Стагнация экономики, о риске которой несколько лет твердили и пессимисты, и даже некоторые правительственные чиновники,— уже факт. И власть, и общество его игнорируют.
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
"Мы ожидали замедления роста, но это хуже, чем мы ожидали. Риски торможения роста даже сильнее, чем мы предупреждали раньше" — так замруководителя Минэкономики Андрей Клепач прокомментировал в прошлый понедельник экономические итоги января. Хуже — это значит и уход в отрицательную зону динамики ВВП, и спад промпроизводства, и практически нулевой рост инвестиций, и снижение потребительского спроса, и резкое сокращение нормы сбережений, и рост инфляции, и падение реальных располагаемых доходов.
То есть уже в конце прошлого года было ясно, что дела обстоят неважно. К чести Клепача, он и раньше этого не скрывал. Но сейчас Минэкономики признало, что "неважно" — слишком слабый эпитет для описания дел в нашей экономике. Еще несколько таких же провальных месяцев, и можно будет говорить о спаде, формальной рецессии, полноценном кризисе. На фоне, между прочим, нефти выше $110 за баррель.
В нормальной стране (ну, может, такой, какую бы хотели считать нормальной "Деньги" и многие их читатели) это стало бы новостью номер один. Ничего подобного. Деловые газеты даже не вынесли это сообщение на первые страницы. Парламент не сделал заявления, Центробанк, премьер-министр и президент отмолчались. О центральных каналах ТВ вообще не будем говорить.
В нормальной жизни "Деньги", вероятно, посвятили бы упомянутым данным большую статью, привели бы все цифры из докладов Минэкономики и Росстата. С пристрастием допросили бы экспертов. Обязательно бы пояснили, что, даже несмотря на процедуру сезонной очистки (она позволяет сравнивать результаты таких непохожих месяцев, как январь и декабрь или, скажем, июль), январские данные особенно ненадежны, на их основании рискованно делать серьезные выводы. Кстати, именно потому их нет в этой колонке.
В нынешней реальности у этой статьи почти не было бы читателей. Застой как факт жизни и среднесрочный прогноз думающей и активной частью общества уже отрефлексирован. Особенно в его экономической составляющей. Остается лишь наблюдать за политической компонентой, за "взбесившимся принтером", за тем, как увлеченно власть воссоздает и имитирует атрибуты брежневской эпохи. Разумеется, модифицируя и модернизируя их с учетом технологического прогресса и деградации образовательного уровня. За тем, например, как на место лживого марксистско-ленинского начетничества приходит махровое мракобесие с использованием самых современных компьютерных и телекоммуникационных технологий.
Экономически активным, самым богатым и предприимчивым согражданам тоже, кажется, уже все ясно. Самые пугливые уезжают, увозят из страны семьи и деньги: им интереснее перспективы экономики совсем других стран. Самые циничные сделали ставку на паразитизм на властной вертикали, на коррупционные схемы: у них все будет в шоколаде, до тех пор пока чиновная жадность не выйдет на следующий уровень. Остальные просто перестали строить долгосрочные планы, отсюда и нулевой рост инвестиций.
Для менее продвинутых, для аудитории центральных телеканалов Кремль, похоже, готовит новую пропагандистскую парадигму. Обойтись старыми не получится: падение реальных доходов рано или поздно станет заметно на уровне личного кармана. Придется объяснять, что экономический рост — плохой показатель, что нет беды в стагнации, что нынешняя остановка — временная, а за ней последует быстрый рывок (большой скачок, ускорение — история знает и другие варианты). Поиск врагов, которые вставляли палки в колеса, продолжится, часть их уже на слуху, от Госдепа до бывшего руководства Минобороны. Список совершенно точно будет длиннее, от коррупционеров-стрелочников до граждан, отправляющих детей учиться за границу.
На этом фоне никакие разговоры и даже реальные телодвижения в сторону улучшения делового климата не приведут к возобновлению роста. На осинке не растут апельсинки. В сумасшедшем доме не бывает экономики.