"Дождь" вернулся в кабельные телесети. После массового отключения в среду трансляция канала началась у пользователей операторов "НТВ Плюс" и "Ростелеком". Генеральный директор телеканала "Дождь" Наталья Синдеева прокомментировала ситуацию ведущим Дарье Полыгаевой и Олегу Богданову.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ / купить фото
Вернула канал и часть региональных операторов. В то же время многие пользователи соцсетей пишут, что трансляцию "Дождя" все еще не разблокировали. Между тем, руководство канала "Дождь" обратилось за поддержкой к своим зрителям.
Д.П.: Какова ситуация? Отключили, а потом частично вернули?
Н.С.: Я не внесу ясности больше. Мы также наблюдаем со стороны, потому что никто официальных писем нам не прислал. Отключения происходили по усмотрению самих операторов, как и включение назад. И объяснений, почему это вдруг случилось, нам никто не давал. "Акадо" недавно прислали официальное письмо, что они нас отключают. И, собственно, они нас выключили.
Д.П.: Как они объяснили?
Н.С.: Я не прочитала письмо, потому что сидела на совещании. Какое официальное объяснение они в письме написали, я не знаю.
О.Б.: Это частная организация, они могут мотивировать любым фактором? Например, не понравилось лицо какого-то ведущего?
Н.С.: С одной стороны, да. С другой стороны, конечно, у нас есть договор. Конечно, никто нас не может выключать вот так, нужно предупредить минимум за 20 или сколько-то дней.
Д.П.: По большому счету, операторы нарушают контракт с вами?
Н.С.: Некоторые нарушают. У нас со всеми операторами разные контракты.
О.Б.: Насколько болезненными будут такие отключения для канала, для его финансового состояния?
Н.С.: Конечно, болезненно. 10% наших доходов — это деньги от рекламодателей, которые размещают рекламу в телевизоре. Мы телеканал — 10-15% приходится на платежи как раз от операторов, которые нам платят, и еще 10-15% приходится на интернет-рекламу. Конечно, болезненно. Не просто телеканал закрывают условно, его не закрывают, это давление через финансовые рычаги. Это ровно то, что влияет на наш бизнес.
О.Б.: По каким еще каналам может осуществляться финансовое давление? Чего вы боитесь, Наталья? Можно об этом сказать? Есть какие-то болевые точки, на которые могут надавить?
Н.С.: Можно снять рекламу, просить снять рекламу... Можно много еще чего сделать. И у нас вроде интернет, с одной стороны, свободный, с другой стороны, у нас тоже есть провайдеры и все остальные. Если стоит задача максимально привести к нулю, то ее можно реализовать. Другое дело, что пока мы видим какую-то колоссальную поддержку зрителей, и коллеги, и общество нас поддержали. Поэтому если все будет нормально, то люди будут подписываться и смотреть нас в интернете. Но если говорить о том, долго ли мы так протянем, я думаю, что не очень долго, потому что нам ведь надо будет сильно сокращать объем нашего вещания, кардинально сокращать персонал — водителей, помощников и так далее. Живем в очень экономном режиме.
О.Б.: А в коллективе как обстановка?
Н.С.: Это сильно очень сплотило коллектив. Мы и так достаточно сплоченная команда, но сейчас это сплотило. У нас каждый день какие-то встречи, совещания, обсуждения, все переживают, поддерживают. На коллектив это работает хорошо, все просто концентрируются. Надо просто очень хорошо работать дальше.
О.Б.: Беседы профилактические вы проводили после этих событий?
Н.С.: Это были не профилактические беседы. Конечно, мы обсудили с редакторами и с ведущими программы, в чем была допущена некорректность, почему ее допустили, как надо в следующий раз не допустить ошибок. И, опять же, это спорный вопрос, ошибка была это или не ошибка, но это есть. Действительно какое-то количество людей мы этой фразой обидели и задели. Я принесла извинения и еще раз могу извиниться в вашем эфире перед всеми людьми, для которых эта тема очень важная, очень глубокая. И это неосторожное наше слово вызвало такую эмоциональную реакцию. Действительно, конечно, ни редактор, ни кто-либо другой этого не хотели. Другое дело, что ошибки все допускают, это прямой эфир. Вы сами знаете, что такое прямой эфир.
Д.П.: С чем вы связываете такую массовую реакцию операторов? Все-таки это случайность? Почему все вместе?
Н.С.: У меня есть off record все подтверждения практически от всех операторов по поводу звонков, кто им звонил, с какими словами — найти любой повод выключить "Дождь". Причины могут быть договорные, технические, моральные, какие угодно.
О.Б.: И откуда звонят?
Н.С.: Догадайтесь с трех раз.
О.Б.: Мы обсуждали, что второй ошибки могут не простить. Человек может ошибиться, это прямой эфир, люди молодые, горячие, поэтому могут ляпнуть все, что угодно. Как вы считаете, у вас есть право на вторую ошибку?
Н.С.: Конечно, у нас, мне кажется, права на ошибку фактически не осталось. Но при этом я прекрасно понимаю, что кто не работает, тот не ошибается, особенно учитывая, что ты работаешь 18 часов в прямом эфире, у тебя работает 60-70 журналистов, которые с колес дают информацию. Конечно, такие ошибки могут быть. Это же вопрос целеполагания. В этот день этот вопрос задавался на государственных каналах, нашли учебник истории для девятого класса, где стоит этот вопрос.
Д.П.: Прямо в такой формулировке?
Н.С.: Нам как раз сказали, что мы должны проверить. Вы можете найти тоже это где-то в сетях, вырежьте скриншот этого учебника, это тоже очень интересно. Это тоже вопрос, который, конечно, правомочен, его надо обсуждать. Другое дело, что жесткие меры, которые к нам применили, говорят только об одном, что дело, конечно, не в опросе.