Все еще надеетесь на рост зарплаты? Возможно, напрасно. Изменение ставок и схемы уплаты социальных взносов, обсуждаемое в правительстве, приведет к перераспределению налоговой нагрузки, от которого выиграют компании с низкими зарплатами, а с высокими — проиграют.
Налоговое "мыло"
Хорошая новость для любителей сериалов. На прошлой неделе вышла первая серия очередного сезона "Ставка страховых взносов". Первый кадр. Крупным планом лицо главы Минэкономразвития Эльвиры Набиуллиной: с 2014 года ставка страховых взносов должна быть сокращена с нынешних 30% до 26%. А идея вернуться к ставке 34% ей не нравится.
Камера поворачивается, выхватывает опубликованную в середине марта итоговую версию доклада "Стратегия 2020". Закадровый голос зачитывает абзац, из которого следует: авторы предложили снизить ставку еще радикальнее — до 20-22% и зафиксировать ее на этом уровне на несколько лет.
План помельче: заместитель главы ЦБ Алексей Улюкаев и миллиардер Михаил Прохоров то ли хором, то ли оспаривая первенство друг друга, обсуждают идею, что налоговые ставки надо фиксировать на 10 лет.
Драматическая пауза, в кадре заместитель главы Минфина Сергей Шаталов с весьма расплывчатыми тезисами: во-первых, снижение ставок ниже 30% остается дискуссионной темой, во-вторых, оно не исключено, но лишь при условии увеличения диапазонов, на которых применяются более низкие ставки, а в-третьих, якобы есть консенсус, что их и повышать не надо.
Затем появляется его начальник, глава Минфина Антон Силуанов, который пытается оборвать дискуссию: он не готов поддержать предложение о снижении ставок. Но более резкое высказывание делается анонимно: источник в министерстве в контакте с газетой "Известия" называет идею возвращения к ставке 26% популизмом. Понятно почему. Минэкономики озабочено налоговой нагрузкой на бизнес. Мотивация Минфина ближе к земле: чем компенсировать выбывающие доходы?
Дальше ретроспектива, основное содержание предыдущих сезонов. Закадровый голос сообщает: ни один налог в последнее время не менялся так часто, как социальный. Введенный в 2001 году единый социальный налог (ЕСН) облагал зарплаты до 280 тыс. рублей в год (этот уровень ежегодно индексировался в соответствии с инфляцией) по 26-процентной ставке и подразумевал гибкую регрессивную шкалу для зарплат выше: чем больше база, тем ниже уровень ставки.
В 2010 году ЕСН заменили страховыми взносами, которые отчислялись в Пенсионный фонд, Фонд социального страхования и Фонд обязательного медицинского страхования. Ставка сохранилась на уровне 26% с зарплат до 468 тыс. (инфляция все же), регресс был упрощен: для суммы превышения действовала нулевая ставка.
Рост бюджетных расходов, прежде всего попытка приблизить среднюю пенсию к вожделенному уровню в 40% средней зарплаты, вынудил правительство увеличить в 2011 году ставку до 34%, сохранив при этом и регресс — нулевую ставку для суммы, на которую годовой доход превышает отметку 463 тыс. руб.
В результате бизнес стал открыто возмущаться непомерной налоговой нагрузкой, а подзабытые "серые" зарплатные схемы пережили ренессанс. Весной 2011 года президент Медведев тоже обратил внимание на очевидное. Ставку было вновь решено снизить. После долгой дискуссии появилась действующая сейчас схема "30 + 10": взносы в страховые фонды с зарплат до 512 тыс. в год составляют 30%, сумма превышения облагается по ставке 10%. Впрочем, эта схема, как было анонсировано в конце прошлого сезона, введена лишь на два года.
Главные действующие лица — президент с премьером — в этом сезоне еще не в кадре, бегущая строка немногословно сообщает, что они заняты обсуждением более важных проблем — состава кабинета. Так или иначе, надо дождаться результатов работы экспертов.
Цена вопроса
Экономисты ЦМАКП по просьбе "Денег" оценили размеры выбывающих доходов. "При снижении страховых взносов с 30% до 26% с сохранением регрессивной шкалы, ее значения и ставки на нынешних уровнях, прямые потери бюджета составят 450 млрд руб., то есть 0,7% ВВП",— говорит эксперт ЦМАКП Елена Пенухина. Потеря почти половины триллиона при устойчивом бюджетном дефиците кажется слишком жестким ударом по доходам, чтобы Минфин на это согласился.
"Если снизить страховые взносы с 30% до 26% с сохранением регресса и ставки регрессивного обложения, но с повышением порога до 750 тыс., потери бюджета будут чуть меньше — 332 млрд. руб., то есть 0,5% ВВП",— продолжает Пенухина. Фактически именно этот вариант в Минфине назвали популистским.
"При снижении ставки страховых взносов с 30% до 26% и отмене регрессивной шкалы прямые потери для бюджета составят всего 153 млрд. руб., то есть 0,2% ВВП",— указывает Елена Пенухина. Впрочем, отмена регресса невозможна без радикальной пенсионной реформы и чревата почти непредсказуемым ростом практики уклонения от налогов.
"Если нет ограничительной шкалы при отчислении страховых взносов, значит, не должно быть и ограничений на сверхвысокие пенсии",— считает Пенухина. А поскольку все понимают, что вряд ли государство через 10-20 лет будет способно такие пенсии обеспечить, то и платить эти налоги мало кто захочет. Выход — в форсировании накопительных элементов, это позволило бы вырваться из распределительно-страховой системы.
"Идеи, которые закладывались в пенсионную реформу в нулевых годах, содержали протестантские принципы: больше заработал, больше отложил, лучше живешь в старости,— напоминает директор Института социальной политики НИУ ВШЭ Сергей Смирнов.— В настоящее же время результаты труда слабо отображаются в пенсионном обеспечении".
Эльвира Набиуллина, Сергей Шаталов и Игорь Шувалов (спиной) еще не знают, кому в новом сезоне сериала "Ставка социальных взносов" достанутся роли доброго и злого полицейских
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Отраслевой расклад
Какой из вариантов налогового маневра выберет правительство, решится ли на сопутствующие шаги в пенсионной сфере — главная интрига будущих серий. Новый раунд этих дискуссий только начинается. Но если исходить из того, что снижать нагрузку на бизнес все равно придется, последний вариант, указанный Еленой Пенухиной (отмена регресса, ставка 26%), для бюджета формально наиболее рациональный. Он позволяет минимизировать выпадение расходов, отчитавшись при этом по телевизору о снижении налогового бремени. Как это поможет бизнесу, и какому — другой вопрос.
Из данных Росстата следует: понижение ставок при отмене регресса выгодно большинству секторов экономики. За очевидным исключением традиционно высокооплачиваемых отраслей: финансового сектора, нефтянки и добывающей промышленности в целом. Средняя по стране зарплата, начисленная за январь 2012 года, составила 23,7 тыс. руб., в добывающих отраслях — 43,2 тыс., в секторе производства нефтепродуктов — 50,5 тыс., в банках и финансовом секторе — 63,8 тыс. руб.
Проще говоря, зарплата у большинства россиян меньше 300 тыс. руб. в год, до порога регрессии далеко. Значит, снижение на 4 процентных пункта ставок социальных взносов позволит их работодателям сэкономить. Например, средняя годовая зарплата в образовании составляет 195 тыс., соответственно, отчисления по существующей схеме — 58,5 тыс. Снижение ставки страховых выплат до 26% скорректирует отчисления до 50 тыс. руб.
В высокооплачиваемых секторах ситуация иная. Средняя годовая зарплата сотрудника финансового сектора составляет 766 тыс. руб., и по действующей схеме "30 + 10" его страховые отчисления составляют 184 тыс. руб. При отмене регрессивной шкалы и переходе на общее 26-процентное обложение отчисления увеличатся до 200 тыс., то есть более чем на 10%.
Не следует забывать, что подобная мера приведет также к долгосрочному ограничению роста зарплат. Для многих доходы выше 50 тыс. в месяц, а значит, и мечты об ипотеке и достойном уровне жизни, так и останутся мечтами.
Эксперты соглашаются, что статистически снижение ставки страховых выплат до 26% на большинстве работников скажется положительно. Негативные последствия отмены регрессивной шкалы ощутит меньшинство. Но не совсем корректно представлять интригу ситуации как конфликт интересов рабочих из Нижнего Тагила и разжиревшей нефтянки вкупе с русским Уолл-стритом.
Ныне регресс действует для зарплат от 44 тыс. руб. Такие есть не только в топовых секторах экономики, но и во многих частных компаниях, IT-сфере, научной среде. Много относительно высоких зарплат и во вполне традиционных секторах экономики. Например, по данным Росстата, доля сотрудников с зарплатой выше 40 тыс. руб. в строительстве и на транспорте составляет 18%. Это не только относительно богатая столица, но и регионы.
Налог на креативный класс
Картина последствий изменения ставок разнится и в региональном разрезе. Самые высокие в стране зарплаты — в Москве, чуть ниже в Санкт-Петербурге и еще десятке городов-миллионников. Жители крупных городов и пострадают в первую очередь от манипуляций с социальным налогом: поднимут ли его напрямую или снизят, но убрав при этом регрессивную шкалу. В таком развитии сюжета конспирологический ум может обнаружить даже изощренный способ мести "разгневанным горожанам".
По факту же высокие зарплаты в экономике выплачиваются на наиболее эффективных предприятиях, в адекватно развитых отраслях. Персонал подобных компаний и так обременен крупными социальными отчислениями, с помощью которых и поддерживается на плаву тонущая пенсионная система. А очередная манипуляция с социальным налогом грозит подорвать это хрупкое равновесие, снизит эффективность передовых секторов, вынудит руководство компаний уводить финансы в тень, что только ухудшит собираемость налогов. А послабление получат остающиеся в прошлом веке сектора и предприятия с низкой производительностью труда.
Проще говоря, перераспределение налоговой нагрузки может способствовать разве что созданию сборочных производств, то есть реализации относительно краткосрочной стратегии. А скорее всего, оно лишь стимулирует консервацию отсталости, сделает совсем уже неизбежной экономическую стагнацию. Для долгосрочного устойчивого экономического роста нужно создавать высокооплачиваемые места, необходимы инвестиции, рост производительности труда — как раз то, чему могут помешать очередные налоговые новации.