Разборки в большом городе

На китайском политическом небосклоне закатилась самая яркая звезда. Своего поста лишился Бо Силай, глава крупнейшего мегаполиса мира Чунцин. Скандальная отставка Бо окажет серьезное влияние на борьбу за власть, которая идет в стране перед осенним съездом партии. От того, кто возьмет верх, зависит будущий курс второй державы мира и крупнейшего соседа России.

Александр Габуев; Алексей Ефимов, собкор "РИА Новости" в Пекине

"Твой взгляд сверкает, как меч! "Секретарь, борец со злом" — этот драгоценный титул даровал тебе народ! Ты решителен в борьбе с коррупционерами, всегда справедлив и всегда с народом! С тобой люди могут рассчитывать на лучшее! О, Бо Силай, Бо Силай! Китаю нужны десятки тысяч таких героев, как ты!". Самодельный клип, в котором бывший рабочий Ли Лэй исполняет эту песню, два года назад взорвал китайский интернет и до сих пор собирает тысячи просмотров. Ведь герой незамысловатой песенки — 62-летний Бо Силай, самый яркий политик в Китае.

До прошлой недели он возглавлял самый крупный мегаполис мира — 30-миллионный Чунцин — и готовился этой осенью по итогам XVIII съезда Компартии Китая (КПК) стать могущественным постоянным членом Политбюро.

Но 15 марта карьерная звезда Бо Силая сорвалась. Государственное информагентство "Синьхуа" передало лаконичное сообщение о том, что он смещен с должности главы партийной организации Чунцина, а на его место назначен вице-премьер Чжан Дэцзян.

Внезапное объявление было сделано через день после закрытия ежегодной сессии Всекитайского собрания народных представителей — высшего законодательного органа КНР. В день закрытия сессии Бо Силай подвергся неожиданно резкой атаке со стороны премьера Вэнь Цзябао — фактически второго человека в стране после председателя КНР Ху Цзиньтао. "Руководители Чунцина добились больших успехов, но им надо обдумать свое поведение и вынести хороший урок из дела бывшего начальника полиции города Ван Лицзюня",— заявил он на итоговой пресс-конференции.

Тем временем в коридорах Дома народных собраний некоторые высокопоставленные делегаты выискивали в толпе Бо Силая, чтобы просто молча пожать ему руку. Партийная элита уже обо всем знала и прощалась с человеком, который стал первой крупной жертвой начавшейся в КПК борьбы за власть.

Большое будущее Бо Силая было предопределено уже тем, что он родился в семье Бо Ибо (1908-2007) — видного революционера, сподвижника "великого кормчего" Мао Цзэдуна, а затем и одного из ближайших соратников архитектора китайских рыночных реформ Дэн Сяопина. В 1990-е и начале 2000-х Бо-старший уже не занимал официальных постов в партии и правительстве, но считался одним из "восьми бессмертных" — наиболее авторитетных пожилых членов партии, мнение которых было определяющим при принятии ключевых решений. Таким образом, Бо Силай относится к "наследникам" — неформальной группировке внутри партии, объединяющей отпрысков из семей высокопоставленных руководителей коммунистического Китая.

Бо Силай не стал следовать примеру многих сверстников из блатных семей, которые в 1980-е годы предпочли не карабкаться вверх по партийной лестнице, а заняться частным бизнесом, пользуясь связями и покровительством могущественных родственников, или сесть в кресло руководителя крупной госкомпании. Окончив самый престижный в стране Пекинский университет, Бо начал чиновничью карьеру сначала в центральном партийном аппарате, а затем — в глухой провинции Ляонин близ российского Дальнего Востока, которая на заре 1990-х была частью депрессивного промышленного региона на северо-востоке КНР. В 1993 году он стал мэром Даляня — маленького райцентра на месте Порт-Артура. Под его руководством город начал преображаться, сейчас его по праву называют Гонконгом Северного Китая. Он дослужился до поста губернатора Ляонина, а в 2003 году молодой (по китайским, разумеется, меркам) чиновник из хорошей семьи стал министром коммерции. Именно тогда о Бо открыто заговорили как о восходящей звезде и представителе "пятого поколения руководителей" — команды, которая осенью этого года сменит тандем Ху Цзиньтао и Вэнь Цзябао и будет руководить Поднебесной до 2022 года.

В 2007 году по итогам XVII съезда партии Бо Силай был снова направлен в провинцию. Назначение партийным секретарем (то есть ключевым чиновником, более влиятельным, чем мэр) в крупнейший город Китая, равный по статусу отдельной провинции, а также вхождение Бо Силая в 20-местное Политбюро ЦК КПК означали только одно: сын одного из "бессмертных" идет прямой дорогой на вершину китайской властной вертикали. И хотя он не стал преемником верховного лидера КНР (им был назначен более молодой "принц", вице-председатель КНР Си Цзиньпин) или премьера (им оказался протеже генсека Ху вице-премьер Ли Кэцян), возможное включение в состав девяти постоянных членов Политбюро на следующем съезде означало бы попадание на Олимп. Ведь в КНР все решения принимаются постоянными членами Политбюро коллективно на основе простого голосования, а генсек — лишь первый среди равных. Но для успеха кандидат сначала должен проявить себя. И Бо Силай избрал самый необычный для китайской бюрократии способ.

Достижения региональных руководителей в Китае, где происходит постоянная ротация высших кадров между центром и периферией (в среднем раз в пять лет), обычно оцениваются по целому набору показателей, главные из которых — рост ВВП и отсутствие выступлений "несогласных". Обычно партийные секретари работают над этой задачей тихо, редко общаются со СМИ и стараются, чтобы за них говорили цифры.

Однако Бо Силай с самого начала сделал ставку на максимальную публичность. Он охотно появлялся перед журналистами, раздавая многочисленные интервью, в которых не стеснялся всеми силами пиарить достижения Чунцина. Открытый стиль руководителя, его приятная внешность разительно отличались от унылого бормотания безликих бюрократов вроде Ху Цзиньтао: Бо был скорее похож на какого-нибудь популярного американского губернатора, начинающего борьбу за президентский пост. Вскоре Бо Силай превратился едва ли не в одного из самых популярных политиков: по опросу читателей "Жэньминь жибао" в 2009 году он стал "Человеком года". Секретом популярности Бо стало то, что свои слова он подкреплял делами.

Первым масштабным подвигом, прославившим Бо Силая на весь Китай, стала его кампания по борьбе с коррупцией в Чунцине, которая получила название "Мочить зло".

Крестовый поход против коррупционеров и триад Бо объявил весной 2009 года. Самой крупной жертвой этой кампании оказался Вэнь Цян, на протяжении долгих лет бывший замначальником полиции Чунцина. Следствие доказало, что Вэнь, считавшийся образцовым милиционером, "крышевал" мафию — с 1996 по 2009 год он получил от триад 12 млн юаней ($1,76 млн). Суд также доказал, что в августе 2007 году он изнасиловал студентку. В деле фигурировали эпизоды изнасилования местных звезд кино и эстрады, а также женщин-подчиненных, однако доказательств найти не удалось. Но и этого хватило для того, чтобы Вэнь Цян был приговорен к смертной казни и расстрелян. Помимо Вэня 20 лет тюрьмы получила его жена Чжоу Сяоя. Невестка Се Цайпин получила 18 лет за торговлю наркотиками и организацию подпольного тотализатора. Се ездила по улицам Чунцина на Mercedes, имела несколько роскошных загородных вилл и гарем из 16 молодых людей.

Всего же в рамках громкой кампании в Чунцине были арестованы свыше 3,3 тыс. человек. Сотни из них осуждены на длительные сроки, включая более 100 чиновников городской администрации. В ходе проверок была расформирована вся городская полиция, многие офицеры отправились за решетку.

Борьбу с триадами и "оборотнями" возглавил замначальника полиции Ван Лицзюнь, который вскоре стал начальником управления общественной безопасности, вице-мэром и правой рукой амбициозного Бо Силая. По слухам, его тело украшают 20 шрамов от ножевых и пулевых ранений, полученных в схватках с мафией. Именно Ван Лицзюнь начал практиковать методы борьбы с коррупционерами, которые до него использовались в Китае крайне редко. Подчиненные Вана врывались к подозреваемым по ночам без санкции суда. Чиновники попросту исчезали на несколько недель, а затем появлялись уже в суде — сломленные, готовые во всем признаться и сдать всех подельников.

При этом сведения о том, как секретарь и его верный помощник каленым железом выжигают коррупцию, часто попадали в блоги и на интернет-форумы, а оттуда — в СМИ. Похоже, эту информацию по указанию Бо Силая сливали сами сотрудники чунцинского горкома. Эффект был просчитан очень грамотно: жители города, а затем и других регионов все более восторженно отзывались о решительном секретаре, который борется с самым ненавистным пороком китайской системы — коррупцией. А методы, находившиеся за гранью закона, никого особо не смущали.

Когда в июле 2010 года СМИ сообщили о расстреле Вэнь Цяна, перед зданием Верховного суда собралась ликующая толпа. Над головами колыхался огромный транспарант: "Взяточник казнен, партия мудра, страна процветает".

Заработав очки на ниве борьбы с коррупцией, Бо Силай взялся за другую проблему китайского общества — отсутствие какой-либо внятной моральной основы, кроме всеобщего желания зарабатывать много денег, покупать вещи престижных западных брендов и иметь как можно больше сексуальных партнеров. Для борьбы с моральным разложением парторганизация Чунцина под руководством Бо Силая стала продвигать коллективистские ценности времен Мао, приправляя их идеями национализма.

В 2009 году мэрия Чунцина начала кампанию по пропаганде идей Мао Цзэдуна: горожане стали получать SMS с цитатами из "великого кормчего". Затем появились рингтоны с популярными песнями эпохи Мао. При этом Бо старался не надоедать населению экскурсами в марксизм-ленинизм, а делал акцент на теме социальной справедливости — еще одного больного вопроса для страны, в которой за 20 лет под лозунгом "кто-то должен обогатиться первым" поголовье долларовых миллиардеров из списка Forbes росло такими же темпами, как число крестьян, приехавших на работу в города за $100 в месяц.

Помимо распространения идеологии и борьбы с коррупцией в Чунцине при Бо Силае проводились и масштабные экономические эксперименты. Так, в Китае впервые была запущена биржа по торговле земельными участками, это позволило крестьянам получать значительные доходы от уступки прав на земли, которые раньше девелоперы забирали за бесценок, подкупив местных чиновников. Кроме того, была реформирована система прописки, что позволило крестьянам пользоваться социальными благами горожан. В итоге был отчасти реализован один из лозунгов Мао: дистанция между городом и деревней начала сокращаться.

С прошлого года эксперты, СМИ и рядовые граждане Китая заговорили о появлении в стране новой "чунцинской модели" развития. Главными ее чертами стала борьба за социальную справедливость, забота о наименее защищенных слоях общества, коллективизм, патриотизм и опора на патерналистское государство. Чунцин стал местом паломничества для многих видных ученых, которые представляют набирающее силу интеллектуальное движение "новых левых" — сторонников сильного государства как гаранта социальной справедливости, ради которой правительство может и должно ограничивать капиталистический рынок. Эта модель начала продвигаться как альтернатива действующей либеральной "гуандунской модели", доминировавшей последние 20 лет и названной в честь 100-милионной провинции Гуандун, которая стала главным локомотивом роста экономики КНР и превращения страны в мировой сборочный цех.

Взлет Бо Силая нравился в партии далеко не всем. Главным неформальным критиком эксцентричного чунцинского секретаря стал его предшественник на этом посту Ван Ян, ныне возглавляющий партийную организацию провинции Гуандун. В отличие от "принца" Бо, Ван является представителем конкурирующей неформальной группировки внутри партии — выходцев из китайского комсомола, которым в начале 1980-х годов руководил нынешний генсек Ху. В гонконгскую прессу не раз попадали утечки о жесткой полемике Бо и Вана на заседаниях Политбюро. Многие предполагали, что за критикой Бо стоит и его патрон — товарищ Ху Цзиньтао.

Помимо критических статей о результатах "чунцинского эксперимента", которые появлялись в интернете и гуандунских СМИ, предпринимались и атаки на семью Бо Силая. В 2007 году перед XVII съездом партии в сети гуляла информация о том, что отец Бо Силая в 1931 году был освобожден из тюрьмы после того, как сдал противникам Мао Цзэдуна из правительства генерала Чан Кайши многих коммунистов.

Еще более чувствительный удар был нанесен пару лет спустя: в китайских соцсетях появились фотографии 25-летнего Бо Гуагуа — сына чунцинского секретаря, который окончил престижную частную британскую школу Harrow, а затем учившегося в Balliol College в Оксфорде. Фотографии, на которых молодой Бо развлекается в лондонских клубах, пока его отец борется за коммунистическую мораль, вызвали много недовольства. "После появления этих фотографий Гуагуа еще долгое время не ходил тусоваться, стал крайне осмотрителен и все время твердил, что это выскочки-гуандунцы хотят погубить отца",— рассказал "Власти" один из однокурсников Бо Гуагуа по Оксфорду.

Однако удар, который похоронил карьеру Бо Силая, был нанесен по человеку, помогшему ему взлететь так высоко,— по "честному милиционеру" Ван Лицзюню. В начале февраля стало известно, что он посетил консульство США в столице соседней с Чунцином провинции Сычуань — городе Чэнду. Зачем Ван пошел в консульство, не сообщалось, хотя сам факт визита подтвердила официальный представитель Госдепа США Виктория Нуланд. По некоторым данным, мэр Чунцина Хуан Цифан отправился в Чэнду с полицейскими на 70 машинах, пытаясь вернуть Вана. Однако бывшего шефа полиции уже перехватили агенты комиссии КПК по проверке дисциплины — антикоррупционного органа партии. Бывшего полицейского вывезли прямо из Чэнду в Пекин, после чего было объявлено, что он ушел в отпуск "по состоянию здоровья". И лишь на прошлой неделе власти объявили, что Ван Лицзюнь снят со всех постов, а в отношении него начато расследование.

Загадочный инцидент в консульстве "Власти" разъяснил источник, близкий к Госдепу США. По его словам, Ван Лицзюнь пришел в консульство просить политического убежища. "Он говорил, что кто-то очень большой в Пекине начал копать под Бо Силая и зайти решили через него. Ему бы припомнили незаконные аресты и много чего еще,— рассказал собеседник "Власти".— Он просил спрятать его и вывезти в США, обещав в обмен рассказать все о коррупции в Чунцине. Но удовлетворить его просьбу было невозможно: после консультаций с Вашингтоном было объявлено, что убежища он не получит. Тогда Ван был вынужден покинуть консульство. Агенты партии уже ждали его снаружи". По словам источника, отказ США объяснялся нежеланием портить отношения с Пекином в предвыборный для Барака Обамы год из-за столь дурно пахнущей истории. "Мы вывезли из КНР за последние 20 лет всего несколько человек. Пару северокорейских перебежчиков и одного диссидента после событий на площади Тяньаньмэнь. Ван Лицзюня вывезти мы бы просто не смогли, а держать его в консульстве несколько лет тоже невозможно",— объяснил он.

Падение Бо Силая будет иметь большое значение в борьбе за власть внутри руководства КПК перед съездом. После своего отстранения попасть в Политбюро он наверняка не сможет, что нанесет серьезный удар по группировке "принцев" во главе с Си Цзиньпином и укрепит позиции сторонников генсека Ху. В итоге к власти в Китае может прийти не очень стабильное, раздираемое внутренними интригами руководство, где каждая из группировок мечтает взять реванш. Такая конструкция будет иметь трудно предсказуемые последствия для курса Пекина на ближайшие десять лет, в том числе во внешней политике.

Впрочем, возможен и другой исход. Вскоре после объявления об отставке Бо китайская сеть микроблогов Sina Weibo (аналог запрещенного в КНР Twitter) заполнилась комментариями, в которых Бо Силая сравнивали с Борисом Ельциным. "Я сразу вспомнил про Ельцина. Того тоже зажали в угол, но он все же выиграл",— писали пользователи. А ближе к вечеру корреспондент "Власти" получил сообщение от одного из представителей китайской элиты, входящего в группировку "принцев": "А Вам не кажется, что Бо Силай может стать китайским Ельциным и в конце концов сменить режим? По-моему, сейчас Китай очень похож на СССР накануне развала".