Михаил Ходорковский и Платон Лебедев выйдут на свободу в августе и мае 2014 года соответственно. Верховный суд России снизил назначенный им по второму делу срок на два месяца. Защита осужденных намерена обжаловать это решение. Политолог Леонид Радзиховский обсудил ситуацию с ведущей Анной Казаковой.
Фото: Александр Вайнштейн, Коммерсантъ / купить фото
— Как бы вы расценили решение суда?
— Издевательское решение в обычном стиле юридического издевательства, принятого в нашей стране.
— А у вас лично были надежды на другое решение?
— Нет, конечно.
— Удастся защите обжаловать это решение, как вы полагаете?
— Я думаю, начнется новый этап юридического издевательства: защита туда, защита сюда, новое разбирательство, туда-сюда, глядишь, так до конца года время скоротают, тем самым им еще на месяц срежут. Если в конце ноября или декабря будет новое решение, то Лебедев выйдет в апреле, а Ходорковский в июле. Это, очевидно, никакого практического значения уже не имеет. Наверное, людям, которые в тюрьме сидят, каждый день, особенно перед выходом, мучительным кажется. Но, тем не менее, учитывая срок, который они отсидели, понятно, что два месяца тут уже принципиально ничего не меняют. Думаю, их освободят именно в следующем году, в каком месяце — сказать не могу.
— Третьего дела не будет?
— Третьего дела, несомненно, не будет, по той простой причине, что когда говорят про третьи дела, неплохо бы открыть Уголовный кодекс для начала. Срок давности по любым экономическим преступлениям просто истек. Если только не считать, что Ходорковский, когда шил там тапочки, совершил хищение тапочек в тюрьме. Кроме этого, обвинить его в чем-то по закону нельзя. Можно обвинить в убийствах, да. Если можно сшить дело или найти улики о том, что он убил несколько человек, то там другой срок, там другое погашение и так далее. Тогда вместо десяти лет можно дать 25. Но разговоры о том, что Ходорковский — организатор банды массовых убийств, ведутся с первого дня его ареста, постоянные намеки на это дело непрерывно делал Путин. Но дальше разговоров и намеков дело не пошло, из чего следует, что сказать там абсолютно нечего, никого он не убивал, никакого отношения не имел, ничего они там расследовать не могут. Соответственно, говорить не о чем, нет третьего дела, его не из чего слепить.
— Вы полагаете, правильна тактика защиты фигурантов, которые продолжают обжаловать решение судов, несмотря на такие, как вы выразились "издевательства" со стороны суда?
— Адвокаты, так же, как и прокуроры, так же, как и судьи, — профессионалы, они работают. А что они еще могут делать? Отрабатывать свои гонорары.
— Может быть, просто Ходорковскому и Лебедеву не просить их об этом?
— В данном случае есть логика юридического процесса, логика самих адвокатов. Практического значения, еще раз говорю, с моей точки зрения, никакого не имеет. Но, опять же, мне легко судить, сидя дома. Когда сидишь в тюрьме, небось, если тебе на месяц скостят, это имеет самое что ни на есть большое значение, особенно перед выходом. Говорят, что накануне выхода зеки просто с ума сходят и сбегают за неделю до окончания. Понятно, что Ходорковский и Лебедев в побег не уйдут. Но, тем не менее, конечно, людям, наверное, это все-таки как психотерапия, что дело идет, что кто-то что-то там пытается. Думаю, как психотерапия это полезно.