух метрах от дома Ткаченко развернулась круглосуточная грандиозная стройка. Теперь дом наглухо заперт, а белье сушится внутри, потому что пыль от стройки лишила эту семью нормальной жизни. Но это еще полбеды. Совсем недавно Владимир узнал, что его дом находится в зоне олимпийского строительства. И что его давно надо было снести, но пока не сносят, боятся все-таки сносить дом с живыми людьми.

— Пока строил дом, занимался еще и переводом земли в аренду на 49 лет,— рассказывает Владимир.— Постановление о разрешении в продлении аренды на 49 лет уже вышло, и это правоустанавливающий документ. Но мне надо было юридически это закрепить, а для этого нужно получить кадастровый паспорт. И тут начались все эти олимпийские дела. И оказалось, что моя земля находится в зоне олимпийского строительства. А 310-й федеральный закон запрещает дооформление таких участков, как мой, даже если оформление уже на стадии завершения.

Владимир пытался оспорить свое право на землю в суде и в первый раз выиграл суд, но кассационная инстанция отменила первое решение.

— Выходит, что земля уже не моя, раз мне не дают ее дооформить,— говорит он.— А значит, дом запишут как самострой.

Недавно подрядчик СМУ "Ингеоком", не поделивший с Владимиром его землю, прислал ему письмо, в котором сообщается, что администрация Сочи готовит иск к Ткаченко о незаконном владении участком земли.

Не добившись справедливости в суде, Владимир намерен идти в Страсбург.

— Пока город не отменил постановление, передающее мне землю в аренду на 49 лет,— говорит Владимир.— Но я живу в подвешенном состоянии. Мне ничего не предлагают. Ничего не говорят. Если дом снесут, мне некуда идти. Родительский дом снесли, им дали вместо трех комнат две — у них в старом доме было 56 м жилой площади, а дали жилье в новом общей площадью 58 м. Там для нас просто нет места.

Во двор заходит активист организации "Экологическая вахта по Северному Кавказу" Владимир Кимаев. Слушает нашу беседу, потом говорит, что таких случаев, как у Ткаченко, процентов сорок в Сочи, когда "работающие, перспективные люди оказываются не нужными своей стране".

— Нас по телевидению все время представляют хапугами, которые хотят нажиться на Олимпиаде,— говорит Кимаев.— Такая идет информационная война против нас. Недавно даже сюжет был, назывался "Из грязи в князи". Про наших жителей, у которых были огороды и старые дома, а им дали новые. Да, у многих неважное было жилье. Но эти люди жили со своих огородов, а сейчас их на глину переселили, и что им теперь делать? А что делать таким, как Ткаченко? Человек 15 лет строил дом, а теперь становится бомжем. Так и запишите, у нас теперь категория появилась такая, олимпийский бомж. Путин, помнится, говорил: "Мы не должны обидеть людей". А сейчас выходит все наоборот.

Кимаев говорит, что средняя зарплата здесь 5-6 тыс. руб., поэтому основной доход местных жителей — туристы. От того, сколько летом будет отдыхающих, зависит, как жители смогут прожить зимой. По словам местных, в среднем семья, сдающая одну комнату, принимает за сезон от пяти до десяти туристов и зарабатывает 30-40 тыс. руб. Кто-то сдает две или три комнаты, у них доход больше. Но этим летом отдыхающих будет мало. Если вообще кто-то приедет. Кому хочется отдыхать на стройке?

— Мы дышим цементным раствором,— говорит эколог.— Дети попадают в самую высокую концентрацию. На пляже идут берегоукрепительные работы, будут бетонировать часть пляжа, какие-то непонятные организации что-то там собираются строить. Пляж перегородили со всех сторон, пройти нельзя. Нагнали туда технику, "КамАЗы". Они прямо там моют свои "КамАЗы". И знаете, что интересно: когда мы звоним в сочинскую прокуратуру с жалобой, те звонят подрядчикам, "КамАЗы" быстренько уезжают, и, когда приезжает прокурорская машина с "проверкой", оказывается, что на пляже никого нет. А знаете почему? Потому что нашу сочинскую прокуратуру укомплектовали кадрами из Краснодара. А краснодарские тут никому пикнуть не дают. Идешь к любому чиновнику с жалобой, а он тебе в ответ: "Не лезь ты в это дело, краснодарским не понравится".

"На все правила просто плюют"

На местном пляже идет настоящая война. В апреле этого года прошли общественные слушания по строительству причалов в Имеретинской бухте. По словам Кимаева, администрация под предлогом строительства порта пыталась протащить на слушаниях еще и строительство инфраструктуры для восьми курортных объектов, которые сейчас строятся в этом районе,— активисты пока отстояли пляж на бумаге. Эколог считает, что под предлогом олимпийской стройки сочинские пляжи делит краснодарский бизнес.

— Мы третий год добиваемся, чтобы была опубликована заявочная книга Олимпиады, тогда люди увидят сами, что строится с ведома власти, а что втихаря, местными и московскими бонзами,— говорит Кимаев.— Пляж является муниципальной территорией, и никто не имеет права там строить без проведения общественных слушаний. Но на все правила просто плюют. Сегодня пляж весь огорожен непонятно кем и зачем. Недавно некто депутат Ковалев подготовил документ о том, чтобы пляжи и прилегающие территории были переданы в аренду тем, кто строит там отели. И местное заксобрание быстренько стало готовить постановление. Мы обжаловали, прокуратура признала незаконным этот проект. То есть сочинские депутаты тоже лоббируют чьи-то интересы, отнимая у людей пляж, их последний шанс на туристов.

Выходим из дома на разбитую строительной техникой дорогу. Полдень, плюс тридцать, в воздухе висит густая пыль.

— Я понял одну вещь,— говорит Ткаченко.— Эта Олимпиада стала зеркалом страны. В России все не для людей. Если ты что-то имеешь, то можешь в один момент все потерять. Все твои труды, годы жизни и планы на будущее может уничтожить одним росчерком какой-то чиновник. Здесь нет будущего.

Возвращаемся в центр Веселого мимо большого котлована, в котором работают экскаваторы.

— Снимают плодородный слой почвы и выгребают гальку,— объясняет Владимир Кимаев.— Нарушают баланс почв.

Имеретинка, по его мнению, живое свидетельство того, как вмешательство человека разрушает природу. Многие жители помнят, как в первый год после начала стройки над долиной кружились стаи белых пеликанов и не могли сесть. Покружили и улетели в Абхазию.

"Мы вам место готовим на кладбище"

В центре Веселого еще нет курортной суеты, но уже появились первые отдыхающие. Это место всегда привлекало небогатых туристов, предпочитавших снимать комнаты у частников. В местной столовой чисто и светло, обедать сюда ходят и туристы, и строители. Обед обходится в 100 руб., правда, могут подать едва теплый суп, но это не вина работников столовой: Веселое часто остается без света.

— У нас и раньше были перебои с электричеством,— говорит житель Веселого Сергей Плахотнюк.— Но когда началась стройка, у нас жизни не стало. На объектах круглосуточно горит свет, а в домах его круглосуточно нет. Вот сегодня отключили утром, уже вечер, мы без света. Из-за перепадов у людей горят электроприборы, стиральные машины не включаются.

Сергей говорит, что в декабре на встрече с местной властью и подрядчиками жители Веселого поставили условие: привести в порядок линии электропередачи.

— Они нам пообещали в феврале поставить столбы и протянуть кабель. Поставили пять столбов, никакого кабеля, и на этом все закончилось. Как-то случилась авария, кто-то из подрядчиков прислал бригаду, они пришли, отрезали провода, и эти провода всю ночь болтались в метре от земли. Хорошо, никто не задел. Вот такое у них к нам отношение: главное — олимпийских гостей дяди Вовы принять, а на своих людей плевать.

В прошлом году жители основной части поселка Веселое узнали, что их участки попали в "зону олимпийского гостеприимства". Сначала обрадовались: хорошо, что не в зону олимпийского строительства. Значит, сносить их дома не будут. Потом власти обязали их покрасить заборы и крыши в одинаковый цвет — зеленый или красно-коричневый. Сказали: берите кредиты в банках и приводите в порядок свои дома. И даже гарантировали, что процент по кредитам выплатит государство. То есть жители должны будут вернуть только основной долг. Но многие столкнулись с тем, что банки отказались выдать кредиты под их низкие зарплаты. В общем, заборы и крыши пока так и стоят некрашеные.

Выходим на пляж, к тому самому металлическому заграждению, которое фактически разбило пляж пополам и закрыло местным жителям и туристам выход к морю. На заборе табличка с названием подрядчика: "Подводтрубопроводстрой". Что это за организация, какое она имеет отношение к олимпийской стройке и, главное, что здесь будут строить, непонятно.

— Скорее всего, это место отгородили для порта,— говорит местная жительница Лидия Хижняк.— Но на каком основании? Проект порта не прошел общественные слушания. Мы все время говорим о том, что здесь нельзя строить порт: во-первых, у нас шторма, а во-вторых, если порт построят, значит, людей отсюда будут отселять. Люди жили в 50 м от моря всю жизнь, а теперь должны уйти отсюда из-за порта? У нас уже есть хороший причал в районе Рыбколхоза, в Нижнеимеретинской бухте, его можно привести в порядок, он находится вблизи всех олимпийских объектов. Но зачем строить здесь новый? Просто чтобы деньги освоить?

Когда подрядчики огораживают новые участки, жители собираются на пикеты. Подрядчики грозятся вызвать ОМОН или самостоятельно применить силу.

— Один водитель экскаватора нам вообще сказал: "Мы вам место на кладбище готовим, а не Олимпиаду",— рассказывает Хижняк.— Вот такой тут контингент работает.

— Главная проблема в том, что нашим людям никто ни о чем не сообщает,— говорит лидер комитета по защите прав жителей Имеретинки Наталья Калиновская.— Наверху принимают какие-то решения, огораживают наш пляж, а мы поставлены перед фактом. Мы несколько раз вызывали милицию, и эти заборы разбирали. Но потом ставят снова. По сути, 10-километровую пляжную зону от Мзымты до Псоу хотят отдать инвесторам, забрать у нас выход к морю. Нас тут 4 тыс. человек живет, и никому до нас нет дела. А ведь федеральную землю никто не имеет права раздавать, ни Ткачев, ни заксобрание, ни мэр Сочи. Но когда мы возмущаемся, нам кричат: "Вы против Олимпиады, вы против России, вы враги". Это не мы против Олимпиады, это чиновники и бандиты против Олимпиады. Да и ни при чем тут Олимпиада! Здесь просто делят берег моря.

В местной администрации получить официальный ответ на свой запрос об интервью мне не удалось, но один из чиновников в Сочи объяснил ситуацию, что называется, на пальцах.

— Эти наши граждане-крикуны себя подставляют и нас всех. Чего кричать? Ну кто их на улицу выкинет? Тут же крик на весь мир будет, еще и Олимпиаду нам сорвут. Ну нельзя в Веселом оставлять улицы в таком виде, в каком они сейчас. Там же полвека ремонта не было! Ну как туда гостей иностранных везти?

— Почему же вы людям честно все не объясняете? — спрашиваю я.

— Ну вот такая у нас неповоротливая бюрократическая машина. Вроде все хотят, чтобы было хорошо, а не работает. Это как с леопардами, знаете? Фонд защиты дикой природы обязал Россию в преддверии Олимпиады восстановить их популяцию в зоне Кавказского заповедника. Кремль обязал Потанина. Потанин выложил, не знаю сколько, миллион, что ли, долларов, привезли двух самцов, причем один больной и старый. Да хоть бы и молодой был — самцы как-то потомство не производят. Пришлось Потанину потратиться еще на двух самок. Только все равно не плодятся они почему-то...