Борец с кафелем
Кажется, открытие после реконструкции исторической сцены Большого театра повысило персональную известность лишь одного человека — Николая Цискаридзе. Хотя Цискаридзе даже не участвовал в представлении на открытии театра и уж точно не был героем его реконструкции, солист балета пользовался в СМИ повышенным спросом: он стал носителем альтернативного мнения. Впрочем, вполне незамысловатого: реконструкция обошлась слишком дорого (об этом на открытии говорил и президент), но при этом забыли об удобстве для балета — где-то в зоне его обитания пол выложили кафелем, а это слишком жестко... Говорит Николай тихо, мило, интеллигентно, поэтому балет сразу хочется жалеть. Но особенно хочется пожалеть его самого: балетная жизнь не вечна и, наверное, сохранить достоинство в ее конце сложнее, чем в начале. В Большом на его критику только пожимают плечами, все понимают ее как какую-то мальчишескую обиду за неназначение руководителем балета, когда эта должность оказалась какое-то время назад вакантна. Говорят, в Минкульте с вниманием отнеслись к желанию заходящей звезды стать балетмейстером. Но предложить ему сразу же Большой?! На это не решился никто. Дали шанс начать не со столицы, но с одного из крупнейших театров страны. Отказался. Теперь специализируется по кафелю.