 |
Водолазы будут спускаться под воду в "колоколе" по трое — двое российских и один норвежский. Норвежцев внутрь подлодки пускать не будут из соображений секретности. На первом этапе российские водолазы закрепят на корпусе судна яркие шаблоны размером 1 х 0,7 м. Затем специальный дистанционно управляемый механизм прорежет по этим шаблонам так называемые технологические отверстия — сначала в легком корпусе подлодки, потом в прочном (основном).
После этого начнется вторая, самая сложная фаза операции — поиск и извлечение из "Курска" тел погибших подводников. Один из российских водолазов войдет внутрь корпуса подлодки и будет искать там тела. При обнаружении он будет эвакуировать их к входному отверстию, у которого должен дежурить второй российский водолаз. Норвежец будет наблюдать за операцией из "колокола". Каждый труп упакуют в полиэтиленовый пакет, который по спущенным тросам будет поднят на Regalia.
По мнению главы КБ "Рубин" академика Игоря Спасского, удастся поднять 20-30% экипажа.
 |
На "Вязьме" установлено несколько объемных морозильных камер, предназначенных для хранения запасов продовольствия при их транспортировке на боевые корабли, находящиеся в море. Сейчас камеры оборудованы деревянными стеллажами для хранения тел, а само судно стоит на базе вспомогательного флота в Мурманске и ждет команды на выход в море (идти ему до места гибели примерно 20 часов).
Как сообщил "Власти" информированный источник в военной прокуратуре Северного флота, сразу после подъема каждое тело на борту "Вязьмы" будет тщательно осмотрено военными медиками и криминалистами из следственной группы Главной военной прокуратуры. Цель осмотра — первичное установление характера повреждений и причины смерти, а также опознание. Возможно, тела отправят на берег вертолетами морской авиации. Но, скорее всего, погибший экипаж "Курска" вернется на берег морем — после подъема всех тел "Вязьма" доставит их в морг флотского госпиталя в Североморске. Там будет развернута лаборатория, аналогичная 124-й лаборатории медицинской экспертизы, расположенной в Ростове-на-Дону (где проводятся идентификация и опознание тел погибших в Чечне).
Тела детально исследуют судмедэксперты и врачи-патологоанатомы из Санкт-Петербургской военно-медицинской академии, а также центральных и главных госпиталей Минобороны. Им предстоит изучить все повреждения и окончательно установить, от чего именно погиб человек: задохнулся, утонул, умер от холода или тяжких телесных повреждений, полученных, например, в результате взрыва. Зная, в каком отсеке находился тот или иной подводник и причину его смерти, специалисты смогут составить картину развития аварийной ситуации на "Курске" и установить ее причины наиболее достоверно.
Как считают патологоанатомы, опознать трупы будет нелегко, особенно матросов и старшин срочной службы: алюминиевые жетоны с личным номером "срочникам" выдаются только на боевые задания, а "Курск" был на учениях.
Сколько понадобится времени на опознание, сейчас не рискнет предположить никто. "Все будет зависеть от их состояния",— говорит патологоанатом Курской городской больницы скорой помощи Екатерина Травкина. По мнению Травкиной, в большинстве случаев, по всей видимости, потребуется проведение специальной экспертизы. Личность погибшего будут определять по цвету волос (несмотря на длительное пребывание в морской воде, цвет волос долго может сохраняться неизменным), по костным изменениям (по данным о полученных ранее травмах, переломах), по размеру черепа и по состоянию зубов. Опознать тела погибших моряков по внешнему виду, по мнению патологоанатома, будет крайне затруднительно, ведь все трупы матерированы, деформированы, вследствие разбухания от длительного пребывания в воде.
 |
Чернокозов вспомнил, как летом 1993 года вертолет морской авиации Северного флота потерпел крушение и упал в Баренцево море в районе острова Кильдин, затонув на глубине 220 м. Водолазы-глубоководники подняли весь экипаж вертолета (семь человек) через 2,5 месяца после аварии. Все тела были без повреждений: экипаж просто утонул. Опознали всех. По мнению Валерия Чернокозова, то же самое, скорее всего, будет и с членами экипажа "Курска" — по крайней мере, с теми, кто не пострадал от взрывов.
Однако и Чернокозов считает, что тела моряков, погибших в результате разрушений межотсечных переборок лодки, сильно изуродованы.
Был и другой случай на Северном флоте, когда спасатели поднимали подводную лодку вместе с затонувшим экипажем. Дизельная подлодка С-80 затонула в январе 1961 года, запутавшись в трале. Она была поднята спустя восемь лет, в июле 1969 года, причем тела всех 68 находившихся в ней погибших моряков были целы и невредимы. Правда, на С-80 не было взрывов.
Что же касается тел погибших на "Курске", то после исследований в морге и опознания в соответствии с флотскими традициями состоится церемония прощания и отдания им воинских почестей, после чего тела подводников планируется передать родственникам для захоронения.
Если, конечно, из "Курска" действительно удастся кого-нибудь извлечь.
ОЛЬГА МЯГЧЕНКО, ВЯЧЕСЛАВ ГУДКОВ
Слово президента
Сколько времени продлится операция, никто не знает. Никто не знает даже, удастся ли эвакуировать хоть одно тело. Наконец, есть серьезные опасения, что список жертв "Курска" может увеличиться — за счет водолазов. Главком военно-морского флота адмирал Владимир Куроедов на прошлой неделе признал, что шансы на успех невелики и главное для него — не допустить потерь среди водолазов. Куроедову можно верить: он первым спустя два дня после аварии на "Курске" сказал, что спасти, скорее всего, никого не удастся.
Но самое странное во всем происходящем — это очевидная бессмысленность. Можно понять родственников погибших, которые требовали от Владимира Путина поднять их мужей и сыновей, тем более что они-то имели в виду живых. Даже можно понять президента, который под давлением нахлынувших эмоций пообещал им это. Тогда никто не задумывался над простым вопросом: а кто будет смотреть в глаза родственникам водолазов, если, не дай бог, что-нибудь случится с ними во время подъема тел?
А случиться может что угодно. Ведь спасателям предстоит в тяжелом снаряжении протискиваться по узким отсекам, к тому же поврежденным мощнейшим взрывом. Достаточно одного неосторожного движения, чтобы нарушилась герметичность водолазного костюма или системы обеспечения кислородом, и произойдет новая трагедия.
Оправившись от горя, родственники погибших пишут обращения с просьбой отменить операцию. Моряки-подводники в один голос твердят, что море — их родная стихия и подъем тел станет нарушением священных флотских традиций. Кораблестроители признают, что подъем тел никак не поможет им достоверно установить причину катастрофы.
Но операция продолжается. По одной простой причине: президент обещал. Теперь президент не может не сдержать слова.
Это очень по-мужски. Верность данному обещанию — очень хорошее качество, тем более для президента. Он действительно должен нести ответственность за свои слова. Только получается, что нести ответственность за его слова и рисковать своими жизнями будут другие.
ИЛЬЯ БУЛАВИНОВ, редактор отдела политики