Народный совет Донецкой области обратился к Владимиру Путину с просьбой о вводе временного миротворческого контингента. События в Донецке с ведущей Дарьей Полыгаевой обсудил президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов.
Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ / купить фото
Кроме того, регион планирует провести референдум о создании республики и присоединении к России. Ранее в Донецке, а также Харькове и Луганске прошли массовые пророссийские митинги. Были захвачены здания областных администраций.
— Как вы считаете, что ждет теперь Донецкую область?
— Сложно сказать, конечно.
— Стремительно все как-то.
— Ситуация очень шаткая, стремительно развивается. На самом деле, по сути, сейчас возникает небольшое окно для осознания киевскими властями того, что шансом на выход из кризиса может быть референдум о федерализации Украины. По сути, для Москвы это приемлемая переговорная позиция: либо ввод войск, либо референдум о федерализации Украины, отказ от преследования активистов юго-востока. Вот эти два условия — референдум плюс отказ от преследования активистов — могут быть гарантией того, ввода войск не произойдет. Пойдет ли на это официальный Киев — вопрос именно в этом, как мне кажется.
— То есть вы считаете, что Москва будет дожидаться какого-то ответственного шага от Киева?
— Времени ждать очень мало, то есть, по сути, в течение ближайшего времени переговорная позиция еще существует, через какое-то время она будет закрыта.
— Как вы считаете, насколько самостоятельны люди, которые провозгласили в Донецке создание суверенной республики? Это люди, которые заняли здание местной областной администрации, они провели собрание и объявили о том, что будет референдум.
— Я могу сказать, что эти люди очень сильно рискуют. Они поставили на кон все, свою безопасность. Если они потерпят поражение, они будут в тюрьме, их об этом прямо предупреждает сегодня МВД Украины.
— Как вы считаете, они самостоятельны в своих решениях?
— Является ли самостоятельным человек, который готов ради своих убеждений пойти на страдания, тюрьму и подвергает свою жизнь риску, или нет? Мне кажется, что такой человек, как минимум, не является марионеткой.
— Вы сказали, что времени очень мало. Когда можно ждать какой-то реакции от российских властей? Потому что пока ее не последовало?
— Мне кажется, вопрос решается часами, максимум — днями.
— Понятно. Что касается международного сообщества: тоже пока тишина.
— Сейчас время для кулуарных, закулисных переговоров. Еще раз говорю: мне кажется, у России должна быть четкая переговорная позиция, пока закрытая, внутренняя, для Киева, для Брюсселя, для Вашингтона: федерализация, отказ от преследования активистов либо ввод войск.
— Что касается Харькова и Луганска: что их ждет?
— Я думаю, что все зависит от того, как будет развиваться ситуация в Донецке. Раз Донецк выступил в роли "первой ласточки". Там пока, насколько я понимаю, ситуация тоже в подвешенном состоянии, не очень понятно, что в Харькове со зданием Обладминистрации, под чьим контролем оно находится. Но это не главное, главное — сохраняется и присутствие в центре города этого сплоченного ядра активистов, так сказать, их решимость не расходиться до решения всех вопросов.