Заказчиком убийства журналиста Владислава Листьева является сенатор Сергей Лисовский. Об этом якобы заявил гендиректор "Первого канала" Константин Эрнст в интервью, которое было опубликовано на сайте "Сноб". Автор интервью Евгений Левкович ответил на вопросы ведущего Андрея Норкина.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Публикацию уже убрали из открытого доступа, так как Эрнст сказал это не под запись, с выключенным диктофоном. А строки с обвинениями в адрес сенатора были удалены. Интервью Эрнст дал несколько лет назад.
— Почему вы решили опубликовать текст, который был готов, насколько я понимаю, несколько лет назад? Можете ли вы сказать, когда?
— Я уже написал все на Facebook, это самый часто задаваемый вопрос. Никакого подвоха нет, я просто очень долго не мог опубликовать этот текст, потому что никто не хочет связываться с "Первым каналом". По-моему, это видно, что довольно мало СМИ, которые рискнули бы такую информацию напечатать. Я, честно говоря, "Сноб" подставил, поскольку у меня есть пароль от своего блога, я просто взял и напечатал.
— Я сейчас не имею возможности ваши публикации в Facebook читать. Если я вдруг что-то буду спрашивать, о чем вы уже сказали, вы уж не обижайтесь, будьте добры. Все-таки почему вы решили сейчас этот текст сделать достоянием гласности?
— Я вам объясняю еще раз: я очень долгое время не мог его опубликовать.
— Просто нашли возможность техническую, скажем так?
— Нет, техническая возможность была. Я мог ее напечатать, например, у себя в Facebook или в простом LiveJournal. Но не знаю, я надеялся, что это будет напечатано в каких-то изданиях. Не потому, что, поверьте, что хотел на этом заработать. Я за этот текст не получил ни копейки и не собираюсь получать принципиально, это легко проверить.
— Вы можете сейчас сказать, в каких выражениях господин Эрнст заявил или дал понять, кого он считает заказчиками?
— Он абсолютно впрямую на вопрос "Знаете ли вы, кто это сделал?" сказал: "Да, я знаю, это Сергей Лисовский".
— Но сегодня Константин Эрнст уже категорическое опровержение сделал, что он что-либо подобное когда-то говорил. Вы как-то будете доказывать обратное?
— Нет, а мне не с чего доказывать. А как мне доказывать? На самом деле, мне, во-первых, не очень хотелось бы, чтобы это интервью воспринимали только как сделанное ради этого заявления. Оно большое, там есть гораздо, на мой взгляд, не менее интересная информация, которая под диктофон, это диктофонная четырехчасовая запись у меня есть. Это единственная фраза по поводу Лисовского, которая была сказана без диктофона, но у меня есть свидетели. Я на интервью был не один, со мной был мой коллега, Павел Гриншпун, фотограф Игорь Родин, все все прекрасно слышали. Естественно, я понимаю всю неловкость ситуации с точки зрения Константина Львовича, потому что он, собственно, в интервью под диктофон сказал, что у него нет судебных доказательств.
— Вы говорите, что там есть много интересных каких-то моментов, тем не менее, вы рассказали именно про этот эпизод не под запись.
— Раскрыл я именно эту информацию по той простой причине, что посчитал, и давно считаю очень важным, что если не производится никаких проверок по этому поводу, если человек действительно может быть к этому причастен, он ходит с нами по одному городу, и еще более того, в какой-то степени руководит страной, то это чудовищно и ужасно. Я хочу жить в России, я никуда не собираюсь отсюда уезжать, и, конечно, мне бы хотелось, чтобы люди, которые занимаются такими убийствами, были наказаны. И если информацию не может предоставлять "Первый канал" и Константин Эрнст, информацию о том, что окружает нас, то это буду делать я.
— Предваряя, собственно, сам текст интервью, вы пишете, что готовы отвечать, в том числе в суде…
— Конечно, готов. Я думаю, вы знаете, что такое российские суды, потому, конечно, готов. Я готов ответить сам и привести двух свидетелей.
— А кто второй свидетель? Одного вы назвали, а второй?
— Нет, я назвал двух. Почему? Павел Гриншпун и фотограф Игорь Родин. Мы брали интервью втроем.
— А вы с ними это обсуждали, они готовы вас поддержать?
— Паша готов точно. Хотя, опять же, поймите, масса судебных разбирательств, когда куча свидетелей готовых, потом они приходят в суд или не приходят, их там запугивают или еще что-то. Я не знаю. Я, конечно, в данной ситуации отвечаю только за себя. И я готов ответить, естественно, за свои слова. В них нет вообще ни капли лжи. Как я это должен доказывать? Могу выпить какую-нибудь отравленную воду.