Капитан, который не тонет

Начавшийся неделю назад суд над капитаном, утопившим три десятка своих пассажиров, выявил самый неожиданный поворот в этом деле: Франческо Скеттино, оказывается, всем жалко. Это самое сильное впечатление корреспондента "Огонька", побывавшего на процессе

Елена Пушкарская, Гроссето

Франческо Скеттино, экс-капитан круизного лайнера Costa Concordia, утопивший его вместе с 32 пассажирами, в роковой вечер 13 января 2012-го, спустя 8 месяцев вновь на плаву. Не то чтобы он вышел в море, но его душевное состояние, жизненные перспективы, а также имена портных, которые шили ему костюмы,— все это живо интересует журналистов, съехавшихся со всего мира в тосканский городок Гроссето на слушания по делу о крушении лайнера. Это третьи слушания, и открылись они неделю назад. Основная новость — присутствие самого Скеттино, главного, но не единственного обвиняемого. А также то, что он вызывает сочувствие даже у тех, кто чудом выжил после его маневров.

Спасательные круги

В те январские дни, когда мир стал свидетелем расшифровки переговоров срывавшегося на площадную ругань (по сути, на мат) офицера береговой охраны де Фалько с тогда еще капитаном Costa Concordia Скеттино, все было вроде бы ясно. Безбашенный капитан завел на рифы корабль с четырьмя тысячами пассажиров, чтобы выпендриться то ли перед приятелем, то ли перед девицами, а затем постыдно сбежал с тонущего корабля. Учитывая, что 32 его пассажира так и не смогли выбраться самостоятельно и погибли, капитана считали достойным самого строгого и образцового наказания, для чего, собственно, местная полиция и поместила его в тюрьму, подальше от гнева родственников погибших.

Но время шло, и вместе с продолжающим погружаться в прибрежные воды остовом бывшего красавца лайнера дело о его крушении стало тоже понемногу "тонуть", обрастая ракушками обстоятельств, экспертных заключений, тяжб, претензий и контрпретензий, недомолвок и слухов, которые исправно тиражировали медиа.

В принципе, итальянское правосудие и так-то не отличается особой суровостью. Несмотря на весь груз ответственности, арестованный 15 января 52-летний капитан провел в тюремной камере всего-то два дня. Уже 17 января он был переведен под домашний арест, а в июле сняли и тот (свободу обвиняемого ограничили лишь пределами городка Мета-ди-Сорренто под Неаполем, где капитан проживал с детских лет). Да и семьи в Италии крепкие: стало известно, что Скеттино был встречен женой и детьми с сочувствием и заботой. Выяснилось также, что по матери он из потомственных моряков, которые не раз сталкивались с превратностями судьбы.

Соседи — странное дело, без исключения — тоже говорили о нем сочувственно. "Он понимает всю тяжесть произошедшего, не сомневайтесь,— убеждал корреспондента "Огонька" проживающий рядом родственник, попросивший звать его просто Джузеппе.— Но вот сдаваться он не желает. Он еще всем докажет, что настоящий капитан". А друг Скеттино, тоже капитан, Франческо Амато, вообще полагает, что "такое" с каждым могло случиться: "Я знаю Франческо давно, он умный, квалифицированный, способный. И всегда был лучшим из нас".

А как бы вы хотели? Маленький городок в Кампании (южная Италия.— "О"), где законы омерты (круговой поруки.— "О") распространяются не только на козни Каморры. Это привычка и образ жизни итальянского юга (а по правде говоря, не только юга), как и бесшабашный мачизм, который на Апеннинах всегда встречает молчаливое поощрение.

Взять вот тот же "поклон", как именуют профессиональные моряки, опасно близкий к берегу разворот (или иной маневр) корабля в знак приветствия проживающим там важным персонам или личным друзьям. До случая с Costa Concordia это было в большой моде, причем пассажиры круизных лайнеров приходили от таких маневров в восторг.

Красавчик (а это именно так по средиземноморским канонам) Франческо Скеттино не только регулярно отмечался такими подвигами, но и вообще был лицом круизной компании Carnival Corporation, а также ее итальянской дочки Costa Crocere. Неспроста же он красовался в рекламных роликах и на плакатах! Да и вообще все 10 лет, что он работал в компании, где по иронии судьбы начинал с должности начальника службы безопасности, экс-капитан имел безупречную репутацию. Никого не насторожило, что за месяц до катастрофы он вопреки приказу командования марсельского порта вывел корабль в море при скорости ветра в 60 узлов. А в ноябре 2008-го при заходе в гавань Палермо его судно натолкнулось на портовые укрепления и получило повреждения надводной части корпуса.

Это теперь уж, постфактум, когда экс-капитан рассорился со своей компанией, пресс-секретарь Costa Crocere сетует "Огоньку", что, мол, Скеттино получил капитанскую должность, требующую 20-летней выслуги, недопустимо быстро — всего-то после 4 лет работы. Но в Италии, как и в России, особое отношение к тем, кого "рекомендовало" двигать наверх, а потом взялось "прессовать" начальство. Поэтому меня не особо удивила и страница в поддержку Скеттино в Facebook, где посетители, среди которых немало моряков-профессионалов, уверяют, что своим профессионализмом он спас тысячи жизней. Здесь своих не сдают.

Капитанские подмостки

Куда менее снисходительны иностранцы. К примеру, коллега из The Daily Beast (за процессом следят и в Америке) неполиткорректно напомнил: "За 5 лет капитанства Скеттино заработал прочную репутацию бабника и нарушителя правил кораблевождения".

Впрочем, подкрепить это мнение разговором с подследственным непросто. Скеттино для иностранных журналистов недоступен, адвокаты отсоветовали ему беседовать с незнакомыми корреспондентами. Правда, даже из того, что он наговорил итальянцам, видно: этот человек постоянно старается переложить вину на других. То (по горячим следам в интервью телеканалу RAI) заявит, что судно столкнулось с подводной скалой, которой не было на картах. То (сразу после ареста) объяснит следователям, что попал в шлюпку, оступившись при попытке дотянуться до находящегося в ней спасательного жилета. "Свой я отдал кому-то из пассажиров",— уверял тогда Скеттино, доказывая, что не только не бросил корабль, но и "спас сотни, возможно, тысячи жизней". А теперь вот его защита пытается переложить часть вины на матроса-якорщика, который якобы не разобрал английской команды, из-за чего корабль на рифы и бросило.

Впрочем, когда наступательная стратегия становится невозможной, Скеттино принимается каяться. Так, минувшим летом Canale 5 каким-то чудом вынул из него большое интервью, в ходе которого капитан впервые заявил, что он "сожалеет". Но через пять минут эфира опять говорил о том, что "в момент, когда судно налетело на скалу, им управлял другой офицер".

Скеттино объясняет: к моменту трагедии, он был "увлечен телефонным разговором с бывшим капитаном на острове Джильо (ради него, как известно, и был проделан приведший к катастрофе "поклон".— "О")". Так вот, продолжает подследственный, "я виню себя за то, что отвлекся". Любопытно, что при этом сразу после удара о рифы (в 21:45) он, как следует из расшифровки его разговоров, снова сосредоточился и успел пообщаться с женой, чтобы сообщить ей важную новость: "Карьера капитана закончена".

Вот и теперь он пользуется любой медийной возможностью, чтобы показать себя хорошим, но попавшим в трудный переплет человеком. СМИ ему помогают. Вслед за Canale 5 госканал RAI показал интервью с братом без вести пропавшего официанта корабельного ресторана, индийца по национальности. По его словам, Скеттино "сказал, что не является единственным виновником кораблекрушения, что все еще должно выйти наружу. Это был хороший разговор", заключает брат погибшего.

А на днях информагентства отбили и вовсе сенсацию — Скеттино, оказывается, сам намерен подать в суд на компанию Costa Crocere , которая незаконно, то есть без веской, как считает экс-капитан, причины, его уволила. Это подразумевает восстановление на службе и выплату жалованья, но главная цель, считает итальянская пресса, не в этом. Защитникам Скеттино нужен был "ход конем" перед началом нынешних слушаний, в ходе которых суд как раз и пытается установить степень вины еще восьмерых человек, которые проходят по делу вместе со Скеттино. Это старпом Чиро Амброзии, еще четыре офицера Concordia и три высокопоставленных сотрудника Costa Crociere.

Изображая жертву

Процесс проходит в городском театре, где на сцене восседают прокуроры и обвиняемые, а зрительный зал отдан потерпевшей стороне, в основном представленной адвокатами (их больше сотни) и свидетелям, пожелавших "посмотреть в глаза" человеку, бросившему их на произвол моря (таких не более десяти). Слушания идут в закрытом режиме. Более того, вокруг театра установлена красная зона, на манер тех, что ограждают разные VIP-посиделки. Большинство журналистов, по сути, отрезали от информации, отведя им роль зевак. Коллега из Sky News поэтому чуть не за пиджаки ловит выходящих из красной зоны адвокатов, свидетелей и более счастливых коллег.

Такие предосторожности объясняются не столько секретностью: в театральном зале суда шла рутинная процедура дознания (кто, при каких обстоятельствах, что сказал и что ответил, когда узнал о катастрофе, как прореагировал и т.п.). На вопросы прокурора Валерии Саркио отвечали эксперты прокуратуры Гроссето, независимые специалисты и карабинеры, отвечавшие за научно-техническую часть в ходе предварительного следствия и изучавшие содержимое черного ящика судна.

Скеттино — он впервые присутствовал на слушаниях — слова не получил. Он просто слушал и показывал себя публике, при этом организаторы, опасаясь эксцессов, из предосторожности вводили его в зал через черный вход. Но обошлось, кроме репортеров, его крови никто не жаждал.

Больше того, в первый день слушаний бывший пассажир Concordia по имени Лучано Кастро пожал руку подследственному. А потом рассказал журналистам, что тоже не думает, будто "капитан один виновен в случившемся". Пара пассажиров из Германии, желавшая "заглянуть капитану в глаза", после того как "чуть не умерла от страха", также встретилась с ним и также прониклась сочувствием.

"Я хотел сказать ему: "Знаешь, ты сделал нам очень плохо, ведь моя жена не умеет плавать",— рассказывал потом этот немец.— А он ответил, что ему тоже плохо и он не спит по ночам". "Вообще он выглядит не таким черствым, как мы ожидали. Уверена, виновен не он один",— продолжает его, по счастью не угодившая в воду, жена.

Все, кто видели на минувшей неделе Скеттино, отмечают: он сильно нервничал — все время грыз ногти, у него дергался глаз. При этом был предельно любезным, ежедневно менял костюмы и при малейшей возможности твердил, что в ту ночь спас многих пассажиров, правильно развернув корабль. "Хочу, чтобы правда восторжествовала",— повторял он. Линия, в общем, ясна: бывшему любимчику начальства очень хочется, чтобы круизная компания разделила с ним вину, уменьшив его долю ответственности.

При своих интересах

Реакция журналистов понятна. Но почему потерпевшие повторяют слова о сочувствии к оказавшемуся крайним экс-капитану? Все становится понятно после разговора с адвокатом потерпевшей стороны, американцем Джоном Ивасом.

Он представляет на этих слушаниях интересы 150 пассажиров и членов экипажа Concordia. В Италии известен благодаря выигранному несколько лет назад процессу, в ходе которого отсудил у правительства США по 2 млн долларов для каждого, кто пострадал, когда американский истребитель повредил подвесную канатную дорогу в Итальянских Альпах. Сейчас Ивас намерен добиться того же от Carnavalia — материнской компании Costa Crocere. И в этом смысле безработный Скеттино для него и его подзащитных, безусловно, фигура менее перспективная, даже несмотря на все его смены костюмов.

Это, конечно, версия, но если она верна, то и ставка адвокатов Скеттино — сделать его жертвой обстоятельств — представляется единственно возможной. Большинство моих коллег на процессе убеждено: ему просто выгодно тянуть время, чтобы подольше оставаться дома.

Правда, убедить во всем этом прокурора Гроссето Франческо Верузио будет непросто. Он уже назвал последние заявления экс-капитана "ложью", отметив, что все документы и свидетельства доказывают: главная ответственность за крушение все-таки на Скеттино. Вдобавок выяснилось, что корабль носом к берегу развернул не он, а ветер с течением. По мнению юристов, по совокупности обвинения, которое включает и убийство по неосторожности, и бегство с корабля, где оставались люди, не способные спастись сами, а также нарушение правил мореплавания, ему не миновать 15 лет тюрьмы.

Впрочем, в Италии дела быстро не делаются. У каждого из 9 обвиняемых на этом процессе есть свой адвокат и свои интересы, как есть они и у потерпевших. Дело на глазах обрастает массой подробностей, не всегда напрямую касающихся основных пунктов обвинения. Например, к нему только что добавили материалы о мародерстве на затопленном корабле: с него, оказывается, стащили массу ювелирных украшений, часов и даже корабельный колокол.

А тем временем несчастная Concordia продолжает лежать на боку, что гробит окружающую среду (из нее по-прежнему вытекает топливо) и имидж Италии. Даже толпы любопытных, съезжавшихся на остров Джилио поглазеть на этот труп итальянского гламура в первые месяцы после трагедии месяцы, потеряли интерес и иссякли. По словам представителей фирмы, занимающейся эвакуацией корабля, хорошо, если удастся завершить все к февралю. Тогда у острова будет шанс заработать хотя бы на следующем турсезоне.